Наталья Пашова - За голубикой в болото

Юлька заторопилась встать, но резкая боль по всему её измученному телу сковала. Болели руки, судорогой сводило ноги, а внизу живота разливался огонь. Отдышавшись, она ухватилась второй рукой за еловую ветку и стала вытягивать непослушное тело из сырой земли. Снова отдыхала и снова подтягивалась. И обнаружила, что она совсем голая. Девушка пошарила вокруг себя руками и нащупала под коленкой мягкую тряпку. Руки, хоть и болели, но слушались. Она потянула за тряпку и куртка, свёрнутая в узел, выскочила из рыхлой земли, как тряпичный спущенный мяч.

Одевалась Юлька очень долго, натягивая одежду на грязное тело. Но не могла же она пойти к отцу голышом, чтобы напугать его? Кое-как, с большим трудом, она сделала несколько шагов, держась за ствол тонкой осинки и осмотрелась.

Несмотря на сгущавшиеся сумерки, силуэт рыбацкой избушки очень хорошо узнавался на фоне озера. В том, что её обидчики уже покинули остров, она была уверена. Караси, лежащие в двух ваннах, жару не любят. В окне не горел свет. И на острове не было лишних звуков, которые всегда своим присутствием создаёт человек.

Какое расстояние до избушки? Не больше 200 м. Но пока Юлька преодолевала их, наступила ночь, тёплая и тихая. От выпуклой половинки растущей луны свет отражался в спокойной озёрной воде. Девушка осмотрела берег. Отца не было. Лодки тоже. Слабая надежда угасала, как спичечный огонёк. Юлька стояла на коленях и стонала, раскачиваясь.

– Папка, миленький, что же ты наделал? Как я теперь буду жить без тебя?

В ненавистную избушку она заходить не стала. Сидела на берегу острова и смотрела на тёмную воду, на другой берег, где рос злополучный лес. Временами она дремала, незаметно для себя проваливаясь в забытьё, как будто в голове включались предохранители, чтобы мозг от перенапряжения не сгорел, не сошёл с ума!

Сначала на чёрном небе исчезли звёзды и оно окрасилось в тёмно – фиолетовый свет. Потом на нём появились сиреневые полосы. Рассвет в середине лета наступает рано.

«Какая обманчивая тишина и покой. В природе всё так же, как у людей. Чуть зазеваешься и всё – смерть!» – Думала Юлька, глядя на этот красивый и тихий мир вокруг. Девушке казалось, что ей уже сто или даже тысяча лет. Её тело больное и непослушное, дряхлое от старости. А лицо высохло и покрылось глубокими морщинами. Все её родственники и знакомые давно умерли. А она сидит на берегу такого же древнего, как она, озера и ждёт смерти. Она подняла больную руку и провела пальцами по лицу. Струпья засохшей грязи лежали на ладони. И сама рука тоже была чёрной от грязи.

Юлька засучила рукав куртки и обнаружила большой синячище от локтя до запястья. Память озарилась молниеносной вспышкой – картиной, когда она в самый последний момент инстинктивно прикрыла голову правой рукой от занесённой над ней лопаты.

Снова потекли слёзы по лицу на шею. Она плакала молча и долго. Но в этот раз слёзы принесли некоторое облегчение. Созрело решение отомстить гадам за смерть отца и за её позор. Нельзя допустить, чтобы эти нелюди ходили по земле и радовались жизни.

Юльку знобило. Болела голова. Лежание в холодной и сырой земле не прошло даром. Но на этом проклятом острове она совершенно одна и ждать помощи неоткуда. Девушка поднялась с земли и пошла к избушке. Сняла ведро со стены и кое-как зачерпнула воду из озера, придерживаясь за крепкий ствол склонённой к воде берёзки. Вылила в ванну. Потом снова набрала полведра и поставила его на печку. Взяла железный чайник и поискала ямку вблизи избушки. Она знала, что рыбаки и охотники обычно копают такую во мху, чтобы брать питьевую воду, отфильтрованную через землю. Импровизированный колодец она нашла быстро. В землю была вкопана большая дырявая кастрюля под крышкой. Начерпала ковшиком воду и поставила на плиту. Нужно обязательно помыться, пока совсем не разболелась!

Это счастье, что в карманах её штормовки всё оказалось на месте; нож в чехольчике, мазь от комаров, спички и соль. Спасибо отцу за науку. Это он научил её, что такой запас надо брать с собой в лес, даже если ты выходишь за околицу в ближайшую рощу за грибами.

В голове звенело, нос закладывало. Девушка открыла дверь, чтобы проветрить после двуногих свиней. Обыскала шкафчик. Хозяйственное мыло, один кусок, крупная соль в распечатанной пачке, сахар в литровой банке под завинченной крышкой, початая бумажная пачка дешёвого грузинского чая. Но таблеток не было.

Юлька походила вокруг избушки. Кустиков брусники или клюквы близко не нашла, а идти дальше, в глубь острова, у неё не было сил. Резкий запах багульника привлёк её внимание. В памяти всплывали некоторые знания об этом болотном растении. Сушёным багульником пересыпали шкурки и меховые изделия от моли, клали в подпол от мышей. И кажется, учительница говорила, что он от бронхита тоже помогает. А где бронхит, там и всякая простуда – так рассудила девушка – школьница и сорвала несколько веточек.

Вода в ведре согрелась быстро. Юлька вынесла его на улицу и вышла в ванную. С хозяйственным мылом помыла голову. Затем взяла свои плавочки и вместо вихотки омыла тело, шипя от боли. Тёплая вода сбегала мягкими струйками на зелёных мох. Стало полегче. А летнее солнце быстро обсушивало тело, пока Юлька на скорую руку постирала свою одежду. Она развесила её на проволоке, натянутой рыбаками для сушки рыбы и легла отдыхать, надеясь, что в ближайшие день – два «свинопасы» на острове не появятся. Её здесь нет. Она умерла.

Болела Юлька долго, больше недели. Но особенно тяжело ей дались первые три дня. Она чувствовала, что у неё поднялась высокая температура, ноги подкашивались от слабости и очень сильно кружилась голова. Два дня она не могла поднять голову от лежанки. Глотнуть воды из чайника, который стоял рядом на полу, было уже за счастье. На третий день она сумела выбраться на улицу и опустилась на чурбак возле стены. Отдышалась. Юлька встала и сняла свою просохшую одежду и оделась.

Сходила к колодцу и начерпала воду в чайник. Наломала пахучего багульника и растопила печку. На следующий день очень захотелось есть. Юлька вторично осмотрела избушку. Но кроме сахара ничего съедобного не нашла. Решила, что от ложечки сахара и чая не убудет и хозяева не заметят. Удочки тоже не нашлось, к большому её сожалению.

– Надо идти в лес! – Вслух произнесла девушка и очень обрадовалась, что голос вернулся к ней, а губы уже не так болят. Она взяла лопату и пошла обследовать остров. Когда увидела место своей могилы, то поняла, что его надо заровнять, чтобы не вызвать подозрений.

Говорят, что убийца иногда приходит на место своего преступления. Она разгребла лопатой землю и накидала сверху мох. Поискала здесь грибы, но безуспешно. Может, мухоморы и токсичные красные сыроежки после того, как их отварить, и годились в пищу, но экспериментировать на себе не хотелось.