Наталья Пашова - За голубикой в болото

Папка бы не одобрил её. Он всегда говорил, что жить надо честно и не опускать своё достоинство до уровня идиотов. Бог видит не только твои дела, но и мысли. Папка верил в Божью справедливость на земле. Где он, этот Бог? Если бы существовал, то не допустил бы всего этого!

Маму, конечно, жалко! Как она переживала? Но скоро Юлька вернётся домой. Скажет, что в лесу блудила, когда от медведя убегала! А школу нагонит потом, потому что голова у неё способная, так все говорят. С недельку ещё в лесу продержится, а потом объявится. Надо только спички из бани взять. А ещё папкин старый рюкзак, его всё равно никто не хватится. И продуктов набрать; сала, яиц, мелкой картошки. Это всё в предбаннике стоит, а баня не закрывается.

Юлька понятия не имела, что Судьба уготовила ей новые сюрпризы и всё пойдёт не так, как она запланировала!

Их переезд со всех сторон окружал березняк, густой и сырой. В нём росли целые заросли чёрной и красной смородины. Второй год выдался засушливым и, если бы не страх перед змеями, вполне можно было бы ходить в лес в домашних комнатных тапочках.

Деревья подходили вплотную к огородам, огороженными от скотины тонкими жердями. Дом Катаевых стоял по одну сторону железнодорожного полотна, а «свинопас» жил через линию, на самом краю. Юлька зашла как раз с той стороны, чтобы налегке сделать то, ради чего она сюда пришла. Но дом не спал.

Во дворе ходили без конца люди, хлопали двери. Тайник находился в конце огорода, около большой черёмухи. Под ней лежала негодная кастрюля, для верности закиданная прошлогодней листвой. И пробраться туда незамеченной под покровом темноты особого труда не составляло. Фонарь, горевший над входом в дом, освещал только двор и стайки.

Но непонятная суета заинтриговала Юльку. Она короткими перебежками добралась до двух тюков сена, лежащих за домом. Вышла хозяйка с помойным ведром и выплеснула его содержимое на кучу навоза. Потом присела на высокую завалинку, обшитую тёсом и привалилась боком к углу дома. Она плакала, швыркала носом и утиралась концами платка, повязанного узлом на подбородке.

Показалась ещё одна женщина. Её девушка тоже узнала. Свет из всех окон позволял это сделать. Их соседка баба Люба присела рядом с хозяйкой.

– Всякое бывает, Валя. Чем так мучиться, как он, лучше уж смерть! – Тихо сказала баба Люба.

– У нас хозяйство – то какое! Где мне одной справиться? Из детей тоже какие помощники? Маленькие ещё. – Пожаловалась женщина.

– Что и говорить! Но тоже отчаиваться нельзя! Кормов у вас запасено. Вон какая скирдища сена стоит! За зиму скотинку сократишь, оставишь себе по силам. Бычков заготовителям сдай, а корову одну с телятами оставить надо обязательно. С ней вы всегда сытые будете. Стадо овец тоже продай. Оставь парочку да барана. Хочешь, я своего Юрку попрошу? Он тебе покупателей найдёт из города!

– Будь добра, попроси, Любушка! Я с тобой потом рассчитаюсь!

– Чего уж и говорить? Свои люди, сочтёмся! А я чего спросить у тебя хочу? Правда или нет люди брешут, что он и болел от того, что свинья ему откусила? Не бойся, я никому не скажу.

– Чего уж теперь скрывать? Не совсем откусила, а нарушила там что – то. Всё болел, высох весь!

– Ты ещё не старая, найдёшь себе мужичка! – Попробовала утешить вдову соседка.

– Нет уж. Искать я не буду. Я не какая – то там вертихвостка, как твоя соседушка Машка. Не успела мужика схоронить, уже нового нашла! Проб… настоящая! – Гордо ответила жена «свинопаса».

Юлька, услышав такое о своей матери, чуть было не выскочила и не бросилась с кулаками на вдовушку, которая даже плакать перестала.

– Не осуждайте другие, да не судимы будете! Конечно, неправильно Мария сделала. Год даже не стала ждать ради приличия! Но и бабу понять тоже можно. Мужа и старшую дочь в одночасье потеряла. Осталась одна с маленьким дитём на руках. Ни родственников, никого рядом. Она красивая, видная из себя. А тут начальник на неё глаз положил. Когда ещё такой шанс выпадет?

– Да я ничего. Может и от зависти такое сказала. Мне – то не светит такое счастье! Рожей не вышла. И на руках двое. Кто позарится на такую бабу с довесками? А только нехорошо это. Тем более, что Александр хороший у неё был. Спокойный, работящий и её сильно жалел. Меня или тебя много наши мужики пожалели? Если бы мне такой супруг попался, да я бы до самой своей смертушки ни с кем бы рядом срать на один гектар не села! Прости Господи, а не жена эта Машка!

– Пошли, сердешная. Не надо себя терзать. Тебе ещё деток до ума доводить!

Женщины ушли. А Юлька сидела, приткнувшись спиной к колючему сену и не могла пошевелиться, словно замороженная. Изнутри накатывала тоска и отчаяние. Хотелось завыть протяжно, во весь голос, по – волчьи. Она сжала зубы, чтобы крик не вырвался наружу. Сколько времени она просидела так? Пять минут, десять или полчаса? Наверное, достаточно долго, пока не вернулась способность думать и шевелиться. Она мысленно спросила себя.

– Что я хотела сделать дальше?

– Зайти в баню и взять рюкзак, спички и продукты с собой! – Ответил её же голос.

– А потом?

– Уйти в лес на несколько дней и отсидеться там?

– Зачем?

– Теперь уже незачем «Свинопас» мёртв.

– А потом что хотела?

– Вернуться домой.

– У меня есть дом?

– …

– Меня там ждут?

– …

Юлька ждала подсказки – что ей теперь делать? Мозг не знал. А сердце превратилось в камень. Напомнил о себе пустой желудок. Он попросил еды, хотя бы совсем чуть – чуть!

Юлька подумала, что она сейчас пойдёт, как хотела, в баню и наложит полный рюкзак. Это папкино! И она имеет полное право. Приняв решение, девушка сразу почувствовала себя лучше, увереннее. Она задала себе программу и вышла за околицу.

Обошла освещённую часть железки по опушке леса. Баня у них находилась в конце огорода. Юлька зашла в неё, нашарила над входной дверью в предбаннике маленький фонарик. Забрала коробок спичек. Потом отыскала отцов рюкзак, висевший в углу, под связкой берёзовых веников. И наложила в него свежей картошки с полведра. В стеклянную банку насыпала крупной соли. Нашла спрятанный ключ от старого железного сейфа и достала из него большой шмат сала и кусок копчёного мяса. Ключ она положила на место. Подумала немного и взяла под лавкой маленький топорик.

Хотела ещё отсыпать из бочки дроблёнки, но не решилась. Как – то одноклассница, девочка с другой станции рассказывала, как сын и сноха кормили престарелую мать из – за экономии одной кашей из дроблёнки для скотины. Она умерла. А когда её в морге вскрыли, то все кишки и желудок были забиты этой кашей!

Юлька уходила в лес. Плана у неё на этот раз не было. Шла, куда глаза глядят. Хоть в Магадан! Только бы подальше отсюда, чтобы не видеть бесстыжих глаз матери и любопытных соседей. Ей вообще не хотелось никого видеть! Везде одна мерзость!