Александр Прялухин - Гражданский корпус. Продолжение романа «Ненавижу игрушки»

На всякий случай оглядываюсь, но никто не стоит у меня за спиной, все предусмотрительно вышли.

«Теперь я знаю, где нахожусь – планета Лигнум в системе Каптейна. Это мир акци, но я сошел за своего. Удалось сбежать из лагеря, пристроился пока на окраине колонии. Здесь много людей, желающих пощекотать эйнеров любым оружием, которое попадется под руку. Со связью проблем быть не должно, у меня есть комм, а передатчики, болтающиеся по всей системе, не выловлены эйнерами и наполовину. Если считаешь, что для тебя это безопасно, сообщи, где находишься сама.

Теперь о деле. Здесь, на Лигнуме, есть странные фабрики, которые железяки построили совсем недавно. Те немногие, кто смог заглянуть внутрь, утверждают, что видели множество человеческих тел. И непохоже, что это мертвые тела. Скорее – только что выращенные. Думаю, эйнеры создают их для себя. Будь осторожнее, среди нас могут появиться волки в овечьей шкуре. Пока все. До связи!»

Про волков я уже знаю, мы с Хэлгом сами завалили одного на Саленосе. Но андрюшкино сообщение меня тревожит. Неужели железяки и правда собираются перейти на человекоподобную оболочку? Надо рассказать об этом остальным!

Мы собираемся этим же вечером. Я знаю, что шахтеры удивлены, да и Хэлг с Мишкой тоже, они недоумевают, почему я затащила их в дальнюю раздевалку, привела на совещание маленькую девочку. Но мне доверяют. Раз затащила, раз привела – значит, так нужно.

– Стэф, – говорю я тихо, наклоняясь к самому лицу девочки, – Иди за ним.

Она кивает, выходит в коридор.

Я коротко рассказываю о сообщении Андрея и, не дав никому времени обсудить эту новость, заявляю:

– Нам нужно оставить станцию.

Тут же наступает тишина и только Миша, нахмурившись, спрашивает:

– Всем?

– Мне и Хэлгу. Многие из вас знают, что я чувствую каналы связи эйнеров. Я стараюсь контролировать свои мозги, но рано или поздно, скорее всего во сне, могу себя выдать. Тогда они узнают, где я, и явятся по мою душу прямо к астероиду. У меня нет уверенности, что мы отобьемся, снова кинув клич.

– Вер, – подает голос Хэлг, – Их сейчас нет в системе. Эйнеры ушли. Не думаешь же ты, что между вами возможна настолько сильная связь, что они ее почувствуют через десятки световых лет?

– Ушли, говоришь? А откуда ты знаешь? Потому, что видел на радарах, как они покидали астросферу Проциона? А кто даст гарантию, что в системе не остались корабли-разведчики?

Хэлг пожимает плечами.

– Я не могу подставить вас. Поэтому должна лететь дальше.

– И что ты собираешься делать там? В этом «дальше»? – спрашивает молодой парень, управлявший во время сражения вторым резаком.

– Хочу разобраться с их новой сетью. Нужно знать, куда бить.

– Ты же представления не имеешь, как с ней разбираться. Сама говорила.

Я смотрю на Михаила, потом иду к выходу из раздевалки. В сумраке коридора вижу Стефани и высокую фигуру.

– Заходите.

И, повернувшись к собравшимся, предупреждаю:

– Только не хватайтесь за оружие, пожалуйста.

– Ох, ты ж!..

– Да чтоб меня!

– Какого черта?!

Многие вскакивают со своих мест, но, памятуя о моем предупреждении, не трогают пистолеты и автоматы.

– Это пеллициус, если кто не в курсе.

– Да уж мы видели его несколько раз, только выловить никак не могли!

Я встаю рядом с двухметровым пришельцем, покрытым с ног до головы шерстью.

– Он поможет разобраться с сетью эйнеров. У грахарийцев есть способности, сравнимые с тем, что могу делать я. Когда мы расколем их сеть, я надеюсь, что не одни вы придете на зов, что в других системах тоже получится организовать людей. Вот только начать нам придется с миров, где захвачены колонии акци.

– С чего это вдруг? – возмутился кто-то из шахтеров.

– Потому что среди вашего народа нет тех, кто чувствует врагов. А среди акци есть! Верю, что я не одна такая, и мы должны искать других. В этом случае наши шансы возрастут многократно.

* * *

Меня кто-то настойчиво трясет за плечо, стараясь разбудить.

– Да проснись же ты! Вот прилипла к подушке…

Стаскивает одеяло и я, недовольная такой бесцеремонностью, открываю наконец глаза.

– Господи, Хэлг… Если я сказала, что улетаем, это не значит, что именно сегодня в шесть утра!

– К нам самим уже прилетели!

– Кто прилетел? – я сажусь на кровати, сон исчезает, словно унесенный порывом штормового ветра.

– С Земли прибыла важная персона!

Мы входим в большой зал, где собралось несколько десятков человек. Они возбужденно галдят, окружая кого-то, и без того уже прижатого к стене. Пилот берет на себя обязанность проводника через толпу, он отпихивает любопытствующих, пробивает мне дорогу, словно ледокол. У самой стены я вижу испуганного человека в костюме, поверх которого неуклюже надета облегченная версия бронежилета. Один рукав у пиджака порван, под глазом чиновника проступает свежая гематома. Рядом стоит староста станции, он время от времени отталкивает не в меру разбушевавшихся шахтеров и одновременно пытается слушать, что говорит человек в костюме.

– Вы тут все с ума посходили, – нервно замечает тот, поправляя бронежилет, – Вы даже не представляете, чего мне стоило попасть на ваш астероид!

– Да кто тебя сюда звал?!

– Сопровождения не выделили, корабль автоматический, – продолжает чиновник, – И все ради того, чтобы навести порядок на какой-то забытой богом каменной глыбе!

– Я тебе щас… – один из шахтеров метит в другой глаз незваного гостя, но староста его вовремя останавливает.

– Какой же порядок хочет навести Земля? – спрашиваю я его не слишком громко, но вижу, что человек услышал.

– Ой, девушка, отойдите! Вы, судя по акценту, вообще не человек. Не хватало еще, чтобы всякие беженцы-акциносты мне вопросы задавали!

Толпа вдруг затихает. Все ждут, что я ему отвечу, но я лишь повторяю вопрос:

– Какой порядок собралась здесь наводить Земля?

В полной тишине, под взглядами десятков пар глаз он чувствует себя неуютно. Сглатывает, опускает голову.

– После этого демарша, который вы устроили без санкции командования боевым флотом метрополии, вам предписывается не покидать астероид. Вплоть до дальнейших распоряжений.

Дрожащей рукой он вынимает из кармана пластиковый информационный носитель с государственным гербом, смотрит сначала на старосту, но потом, почему-то, протягивает его мне. Я разглядываю этот бесполезный кусок пластмассы, переламываю его пополам.

– Ваши полномочия аннулированы. Как и все распоряжения метрополии, прошлые и будущие. До тех пор, пока мы, объединившиеся в Гражданский корпус, не вернем людям все их миры, потому что сами вы это сделать не в состоянии. Понятно?

Наклоняюсь к самому его лицу.

– Сидите на Земле тихо, не высовывайтесь, и не смейте нам больше мешать.