Анастасия Н. - Три повести. Земля

Лишь через час, с замерзшими ногами она вышла из воды. «Если бы не хорошая обувь, я бы заледенела, не зря говорят, что готовиться заранее – весьма экономно!» – в голове промелькнула любимая папина фраза. В крепости Маша ныряла за водорослями и фасовала их. Ее одежда была рассчитана на то, что она постоянно работает либо в воде, либо с мокрыми водорослями, потому комбинезон и обувь на ней были водонепроницаемыми и теплыми. Вдруг, земля под ногами вздрогнула, Риа не успела схватиться за стену и упала. Было темно, но что-то светлое промелькнуло над стеклом тоннеля.

– Вот уродец! – пробурчала странница, вставая и оправляясь.

Да, жители океана преобразились, и даже самые мелкие рыбки теперь походили на подводные лодки. Кстати, именно поэтому они больше не погружались под воду – габариты мелковаты, да и скорость не та. Следом зачем-то темным и крупным, над тоннелем проплыл кит с удивительными светящимися точками на его коже. Эти существа выглядели очень странно в мире, куда настоящий свет практически не проникал. Умиротворенно спокойные, они приплывали раз в год, в как будто обусловленное неким главой, место, и через день исчезали в неизвестном направлении. Светлячок уплыл, стало опять мрачно. То, что дорогу осилит идущий, Мария поняла только через пять часов. По крайней мере, ей так показалось, потому что часов у нее не было. Ей на пути встретился первый фонарь. «Свет бывает не только в конце тоннеля, но и в его середине», – подумала девушка. Идти стало веселее. Но ситуация изменилась. Раньше было видно, что движется за стенами тоннеля, теперь видно, что движется между ними. Риа не верила в сказки про Скверну, но все же двигаться стала быстрее. Возможно, душу у тебя и не украдут, но и без Скверны всякой гадости на дне океана хватало.

Было тяжело, она уже устала и хотела есть, никогда не преодолевая такие большие расстояния, ноги безумно гудели. Тень промелькнула по стене тоннеля, послышался звук шагов. Это был первый поворот на ее пути и первый человек, которого она встретила. Значит уже не далеко до города. Риа подошла ближе, дорога разделилась на две части, но ни в одном из двух концов не виднелся прошедший человек. «Показалось, что ли, – подумала она, – первый выбор чаще всего решающий. Право, лево, право, лево…

Право». Проход не стал уже, но стало светлее, откуда-то доносился шум. Девушка начала двигаться быстрее, переходя на мелкий бег. Показался один поворот, потом еще один и еще. Сетка стала неудержимо делиться. Тоннель делился на большие и маленькие ветви, которые приходили из ниоткуда и уходили в никуда. Но шум не усилился, а наоборот, постепенно угасал. Мария остановилась посреди коридора. «Неужели я потерялась, а

тот человек был лишь моей галлюцинацией». Эти коридоры длятся тысячи километров в разных направлениях и глухие направления в них не редкость. Их замуровывали часто по разным причинам. Иногда вода приближалась очень быстро и их не успевали достраивать. Иногда коридор уводили под землю для секретных служб, в своих тайных целях. Иногда коридор прорывало, и в нем просто ставили заслонку. «Ведь если заслонки

поставили и в направлении крепости, вполне возможно, я никогда не найду выход просто потому, что его нет».

Маша стала бесцельно и очень медленно продвигаться по тоннелю, находясь мысленно в стране безысходности, она не заметила, как ушла с того места, где стояла прежде. Наконец, ее внимание что-то привлекло. Появился большой перекресток с огромным стеклянным куполом над головой. В центре висел фонарь.

– Бесподобно! – воскликнула Маша.

Фонарь светил еле заметно, но огромные киты-светлячки, кружащиеся над подводным куполом в бесконечной синеве океана, придавали сияние слегка замутневшему, но все же, кое-где блестевшему стеклу и серебристым рамам. Маша застыла, подняв голову вверх. Она, заблудившись, оказалась в центре тайного и величественного события. Жители океана то опускались ниже, то улетали далеко ввысь, паря и рассекая воду, не сбиваясь с ритма и не нарушая порядка в этом торжественном параде. Вдруг фонарь полностью погас, стало совершенно тихо и пленительно спокойно, будто все заботы, мысли, воспоминания кто-то взял легкой рукой и спрятал в сундук забвения. Ощущение радости, той светлой детской радости, где каждый день кажется совершенно неповторимым, где не о чем жалеть, той радости, в которую не может пробраться ни одна нагнетающая тоску мысль, поглотила девушку. Огни отбивались то от одного, то от другого стекла. И вода и воздух слились воедино, одна душа парила над целым миром, и мир парил над единой душой. Воцарилась тишина и невесомость. Мир застыл. Это был бал света. Тот самый бал, который посещал океан лишь один раз в году. В этот час все смотрели в океан. Люди давно забыли, что такое звезды, их не было видно на небе уже целый век. И этого времени все ждали с нетерпением и жаждой. В эту ночь все видели небо, звездное небо у себя под ногами, у себя над головой, у себя в душе. В эту ночь люди объединялись в одну единую душу, в ту могущественную душу, в которую когда-то давно не смогли объединиться их предки, чтобы спасти небо. Об этих китах пишут сказки. Об этих китах пишут песни. Их покажут как главную новость недели, и будут ждать бал в следующем году. Вдруг все светлое пропало. Стало темно. Начал мигать фонарь, потом загорелся полностью. Маша увидела свое отражение в стекле. Худая бледная девушка с длинными волосам, заплетенными в косу смотрела на нее. Маша не очень любила свое отражение как раз за эту болезненную бледность. Вновь послышался какой-то шум. Жестокие будни давали о себе знать. Хотя была ночь, кому-то все равно не было покоя. Риа поняла, что она расстроилась лишь из-за того, что забыла, тишина может быть не только признаком одиночества, но и признаком полнейшего единения. И теперь ей стало не по себе из-за того, что шум появился снова. За стеклом стали виднеться руины. Это была часть старого затопленного города, поверх которого еще не было ничего построено. Да, новый мегаполис строился на обломках старого, как и вся жизнь человечества, строится на костях предков.

Полуразваленные и совершенно смешавшиеся с песком на дне дома стояли как призраки, они цепляли сердце так же, как цепляют надгробья на кладбище, и даже больше. На кладбище люди лежат в могилах, они похоронены со всеми почестями. Даже в забытой крепости был склеп, который находился в дальнем корпусе, под складами, и людей хоронили, а не отправляли на плоте в океан. Здесь же, миллионы людей, погребенных заживо, находились под обломками разрушенной цивилизации. Казалось, что до сих пор оттуда долетают их крики, как эхо в спину оставшимся в живых. Унылость прервал какой-то человек, который сидел на полу и что-то бормотал. Шум стал увеличиваться, за окном появились огни ночного города. Окна подводных помещений выходили прямо в воду, обнажая своей прозрачностью незабываемый вид. Видимо кому-то нравилось зрелище навеки застывшего мгновенья.

Читать дальше