Мирабелла Псайгротек - Взмах крыла. Урок первый: вера

Андрей сразу понял о чем речь и немного заволновался.

– А… Это? Ну… а когда конкретно это было, не помните?

Женщина задумалась подняв глаза кверху.

– Да вот вчера, например. Часу в седьмом. Какой то такой, знаешь, звук, как будто волочут что то.

Как раз вчера Андрей тестировал новую систему запуска хлыста на магнитном ускорителе и возвращая его назад он волочился наматываясь на катушку.

– А-а-а, вспомнил! Мы же с бабушкой уборку проводили, холодильник двигали. – Это все что в такой ситуации мог придумать юноша.

Лицо соседки изменилось на удивленное.

– Так у бабушки же второй или третий день поясница болит. Она у меня даже пояс из собачей шерсти брала.

Андрей почувствовал себя идиотом.

– То есть… я двигал холодильник, а бабушка руководила. – улыбнувшись сказал он.

Лицо соседки на пару секунд застыло в недоумении, но потом сменилось на спокойное.

– Вот как! Какой ты все таки хороший мальчик, прям душа радуется за твою бабушку, дай ей бог здоровья. – перекрестившись сказала она – Ты уж береги ее, ты один у нее остался, не расстраивай ее.

Андрея зацепили ее слова, но он сделал вид что пропустил это мимо ушей.

– Как скажете. – нацепив фальшивую улыбку сказал он – Ну я пойду? А то она меня заждалась наверное.

– Конечно. А то я старуха уже замучала тебя своим трепом. До свидания, Андрюш.

– До свидания, и еще… на всякий случай, если снова что то услышите не удивляйтесь. Мы просто хотели по всему дому прибраться. Там шкаф надо подвинуть и все остальное… Так что заранее извините.

Не дожидаясь ответа Андрей нырнул в подъезд.

Внутри была непроглядная темнота. Это было что то вроде местного проклятия. Стоит электрику починить свет в подъезде, он спустя пару дней вновь перестает работать. Либо где то что то перегорит, либо проводку замкнет, что было наиболее часто. Либо лампочка лопнет, либо ее и вовсе украдут. В остальном это был самый обычный подъезд. Нередко можно было встретить надписи на стенах с самым различным содержанием от «здесь был Гриха» до «Мендов-лжец». Повсюду стояли цветы и комнатные растения за которыми ухаживают жильцы.

Андрей нажал кнопку лифта и металлические двери с грубым скрипом открылись. Он зашел внутрь и нажал кнопку седьмого этажа. Немного потряхиваясь он поднимался. Двери с таким же скрипом отворились и Андрей вновь рыскал в карманах в поисках ключей.

– Да какого?! Только не говорите что ключи потерял. – ворчал он себе под нос продолжая шариться.

Вдруг противоположная соседская дверь открылась, и оттуда донеслись голоса.

– Спасибо тебе большое, Любочка, спасаешь старую. – мягкий голос пожилой женщины.

– Та ну ладно вам, если еще что то нужно будет-не стесняйтесь, сразу заходите. – послышался другой женский голос.

Из открывшейся двери вышла пожилая худая женщина в желтом домашнем халате и черной шали. Ее пухловатые щеки горели румянцем, а голову украшал нескрываемая, благородная седина. Она посмотрела на Андрея и улыбнулась

– О, Андрей. А я тут к тете Любе зашла, тарелку одолжила. – сказала она

– Привет, Ба. – ответил Андрей.

Из-за дверей появилась соседка, полная женщина с вечно кудрявыми черными волосами, и вечно сморщенным носом-картошкой из-за постоянного недовольства.

– Здравствуй, Андрей. Поздороваться не хочешь? – раздраженно спросила она.

Андрей закатил глаза и отвернулся, делая вид что ищет ключи.

– Здрасте. – сказал он не глядя на нее

– Слышала на тебя Валентина Семеновна с шестого этажа жалуется. Бедная женщина, такая добродушная, а в ответ такое отношение.

– Не то что вы… – прошептал Андрей

– Что прости? – возмущенно спросила она

– Да нет, ничего! – спародировав ее голос ответил он.

Бабушка чувствуя нагнетающую обстановку подошла к Андрею:

– Ладно Любочка, спасибо тебе еще раз, пойду его кормить. Да Андрюш? Голодный небось?

Андрей взял ее под руку.

– До свидания. – сказала соседка закрывая дверь

Андрей обернулся и они встретились взглядами. Ее осуждающе-презрительный и его надменно-злобный. Затем она закрыла дверь а он отвернулся.

Бабушка повернула ключ открыла дверь и они вместе с Андреем зашли внутрь захлопнув за собой дверь.

Квартира была залита теплым светом солнца обливая им стены с подранными обоями телесного цвета, серый линолеум с квадратным узором и немногочисленные картины купленными на городском рынке. Она не кричала ни о своей роскоши, ни о жутком недостатке чего либо. Все было на своих местах. Старый ковер в коридоре который по рассказам бабушки дедушка украл с какого то склада. Дверные занавески которые бабушка однажды купила через телемагазин. Местами валяющиеся на полу детали и крепежи которые периодически отваливаются от очередных «Шедевров» Андрея. Это маленький мир для двух человек, существующий в другом, гораздо большом мире.

Бабушка подошла к столику с зеркалом в прихожей и положила ключи

– Чего же ты опять с соседкой то ругаешься? – по-доброму спросила она.

– О чем ты?

– Ну хватит ёрничать.

– Просто она меня бесит. Как мамы не стало, она вечно пытается меня нравоучениями пичкать. «Воспитывать», если угодно.

– Зря ты так. Тетя Люба замечательная женщина и желает тебе только добра.

– Ага, интересно она добро свое показывает.

– Перестань, она замечательная женщина. Старшая по дому и…

– …и жена батюшки церковного. – перебил он ее – Знаешь, что то тот факт что она жена главного пердуна в церкви не сильно прибавляет ей очков в копилку доверия.

– Нельзя так. – отводя взгляд сказала бабушка.

– Иначе что? – крикнул Андрей – Боженька покарает? Накажет меня, помогать перестанет? Что то маме он не сильно помог, да и отца не уберег. Зато как просить так все к нему!

Он обратился к бабушке с явной злостью в глазах и свет солнца просочившийся через дверной проем упал ему на синяк сиявший под глазом. – И знаешь что? Он будет последним к кому я обращусь.

Бабушка подняла на него глаза и заметила синяк.

– Ты с кем то подрался? – спросила она

Андрей схватился за глаз.

– Да причем тут это вообще?!

Андрей оставил бабушку и направился в ванную.

– Нельзя так… – шепотом пробурчала бабушка.

Андрей включил воду и достал из под раковины аптечку удачно им же припрятанную, сел на ванну начал рыскать в ней. Это была небольшая пластиковая коробка разделенная на секции, а также подставки под колбочки где стояли склянки с различными жидкостями. Андрей взял одну из них и поставил на раковину, затем пошарив немного в другом отделении достал вату и подошел к зеркалу разглядывая свежие раны. Андрей, как и большинство юношей в его возрасте не имел каких либо выраженных черт лица. У него были блестящие черные волосы вечно небрежно уложенные в некое подобие прически, худые щеки. Лишь зеленые, полные, как он сам считал, презрения глаза, выделялись на фоне общей невзрачности. Обычно знакомые по традиции говорили что он «один-в-один отец», но рассматривая фотографии мамы он находил больше сходств с ней.