Вячеслав Бутенко - Апокалипсис наоборот

– Так-с, что ж мне с тобой делать… – задумчиво сказал я.

Один из стоявших позади мертвецов при этом почесал себе затылок.

Сидевший передо мной парень выглядел, как обычный школьник. Ладно, не совсем школьник, а скорее выпускник, только-только вышедший из ворот любимого учебного заведения. Пухленькое лицо без признаков интеллекта. Я в принципе не понимаю, как он может так уж сильно на лице отпечатываться. Очки не в счёт. Брюнет, военная форма на нём явно была ему чуть великовата. Видать, со снабжением у наших сейчас совсем плохо. Интересно, кого мне сейчас считать нашими?

Я потянулся, чтобы потрясти школьника за плечо, но он очень резво отстранился от меня, попутно врезавшись головой о стену. Сильно же он перепугался, вообще ничего не соображает. Я снова помянул лежащий рядом труп и горестно выдохнул.

– Хорош уже убегать, не кусаюсь. Я из этих, из веганов! – максимально добродушно выпалил я, поднимая палец вверх.

Двое мертвецов позади меня также подняли пальцы к небу, а одна рука просунулась через разбитое окно.

Мой собеседник никак не отреагировал на попытки установить с ним контакт, да и в целом усиленно делал вид, что он часть интерьера. Да, живая и, возможно, говорящая. Хотя насчет последнего я уже начинаю сомневаться.

Итак, что мы им её м в сухом остатке? Один выживший, один свеже-невыжившый. Я, конечно, не детектив, но суть происходящего была ясна и без применения аналитических навыков. Группа выживших куда-то шла, напоролась на молчунов. Хотя нет, скорее сначала они волков встретили. Иначе они б просто дальше по дороге побежали, а не стали в зданиях прятаться. Дальше, видать, уйти им не удалось. Опытного растерзали, молодняк остался на десерт. А я, судя по всему, тот самый злой официант, который уносит не начатое блюдо.

– Слушай, молодчик, – решил немного нажать голосом. – Я-то может и дружелюбный, а вот эти ребятки, – я обвел пальцем стоящих позади молчунов, – были бы весьма рады, если бы ты присутствовал на их званом обеде. В качестве главного блюда. Веганство – это, конечно, гуманно, но, пока ты ведёшь себя как овощ, мне все больше хочется уйти. Хочешь остаться с моими друзьями наедине?

Парень встрепенулся и упорно замотал головой из стороны в сторону, всеми силами выражая свое несогласие. Идея растормошить его была не самой перспективной, но зато быстрее всего пришла ко мне в голову. Так что, надеюсь, мои отсутствующие навыки практической психологии позволят пареньку хоть немного прийти в чувства.

– Так-то лучше, – я позволил себе расслабиться и сел к стене напротив парня. – Как звать тебя?

– Е-е-егор, – едва выдавил он. Надеюсь, парень не сделался заикой.

– А прозвище какое?

– Нету, – тихо сказал Егор.

– Как так-то? – моё лицо в этот момент выражало вселенское недоумение, вот прям чувствовал. – Даже я знаю, что сейчас они у всех должны быть. А ведь я с самой Катастрофы людей живых не видел!

– Так это, – парень как-то нехорошо покосился на лежащий неподалеку труп, – Не успели…

– Ну, значит будешь Консервой, – я стукнул себя кулаком в ладонь. Всегда так делаю, когда в голову приходит отличная идея.

Ещё пара мертвяков позади повторили мой жест. Один безрукий даже попытался сделать это в паре с товарищем, но оба потеряли равновесие и с грохотом свалились на землю, отчего Егор резко вжался в стену. Разумеется, он сильно треснулся головой и тихо застонал.

– Ай… Почему Консерва? – спросил он, шипя от боли. Кажется, парень начал понемногу отходить от шока.

– А ты посмотри вокруг, – я вновь обратил внимание собеседника на толпящихся рядом зомби. Часть из них переминались с ноги на ногу, многие пускали слюни на пол и буквально пожирали глазами Егора, не забывая про останки его погибшего товарища. – Думаю, они согласны с моим выбором. Корм на ножках, самодвижущийся стратегический запас питательных веществ. – я слегка хихикнул. По подбородку потекли слюнки.

– А что….

– Приятно познакомиться, Консерва, – перебил я Егора, протягивая руку для рукопожатия, – Меня можешь звать Умником!

Я постарался дружелюбно улыбнуться. Егор тут же вжался в стенку и очень быстро зашевелил губами. Да он… молится! Странно, я вроде следил за питанием и не должен разлагаться. Рука моя благополучно пожала воздух.

Нет, так дело не пойдёт. Свою единственную возможность социально адаптироваться я не упущу! Ишь чего удумал, молчит он тут. Мне же столько всего надо от него узнать… Каково положение дел в мире, сколько выживших и как они справляются. Я уже молчу про самые важные вопросы, вроде месторасположения ближайшего бара! Даже представить страшно, когда я в последний раз выпивал в хорошей компании. Да хоть в какой-то! Так ведь совсем мозги потерять можно, хе-хе…

Проследив за взглядом Консервы, я уперся в мертвеца у меня за спиной. Миловидную когда-то девушку, которая теперь стала бы звездой трэш-хорроров. Если бы их до сих пор снимали. Милое девичье платьице было измазано в крови, а на теле были видны язвы и парочка рваных ран. Однако всё это меркло и блекло в сравнении с её лучезарной улыбкой. Зубов не хватало, изо рта капала слизь, а между зубов виднелся ещё не прожёванный глаз, судя по всему, принадлежащий остывшему трупу военного.

Немного осмотревшись, я увидел ещё с десяток таких же улыбок. Теперь понятно, чего парень так в стенку вжался. Хорошо ещё, что портки менять не пришлось! Мне бы, наверное, пришлось. Но это между нами.

– Так, боец, хорош прохлаждаться. Давай-ка выйдем отсюда, а то людно как-то, – я постарался быть максимально дружелюбным. Надо бы уйти из этого стада, а то малой вообще разговаривать разучился.

Егор не стал сильно сопротивляться, когда я предложил покинуть общество молчунов. Напротив, он проявил невиданную до этого активность. Я даже не успел понять, как он на ноги встал. Только вот уже через два шага его решимость куда-то улетучилась. В проходе все ещё стояла толпа зрителей.

– Хватит булки мять, ты не в хлебном и не в борделе, – подбодрил я Консерву, после продолжив уже громче: – эй, народ, а ну разошлись!

Мертвецы с явной неохотой отступили на шаг к стенке, иногда просто сваливаясь на неё. Егор попытался снова застыть, но получил живительного пинка и начал шевелить ногами в направлении выхода.

Мне же нужно было слегка задержаться. Мой внутренний хомяк буквально требовал пройтись по карманам военного, напоминая про отсутствие наказания за мародёрство. Разумеется, так орать он мог только в условиях апокалипсиса, голода или невыносимой скуки. Таким вот образом в мои бездонные карманы перекочевал старенький ПМ с запасной обоймой. Нож я сначала не хотел брать, у меня их с собой и так много, но хомяк все же нашел аргументы. “Запас карман не тянет”, как говорят хомяки.