Юлия Табакарь - До Луны и обратно

– Так значит, этот фонарь – ваш дом?

– Да-да. Мое скромное жилище.

– А где же ваша семья?

– Я живу один. Нуомы ушли из этих земель, и я давным-давно не видел никого из своих братьев.

– А сколько живут нуомы? Дольше бабочек? – полюбопытствовал мальчик.

– Нуомы живут тысячу лет.

– А сколько вам лет? – удивился мальчик.

– Двести тридцать два, по моим скромным подсчетам.

– Ого, значит, вы уже старичок. А мне девять. Девять лет. И я во много раз больше вас.

– И совсем не старичок, – обиделся Грайон. – По меркам нуомов, я как раз вошел в возраст расцвета сияния.

– Расцвета сияния? Как это?

– Видите ли, нуомы по ночам светят ярче лампочек. Яркость сияния зависит от возраста. К двум сотням лет света внутри становится очень много, а после восьмисот он идет на убыль. Когда света совсем не остается, нуом засыпает навсегда, а потом превращается в золотую пыль. Чтобы жить, нам нужно много солнечного света, это нас питает, поэтому в наших жилищах всегда так много окон.

– Так значит, вы питаетесь только солнечным светом?

– Вовсе нет, – сказал Грайон и скромно уточнил, – мы еще очень любим фрукты и горячий шоколад. И изюм. А еще иногда немного пирога с корицей, яблоками и ванилью…

Нуом выглядел так мечтательно, перечисляя блюда, что мальчик догадался:

– Так вы голодны! Идемте на кухню! Там много вкусного!

Грайон понял, что у великанского мальчика большое доброе сердце, и совершенно успокоился.

– Хорошо, – сказал нуом, глядя, как в крошечных песочных часах на его запястье последние песчинки стекают вниз. – Теперь мы поговорили достаточно, чтобы перейти на «ты».

– О! Это замечательная новость! Значит, мы почти друзья. Кстати, меня зовут Сережа.

– Очень приятно, Сережа, – вежливо откликнулся Грайон.

– А хочешь прокатиться до кухни? Садись же! Садись в машину!

– Это специальный автомобиль для нуомов? Я никогда не видел такой маленькой машинки на нашей улице Лелеанделя… – проговорил нуом.

– Это игрушечная машина на радиоуправлении! Шикарный кабриолет, между прочим, я бы и сам покатался, но слишком уж большой, – улыбнулся великанский ребенок.

Мальчик открыл дверцу красной машины, приглашая своего маленького друга сесть на водительское место. Грайон забрался в сверкающий лаком кабриолет и приготовился к приятной прогулке по квартире.

Однако внезапно машина резко рванула и с неслыханной скоростью понеслась по квартире. Мальчик, желая доставить гостю удовольствие от экстремальной езды, вовсю жал на кнопки.

– А-а-а! – в ужасе кричал Грайон. – Останови-и-ите!!

Но его никто не слышал.

Если бы нуом когда-нибудь побывал на «американских горках», он сказал бы, что это цветочки по сравнению с ощущениями, которые он испытал в той машине. Автомобиль с жужжанием несся по квартире, каждый поворот таил в себе опасность переворота, встречный ветер трепал волосы Грайона, а сердце сковал леденящий ужас.

К счастью, машина не врезалась ни в один поворот, хотя местами шла в миллиметрах от плинтусов и углов.

– Ох, ну и поездочка! – выдохнул Грайон, вылезая из остановившейся на кухне машины. Его рыжая шевелюра стояла дыбом и, кажется, даже искрилась. – Я больше никогда не соглашусь на такую авантюру!

Грайон наконец-то завтракал. Он с аппетитом уминал кусочки сырников, изюминку, шоколадный крем, кусочек банана и запивал все это какао из пластиковой детали конструктора, служившей теперь чашечкой. Кот трусливо сидел поблизости и облизывался.

Сережа с любопытством исследователя наблюдал за своим новым знакомым.

– Как хорошо, что я нашел этот фонарь! Теперь ты будешь жить здесь, а я буду тебя кормить, мы будем вместе играть и смотреть мультики.

– Мультики? А что это? – удивился Грайон.

– Ну как же так! – воскликнул Сережа. – Ты не знаешь, что такое мультики?! Сейчас я тебе покажу.

И тогда Сережа достал планшет и включил «Винни-Пуха».

Изюм выпал из рук нуома. Грайон истошно закричал: «Прячься! Медве-е-едь!» – и схватился за лежавший рядом остро наточенный карандаш. В эту секунду Грайон походил на первобытного человека с копьем.

Сережа от души рассмеялся, увидев храброго нуома, готового сразиться один на один с Винни-Пухом.

– Это же мультик! Мультик! Оживленный рисунок.

Грайон облегченно выдохнул.

– В наши времена люди ходили в галереи, чтобы посмотреть на рисунки. А теперь ваши рисунки ходят в книгах. Боже мой. Как я отстал от вашей великанской жизни за последнюю сотню лет!

И они вместе сели смотреть мультики – про Винни, Леопольда, Гарфилда, Дюймовочку и многих удивительных героев.

Наступил вечер. Грайон начинал светиться. Сережа заметил это и спросил:

– Что это с тобой?

– Как я говорил, мы, нуомы, с наступлением темноты излучаем свет.

– Вот это да… ты и правда ходячая лампочка. А теперь идем, я покажу тебе кое-то.

Он подставил свою ладонь Грайону, и нуом сел в нее, как в открытую кабину фуникулера.

Пройдя по коридору, они повернули налево и вошли в комнату папы.

Сережин папа – Михаил Петрович Уткин – работал метеорологом (то есть по движению облаков мог предсказывать погоду). Но когда он приходил с работы, начиналась совершенно другая жизнь.

Его комната была настоящей норой инженера-изобретателя. Посередине стоял огромный обтесанный стол, над которым висела мощная лампа в железном плафоне. Тут лежали чертежи, циркуль, измерительные приборы. Рядом стоял суперсовременный и умный компьютер, помогавший с расчетами. Вокруг стола валялись в беспорядке бумаги, карандаши, кусочки проводов, проволока и стоял целый стеллаж с загадочными зелеными микросхемами. У окна возвышался телескоп размером с человеческий рост – наверное, Сережин папа любил смотреть на звезды. По стенам были развешены приборы для измерения атмосферного давления, влажности воздуха и кучности облаков, дальности пролетающих птиц, густоты туч и напряженности электрической молнии. На полках стояли неведомые пузырьки с узкими и широкими горлышками, наполненные разноцветными жидкостями. Нуому обстановка понравилась.

– Твой папа ученый? – спросил он.

– Можно и так сказать. Несколько лет назад далеко в горах он заметил скапливающиеся тучи. Они были необыкновенно плотными, словно сделанные из сажи и пластилина. Папа стал изучать их и доказал, что Земле угрожает опасность, потому что эти тучи были словно перемещающиеся вулканы, готовые взорваться в любой момент. Но папе не поверили. Поэтому он сделал в своей комнате мастерскую. Он считает, что должен спасти планету от этих туч.

Грайон слушал очень внимательно. Он помнил голос Михаила Петровича, и что-то подсказывало ему, что Сережин папа не чудак, не сумасшедший ученый, а очень добрый, умный и бескорыстный человек. И нуом почему-то верил, что где-то там, в горах, копятся тучи, похожие на вулканы…