Юлия Иванова - Лунные часы (Сказка для взрослых пионерского возраста)

— Слышишь? — вдруг толкнула меня Петрова, высунувшись из спального мешка, который я ей с таким трудом застегнул.

Я ничего не слышал и вообще уже спал. И ребята спали — вся наша «великолепная семёрка», не считая инструктора Малики и примкнувшей к нам, то есть ко мне, Петровой. У нас был трудный день — сегодня мы совершили первое в жизни восхождение. Гора была, конечно, не Эверест, но настоящая, откуда видно и «потоков рожденье», и «обвалов движенье», и даже свирепый Терек. И снега выше облаков, и ослепительное солнце, позолотившее наши имена на скале. Даже Петрова дотянулась и расписалась, забравшись мне на спину, будто на табуретку.

Но не в табуретке дело, а в том, что из-за неё, Петровой, всё и случилось. Если б она к нам, то есть ко мне, не примкнула и не разбудила среди ночи, — кто знает…

«Мы» — это ребята со всего Союза, премированные тем летом 72-го путёвками в Крым и на Кавказ «за высокие достижения в области детского творчества», как было написано на путёвках. Достижения эти были у каждого свои. К примеру, я, Олег Качалкин из Москвы и Янис из Даугавпилса разделили первое место на соревновании управляемых авиамоделей. Мы с Янисом сразу подружились и попросились в один срок по одному маршруту, туристскому, а не в оздоровительный лагерь. И нисколько об этом не жалели, так как вдоволь наговорились, обменялись идеями и опытом и даже решили поступать в МАИ после школы, чтобы потом вместе работать в над проектом истребителя-невидимки, который практически невозможно обнаружить и сбить.

Олесь из Гомеля и Кристина из Львова победили на математической Олимпиаде, Тимур из Душанбе — на конкурсе скрипачей, а Василь с Карпат — на выставке юных фотографов. Василь даже спал с фотоаппаратом и собирался послать на следующую выставку репортаж «Семеро смелых» — про наше путешествие. Шестнадцатилетний Керим из Казахстана, самый старший в группе, прославился тем, что их студенческий отряд строил город где-то за Полярным Кругом. Стройотряд поехал в Болгарию на Золотые пески, а Керим оказался с «мелюзгой» из-за красавицы Малики, в которую влюбился ещё в прошлом году в Домбае, когда приезжал кататься на горных лыжах.

Мы об этом знали, но помалкивали. Мы все были влюблены в Малику, такая она была красивая, бесстрашная и весёлая. Она учила нас преодолевать любые препятствия и трудности, никогда не теряться, не хныкать и держаться друг за друга, что бы ни случилось. И когда плетёшься с рюкзаком по шоссе, а мимо курортники проносятся, машут из окон автобуса — привет, мол, орлятам-ишачатам! И в горах на ночёвке, когда от холода зуб на зуб не попадает, а днём от страха трясёшься, что не сумеешь через ледниковую трещину перепрыгнуть. И на узкой крутой тропе вверх, где срываются из-под ног камни, попадаются змеи и скорпионы, а вниз вообще глядеть запрещено.

Малика любила повторять, что не только она за нас отвечает, но и мы друг за друга, и за природу вокруг, даже за этих кусачих змей и скорпионов, хоть они и гады. Потому что горы — их дом, а мы как бы у этих гадов в гостях и должны их уважать.

В общем, у нас была замечательная группа и двенадцать незабываемых дней, а на тринадцатый, преодолев трудности и личные недостатки, все ледники, турбазы и исторические достопримечательности, мы наконец-то вышли к морю. Разбили две палатки на живописной площадке в скольких-то там километрах над уровнем моря, которое волшебно и таинственно плескалось внизу, отражая всё явственней и дорожку восходящей луны, и звёзды, и огни раскинувшегося внизу города, и фары прогулочных катеров у берега. Мы разожгли костёр по всем правилам бывалого туриста, доели остатки каши с тушонкой, допили чай с сушками и сгущёнкой, допели оставшиеся песни…

Впереди была замечательная неделя там внизу, у моря — уже настоящего заслуженного отдыха среди этих лунных дорожек, волн и прогулочных катеров. С экскурсиями, южными базарами, абрикосами-персиками. И никаких «надо»! И я был бы совершенно счастлив, если б не примкнувшая ко мне Петрова.

Петрову из 86-й квартиры навязали мне давным-давно — как только мы переехали в новый дом и наши «предки», выпускники горного института, поселились на одной лестничной площадке. Дружили они с первого курса, жили в одном общежитии. Мамы наши были москвичками, а папы — иногородними, жили в одном общежитии, ходили к нашим мамам обедать, писали на всех четверых шпаргалки, вместе ездили на практику, потом по экспедициям. Потом поженились.

Потом между экспедициями родился я, а через несколько месяцев — Петрова. Предки получили по квартире в новом доме и тут же снова отбыли в экспедицию, оставив нас бабушкам. Бабушки поначалу очень тосковали по старым комнатам в коммуналках, которые пришлось сдать государству, но потом пообвыкли и тоже сплотились на ниве машинной вязки. Купили одну японскую машинку на двоих и стали одевать весь дом, а потом и район в первоклассные свитера, костюмы и спортивные шапочки.

В общем, все были при деле, все заняты, а мне, сколько себя помню, всё время навязывали Петрову — то играй с ней, то гуляй, то помоги задачку решить…Во-первых, мол, ты старше, а во вторых — мальчик, мужчина. И до того меня доставали с Петровой, что я стал с горя удирать в Дом Пионеров в кружок авиамоделей. Петрову к нам, слава Богу, не приняли, свободные места были только в ансамбле Народного танца, куда никто не шёл. Так она мне назло записалась в этот ансамбль и каждый вечер топала над головой свои «бульбы» и «гопаки», а мне ничего не оставалось, как подняться к ней и засесть вместе за её задачки. А бабушки внизу стрекотали вязальной машинкой и наслаждались тишиной.

Но, в конце концов, Петрова до того дотопалась, что её бабушка тоже сбежала к какому-то чужому дедушке в связанном ею свитере, а маме Петровой пришлось устраиваться на работу в Москве и самой её воспитывать.

Но без бродячей жизни и петровского папы она стала тосковать, психовать, а моя бабушка сказала, что нечего заводить детей, если не собираешься их воспитывать, что она тоже могла бы сбежать к какому-либо дедушке, если б не было нашего. Что им с дедушкой тоже пора отдохнуть от нас и съездить хотя бы на родину, на Кубань. А я обиделся и сказал — ну и скатертью дорожка, только не навязывайте мне Петрову.

Тут и лето наступило, и победа на соревнованиях, и эта путёвка на Кавказ. А бабушка с дедушкой уже и телеграмму на свою Кубань отправили — встречайте, мол, вагон такой-то…Но тут позвонила моя мама из экспедиции и сказала, что мама Петровой должна немедленно ехать туда к ним и спасать семью, что я уже большой мальчик и обязан понять, что поскольку Петрову не с кем оставить в Москве, мне надо взять её с собой. Что хотя Петрова далеко не отличница и не общественница, но из Дома Пионеров ей согласны выдать справку, и тогда можно будет выхлопотать вторую путёвку за наличные.