Владимир Гречинов - Хатуна. Девочка с куклой

– Угощайся, матушка Ефросинья. Кушай, не стесняйся! Знаю, тебе любо сладкое, – заулыбалась Галина. – С утра всё сама напекла. Дюже приятно, что тебе понравилось.

– Ну, а тебя-то что гложет, Галинушка, коль так срочно позвала меня? Аль случилось что? – поинтересовалась Ефросинья.

В ответ хозяйка рассказала гадалке о том, как Назар подобрал в безлюдном месте девочку и о странных событиях, которые после стали происходить.

– Дай-ка я, Галинушка, раскину карты на энту девочку. Уж слишком подозрительна мне вся эта история, которую ты сейчас поведала, – сказала старушка.

Отодвинув чашку с блюдцем, она достала из кармана юбки старую потёртую колоду. Быстро перетасовала её, вытащила из середины сразу три карты и разложила их обратной стороной на столе. Потом стала доставать из колоды ещё по одной карте и раскладывать их вокруг. Как только гадалка перевернула все карты лицевой стороной, то ахнула.

– Гляди, гляди, Галинушка, – подозвала она хозяйку поближе к себе. – Видишь: в серёдке дама пик выпала, а вокруг неё все карты вьются тоже чёрной масти. Прям как будто ведьма какая-то, а рядом нечистая сила собралась. Только вот странно одно: гадаю я на девочку, а карты мне взрослую женщину показывают.

– Может, попутала ты что ненароком, матушка Ефросинья? – озадачилась Галина. – Окромя меня, нет тут более никаких женщин.

– Я-то могла бы и попутать по старости, – с еле заметной обидой ответила старушка, – да вот только карты эти мне уже много лет не врут. Чую я недоброе в этом, Галинушка. Беда какая-то ждёт тебя и твою семью. И пока даже не ведаю, как помочь.

– Ох, Ефросинья, научи, как быть, как беду от дома отвадить, – запричитала Галина.

– Подумать мне надобно. А сейчас пора до дому трогаться, – сказала ворожея, посмотрев в окошко. – Уже вечереть скоро станет, а путь от вас неблизкий.

Ефросинья собрала карты, положила колоду в карман юбки и встала из-за стола.

– Ой, погоди, матушка! – спохватилась Галина, взяв со столика у печки небольшой бумажный свёрток. – Чуть не забыла! Я тут давеча тебе гостинцев приготовила, так что, вот, не откажись их принять от нас.

– Спасибо большое тебе, Галинушка! Славная ты хозяюшка! – улыбнулась ворожея и взяла подарок.

Она сделала пару шагов к выходу, но неожиданно встала как вкопанная, обернулась к Галине, и, взявшись рукой за подбородок, с тревожным выражением лица воскликнула:

– Батюшки! А не Хатуна ли это часом?!

– Как ты сказала, матушка? – не расслышав её, переспросила Галина.

Не успев ответить, старушка вдруг заметила, как немного приоткрылась дверь соседней комнатки и за ней показалась часть лица Пелагеи, которая пристально смотрела на неё одним глазом. Испугавшись чего-то, гадалка заторопилась:

– Ой, пора мне, пора, Галинушка! Домой вертаться надобно! – и поспешила из хаты во двор.

Уже на выходе у ворот она сказала тихим голосом провожавшей её хозяйке:

– У нас в эту субботу, Галинушка, яблочный спас грядёт. Снеси-ка ты в церковь яблочки освятить, а заодно своди туда энту девочку. Поглядим, как она себя вести станет. А я к тебе в воскресение опять пожалую. Расскажешь мне, что и как было.

Галина прислушалась к совету гадалки и в праздничный день, собрав корзину яблок и положив туда испечённые накануне пироги, засобиралась с утра вместе с детьми в сельский храм. Своим дочерям она строго-настрого велела не говорить Пелагее о том, что они пойдут в церковь…

– Пелагеюшка, айда с нами! – позвала её Ульяна, поправляя на себе новый сарафан. – Сегодня в селе гулянья будут. Нечего в такой день дома сидеть!

Пелагея нехотя согласилась, и девочки с Галиной отправились в центр села.

Увлёкшись дорогой, они незаметно свернули к церкви.

– Чего это ты встала как истукан? – удивилась Ульяна. – Пошли внутрь! Нам пироги да яблочки надобно освятить.

Девочка потянула названную сестрёнку за руку, но та одёрнула её ладонь и резко ответила:

– Нечего мне там делать! И так народу тьма. Я лучше здесь обожду.

Как ни уговаривали девочки с Галиной маленькую упрямицу, она наотрез отказалась даже приблизиться к храму.

– Ну, ладно, что ж с тобой делать. Жди нас здесь! – промолвила Галина, схватила тяжёлую корзину с фруктами и пирогами и направилась вместе с дочками в сторону церкви…

Через некоторое время они показались на выходе из храма. Радостная Василиса несла в руках два больших красных яблока.

– На, возьми, Пелагеюшка! – сказала она. – Говорят, если что-то загадать и съесть освящённое яблочко, то желаемое обязательно сбудется.

– Вот ещё, глупость какая! – недовольно пробормотала Пелагея. – Не нужно мне ничего!

– Ну, съешь хоть кусочек, – не унималась Василиса. – Яблочко-то в Преображение Господне не простое. Вот увидишь!

Но Пелагея ни в какую не поддавалась на уговоры. В конце концов, она рассердилась, выбила фрукты из рук Василисы и, развернувшись, побежала по дороге в сторону дома.

– Да… Видно, правду говорила Ефросинья, – подумала про себя Галина и вместе с дочками ускорила шаг, чтобы догнать Пелагею.

На следующий день Ефросинья, как и обещала, снова явилась в гости. Галина в ожидании её прихода растопила самовар, напекла блинов и накрыла стол, украсив его фруктами и яблочным пирогом.

Едва войдя во двор, гадалка сразу поинтересовалась полушёпотом у хозяйки, водила ли та Пелагею прошедшим днём в церковь. В ответ Галина поведала ей, что и как было. Озираясь по сторонам, Ефросинья вошла в хату и с осторожностью оглядела её внутри.

– А где сейчас энта девочка? – спросила она, сев за стол.

– С утра я послала дочек собирать созревший шиповник на склоне холма. Хотим на зиму его насушить. Пелагея с ними подалась. Вот-вот вернуться должны, – ответила Галина.

Посмотрев ещё раз в сторону комнатки Пелагеи, старушка потянулась через стол поближе к Галине и взяла её за руку.

– Послушай меня, Галинушка, что я тебе сейчас скажу. Понапрасну Назар подобрал энту девочку и привёз домой. Принесёт она семье твоей и всему селу нашему беды и несчастья. Вовсе она не девочка, а ведьма по имени Хатуна. Долго она в наш край не являлась. Ещё моя бабушка, царство ей Небесное, рассказывала мне историю о ней. Есть такое предание, которое ведомо лишь некоторым старикам в нашем селе. Много-много лет тому назад – тогда, когда Петровского и в помине не было, – простирались тут земли обширного царства хазарского, воины которого занимались в основном тем, что совершали грабительские набеги на Русь святую и на иных своих соседей, принося правителю своему – хану – богатую добычу. Так вот, – отхлебнув чаю, продолжила Ефросинья, – ехал здесь по степи как-то сам хан со своим войском, семьёй и свитой из дальнего похода. Остановились они на отдых близ наших холмов: коней своих покормить и напоить, ну, а самим – потрапезничать. Засидевшись дотемна, они разожгли костры и устроились на ночлег, расставив шатры. В полночь, когда уже все спали, окромя караула, напали на их стан волки большой стаей. Схватили они младенца, коим была дочь хана – Хатуна, и утащили её в холмы. Хан послал лучших своих воинов вдогонку, но те так и не смогли вызволить принцессу из волчьего плена. Несколько дней его всадники искали девочку по окрестностям. Отчаявшись найти дочь и убитый горем, хан решил продолжить путь далее в свою столицу. Дитя же это выжило. Было взращено неведомыми силами тьмы и превращено в сущее исчадие ада, созданное, чтобы нести зло и беды на землю нашу. С тех пор, примерно раз в сто лет, она появляется в тёмное время суток у дороги близ холмов в обличье маленькой девочки с куклой в руках.