Степан Фролов - Тайна Нестрашного переулка

Хоть он и был женат, отказать себе в маленькой кошачьей радости не смог – привалился к ноге новой знакомой и замер, блаженно прикрыв янтарные глазищи.

– И тебе спасибо, лохматый, – сказала девушка, смахнув с ресниц последние слёзы.

Максим Евгеньевич запрокинул голову, лукаво взглянул на незнакомку и улыбнулся, обнажив бритвенно острые иглы зубов.

Артём вдруг спохватился и протянул Варваре пачку крекеров:

– Хотите?

Девушка сдавленно рассмеялась и помотала головой. Пользуясь тем, что на него не смотрят, Максим Евгеньевич театрально хлопнул себя лапой по морде.

– Я пойду, пожалуй, – заторопилась Варвара, – Спасибо тебе ещё раз.

– Да я вроде и не сделал ничего, – ответил Артём, поднимаясь на ноги. Отряхнувшись, он протянул руку Варваре, за что был награждён беззвучными аплодисментами Максима Евгеньевича.

– Иногда просто нужно с кем-то поговорить. А в самые сложные моменты обычно никого не бывает рядом, – печально промолвила Варвара.

Допущение Темы все же оказалось верным, и дома ни Виолетту, ни Варвару никто не ждал.

– Я к вашим услугам, – сказал Артём, слегка наклонив голову.

Максим Евгеньевич закатил глаза, но воодушевлённого успехом Тёму было уже не остановить.

– Я могу вас проводить, если хотите, – неуверенно предложил он.

– Не стоит, – улыбнулась Варвара, – Я живу рядом, на Подгорной.

Отказ несколько смутил Артёма, и он решил сдаться:

– Хорошо… Тогда до свидания?

– Бывай, Артём, – тепло попрощалась девушка и лёгкой походкой направилась в сторону дома.

– Нам тоже пора, – шепнул Тёма отцу.

Максим Евгеньевич согласно кивнул.

Домой Артём даже не бежал, а почти летел, изредка касаясь земли. Папа-кот бесшумно скользил рядом, расстилаясь по асфальту чёрной волнистой тенью, такой чужой в мире исполненного светом лета. Тёма раз за разом прокручивал в голове разговор с Варварой. Артёму безумно хотелось кому-нибудь рассказать о загадочном превращении папы, но он был уверен, что мама не воспримет его всерьёз. Или, того хуже, сочтёт сумасшедшим и отправит к мозгоправу.

Тёма достал телефон и на бегу отбил сообщение для Тимура и Ульяны: «Через 20 минут в Убежище. Очень важно».

Артём решил, что мама всё узнает, но не сейчас. Сначала он поговорит с людьми, которые точно поймут. А главное – поверят.

Убежище называлось так не потому, что здесь можно было укрыться от кровожадных преследователей и получить необходимую помощь. Заброшенный заводской корпус на самой окраине города назвали так потому, что он был похож на бомбоубежище: голые стены, электроника разной степени сложности с торчащими отовсюду проводами, тяжеленные ангарные двери на ржавых роликах – всё это придавало заводу сходство с бункером, который почему-то выкопался из земли и стал местом сбора для детей.

Обычно заброшенные здания обрастают легендами о призраках и леденящих кровь происшествиях, но Убежище было другим. Его угрюмый внешний вид не внушал страха и не таил в себе угрозы. Заводской корпус выглядел скорее печально. Брошенный всеми на окраине маленького городка, оставленный на произвол дождя и ветра, он тихо доживал свой век. Так было раньше.

А потом пришли первопроходцы, и всё изменилось. Убежище получило своё имя, и его одиночество закончилось. Внутри появились сколоченные из подручных материалов скамейки, выцветшая надпись «Не входить!» на воротах лишилась частицы «Не», окна сбросили тяжёлую броню ставен, и внутри стало светло.

Убежище благодарило своих новых друзей как умело. Под его крышей частенько устраивали собрания целые классы, назначали частные встречи и просто играли на гитаре в приятной компании.

Летом, когда родители отправляли детей по лагерям и увозили с собой на моря, Убежище часто пустовало. Но наступала осень, и всё возвращалось на круги своя. Завод снова встречал друзей под своей крышей и заботливо укрывал стенами, способными защитить от всякой напасти. Здесь никогда не случалось ничего плохого. Несмотря на торчащую местами арматуру и царящий в дальних углах Убежища полумрак, на его территории никто не получил и царапины.

Здесь не пропадали дети, не вздыхали, гремя цепями, призраки прошлого и не водилось вообще никаких опасностей. Только пыль танцевала свой вечный танец в узких лучах солнца, да росла, пробиваясь сквозь бетонный пол, трава.

А ещё здесь был невесть кем и зачем прикрученный к потолку «Запорожец» канареечного цвета. Причём крепилась машина колёсами вверх и, казалось, готова была хоть сейчас взять с места и поехать вперёд. Сначала по потолку, а потом, когда он закончится, прямо по небу, бок о бок с таким же жёлтым солнцем. Машина выглядела так живо и естественно, что могло показаться, будто она как раз стоит правильно, а вот мир вокруг неё почему-то перевернулся с ног на голову.

В отличие от других металлических конструкций в помещении, «Запорожец» не трогала ржавчина. Казалось, само время обходило стороной детище советского автопрома, будто только что сошедшее с конвейера и тут же прилипшее к потолку.

Когда Артём и его отец добрались до убежища, Ульяна уже была там. Сидела на скамейке прямо под канареечным чудом и копалась в телефоне.

Максим Евгеньевич опознал рыжую безошибочно. Он первым подбежал к скамейке, грациозно на неё запрыгнул и растянулся во весь свой исполинский рост. Ульяна вздрогнула от неожиданности, но тут же пришла в себя и зарылась пальцами в густую антрацитовую шерсть. Максим Евгеньевич тактично отполз, вывернувшись из её рук и обернулся на Артёма. Только в этот момент Ульяна заметила, что кот пришёл не один.

– Есть новости? – взволнованно спросила она, – Хорошие?

– И да, и нет, – уклончиво ответил Артём, – Дождёмся Тимура, и я всё расскажу.

Ульяна кивнула. Тимур как обычно опаздывал. Быстро устав сидеть на месте, Артём вышел из Убежища. Ульяна больше не пыталась тискать Максима Евгеньевича, только изредка бросала в его сторону умильные взгляды.

Спустя добрых десять минут после обозначенного Артёмом времени на заросшей тропинке, ведущей к Убежищу, появился Тимур. Тёму всегда забавляла манера друга всё делать напоказ. Едва завидев зрителя, Тимур перешёл на нарочито небрежную, широкую походку и замахал руками в такт. Идеально уложенные чёрные волосы поблёскивают на солнце, тёмно-карие глаза насмешливо смотрят с высоты роста метр восемьдесят, худой силуэт скрывается под висящей мешком брендовой одеждой – хоть сейчас стели под ноги подиум и объявляй об открытии показа мод.