Десмонд Бэгли - Письмо Виверо

— Твой час закончился, Уил! — Он гулко рассмеялся. — Либо ты достанешь рыбку, либо я порежу тебя на наживку.

— Слушайте! — оживленно воскликнул Смит. — Это самолет.

Гудящий шум стал значительно громче и внезапно перерос в рев, когда самолет оказался над нами. Я отчаянно повернул ручку машинки на девяносто градусов и резко вдавил ее в пол. В то же мгновение домик содрогнулся от мощного взрыва. Смит закричал ликующе, а я подбежал к окну посмотреть, что произошло.

Один из домиков буквально растворился в воздухе. Когда дым рассеялся, я увидел, что от него осталось только цементное основание. Белые фигуры высыпали из другого домика и стремительно побежали прочь. Смит открыл по ним беглый огонь. Я схватил его за плечо.

— Прекрати! Ты зря тратишь патроны.

Самолет снова пролетел над нами, хотя я не смог его увидеть.

— Интересно, чей он, — произнес я задумчиво. — Он может принадлежать Гатту.

Смит возбужденно засмеялся.

— А может быть, и нет — но, черт возьми, какой сигнал мы ему подали!

От Гатта не последовало никакой ответной реакции, громкий голос прервался одновременно со взрывом, и я от всей души надеялся, что отправил его в преисподнюю.

Я хотел слишком многого. В течение еще одного часа все оставалось тихо, а затем снова возобновился равномерный треск ружейного огня. Пули пробивали насквозь тонкие стены домика, откалывая щепки от внутренней обшивки, и было весьма опасно выходить из-под укрытия толстых деревянных балок, которые установил Рудетски. Главную опасность представляло не прямое попадание, а рикошет. По темпу ведения стрельбы я решил, что огонь ведут от силы три-четыре человека, и глубоко задумался над тем, чем заняты остальные.

Было также очевидно, что Гатт еще жив. Я сомневался, что чиклерос стали бы продолжать атаку, если бы за их спинами не стоял Гатт со своими громилами. У чиклерос не было мотива, который руководил Гаттом, и кроме того, неизвестное их количество погибло в домике. Я был абсолютно уверен, что никто из людей, укрывшихся в том домике, не выжил после взрыва, и это должно было вызвать у остальных глубокий шок.

Тот факт, что атака через час все-таки возобновилась, еще раз демонстрировал способность Гатта к руководству — или управлению — людьми. Я лично видел трех мертвых чиклерос; скажем, еще четверо, по меньшей мере, были убиты во время взрыва, и сюда еще надо добавить тех, которых убили Фоулер и Рудетски до того, как погибли сами. Гатт должен был проявить дьявольское упорство, чтобы погнать чиклерос в новую атаку после таких существенных потерь.

Самолет сделал над нами пару кругов после того, как взорвался домик, а затем улетел, направившись на северо-запад. Если он принадлежал Гатту, то это не вносило никаких изменений в создавшуюся ситуацию; если самолет пролетал здесь случайно, то пилота могло заинтересовать, что за сражение разыгрывается на земле — по крайней мере, он заинтересовался достаточно для того, чтобы облететь лагерь два раза, и он может доложить об увиденном властям, когда совершит посадку в том месте, куда он направляется. Но к тому времени, когда это вызовет какие-то последствия, мы все будем мертвы.

Но я не думал, что самолет оказался здесь случайно. Мы находились в Кинтана Роо уже достаточно долго, и единственный самолет, который я здесь видел, принадлежал Фаллону, если не считать маленькую двухмоторную авиетку, на которой Гатт приземлился в Лагере-Один. Существовало очень мало причин, по которым случайный самолет мог появиться в небе Кинтана Роо, следовательно, если он принадлежал не Гатту, то это должен быть кто-то вроде Пата Харриса, прилетевшего посмотреть, почему Фаллон потерял связь с внешним миром. Хотя все равно я не мог себе представить, каким образом это могло повлиять на наше положение.

Я моргнул, когда пуля пробила рядом со мной стену, после чего несколько кусочков пластиковой обшивки плавно опустились мне на руку. Нам оставалось только два возможных варианта — оставаться здесь, дожидаясь пули, или выскочить наружу, чтобы умереть на открытом месте. Не слишком большой выбор.

Смит сказал:

— Интересно, куда подевались остальные чиклерос? Перед нами находятся не более четырех.

Я мрачно усмехнулся.

— Хочешь выйти и разведать?

Он энергично затряс головой.

— Как же! Я хочу, чтобы они подошли и попробовали взять меня. Пускай обнаружат себя сами.

Кэтрин пригнулась за толстым бревном, сжимая в руке револьвер, который я ей дал. Если ее страх еще и не прошел, то, по крайней мере, она неплохо его скрывала. Фаллон беспокоил меня больше; он просто неподвижно стоял, держа в руках дробовик и ожидал неизбежного. Мне показалось, что он полностью сдался, и теперь ожидал лишь удара пули в голову, который всему положит конец.

Время проходило, отмеряемое размеренным треском винтовок и глухим стуком пуль, когда они попадали в толстые бревна. Я нагнулся вниз и прижался глазом к рваному пулевому отверстию в стене, положившись на сомнительный принцип, согласно которому молния не ударяет два раза в одно и то же место. Снайперов не было видно, и не существовало способов обнаружить их позиции; но даже если бы мы узнали о них, это все равно не принесло бы нам никакой пользы, поскольку у нас имелась одна-единственная винтовка с двумя патронами в магазине.

Тело Фоулера лежало в тридцати футах от домика. Ветер трепал на нем рубашку, вздыбив материю, и пряди его волос танцевали в воздушных струях. Он лежал вполне мирно, откинув в сторону одну руку, наполовину согнутые пальцы приняли естественное положение, и если бы не жуткие кляксы на рубашке, отмечающие места попадания пуль, то можно было бы подумать, что Фоулер спит.

Я нервно сглотнул и перевел взгляд выше, на разрушенный домик и разбросанные вокруг него обломки, затем на руины Уашуанока и отдаленный лес. Во всей сцене было что-то, казавшееся странным и ненатуральным, не имеющим отношения к страшным свидетельствам насилия и смерти. Это было нечто связанное с каким-то произошедшим изменением, и мне понадобилось долгое время, чтобы догадаться, что же это такое.

Я воскликнул:

— Смит!

— Да?

— Ветер поднимается.

Последовала пауза, в течение которой он сам бросил взгляд наружу, после чего произнес устало:

— Ну и что?

Я снова посмотрел на лес. Он находился в движении, верхушки деревьев плясали, ветви раскачивались от ветра. Все то время, что я находился в Кинтана Роо, воздух был неподвижным и горячим, а теперь пришла пора долгожданного холодного бриза. Я осторожно повернулся и вытянул голову, чтобы выглянуть из окна, не подставив себя при этом под прицельный выстрел. Небо на востоке было черным от густых облаков, которые временами освещались отдаленными вспышками молний.