Владимир Малыгин - Где наша не пропадала

Вот только больше ни о каких пустых глазницах черепа и речи идти не могло. Начало в них разгораться багровое пламя. И как я не сучил ногами в тщетной попытке уползти или хотя бы отодвинуться в сторону, ничего из моих жалких попыток не вышло. Словно приклеился я к доспеху. Или он ко мне…

Над головой ещё раз оглушительно шарахнула молния, но глаза почему-то не ослепли от этой вспышки, а видели всё весьма и весьма отчётливо, в мельчайших деталях. Багровое пламя пустых глазниц притягивало, не давало отвести взгляда, поднималось выше и выше, и тянуло меня к себе. И, наконец, пламя это коснулось моего лица…

Я говорил, что от палёнки голова болела? Так вот, я вас со знанием дела уверяю, что та головная боль не идёт ни в какое сравнение с этой болью, что просто затопила меня, заполнила каждую клеточку моего несчастного молодого организма! И нет никаких сил отстраниться от этого багрового свечения! Успел ещё удивиться, что уже и не испытываю никакого желания отстраняться! Наоборот, я просто-напросто потянулся к этому пламени всем своим существом, впитал его в себя… И провалился в это пламя…

Можно бы было ещё напоследок сказать, что в этот момент глухоту в ушах сменил зловещий хохот, но это уже будет явным перебором. Никакого хохота я не услышал. А жаль. С ним хоть что-то было бы более понятным.

Ох, мама, и зачем я на ночь читал столько фантастики…

***

Неожиданный и сильный удар сверху в очередной раз заставил уткнуться лицом в грязь под злорадный смех толпы! Да что же это делается? Сколько можно! А ведь я даже вдохнуть не успел! Воздуха катастрофически не хватает! В голове снова молотят барабаны, а лёгкие разрывает от недостатка кислорода! Дышать… Полцарства за глоток воздуха! Да что полцарства, я всё отдам!

Очередная попытка приподняться из грязи тут же жестоко пресекается – на затылок опускается какая-то жёсткая тяжесть и давит, вминает моё лицо в грязь! Воздуха! Воздуха мне!

И я умудряюсь каким-то чудом, сжигая в неимоверном усилии последние молекулы кислорода в лёгких, вывернуться из-под этой тяжести. И не приподняться, нет, а извернуться по-змеиному на бок, повернуть сначала корпус и плечи, а следом за ними и голову, хлёстко отмахнуться при этом куда-то назад руками и… И судорожно, до захлёба, втянуть в горящие лёгкие живительный кислород, скинуть с шеи жёсткую подошву чужого сапога. Даже удивиться не успел этому неожиданному факту, не до того мне было. Наконец-то я смог вдохнуть полной грудью под наступившую вдруг вокруг меня тишину. И пусть этот вдох оказался наполовину перемешан с грязью и водой, пусть даже после такого вдоха я судорожно закашлялся, захлебнулся, но зато тяжесть на затылке пропала, а из глаз начала утекать предательская чернота.

Ещё один вдох. Опираюсь на дрожащие и подламывающиеся в локтях руки, отплёвываюсь от остатков грязи во рту. Не все, конечно, выплюнул, но от основной части глиняного бульона избавился. Из носа оно как-то само всё вылетело. Протёр рукой глаза и замер. Светло. День. Солнце яркое. Недавно сильный дождь поливал, иначе откуда бы тогда грязь? И да, воздух влажный очень. Сначала не понял, но вот сейчас сообразил. Летом пахнет. Летом и свежескошенной травой. Сеном? Птицы где-то чирикают, вороны орут и ещё собаки захлёбываются лаем! И люди вокруг… Безликая в своей серой массе толпа…

Уходил из головы тревожный перезвон кислородного голодания, в мозгах почти совсем прояснилось и глаза быстро привыкли к яркому свету. Моргать, правда, приходилось очень часто, потому что в глаза словно песка насыпали. Да почему словно? Я же искупался в грязи! Пока хорошо их не промою, так и будет резать…

Это рассказывать долго, а тут всё быстро произошло. И топили меня, и вывернулся, отдышался и осмотрелся. И всё за какой-то короткий миг. Осмыслить увиденное пока не осмыслил, только фиксировал. Обдумывать позже можно, когда из очередной передряги выберусь. А тут есть, над чем подумать.

Главное – с удивлением увидел, что пинают меня не огромные мужики, как показалось, а вполне себе обычные пацанята. Небольшого такого росточка, средненького даже. Лет 10-12 им на первый взгляд.

Почему же мне настолько больно? Что это за бред воспалённого воображения? Я что? Уже того?

Успел ещё разок толпу перед собой окинуть быстрым взглядом перед очередным ударом по рукам. Точно дети…

Но и взрослые за их спинами имеются. Немного, правда, зато скалятся они как-то уж очень довольно. Ох и страшные же вы тут все на ро́жу!

А ведь какой-то порядок в драке всё-таки существует! Не накинулись толпой.

Молчат теперь. И глазеют на меня явно с каким-то удивлением. Какого чёрта!

Не поверите, вот как только в очередной раз выругался, хорошо ещё что про себя, как тут же в голове чей-то злорадный смех раздался. И не только в голове, ещё кто-то в толпе что-то резкое выкрикнул. Скомандовал вроде бы как даже. Только вот я не понял, не расслышал, что это за такая команда была. Что-то вообще необычное. Уши у меня потому что тоже грязью забиты. Так бывает, когда звук в телевизоре на части разбивается. Вот вроде бы в слове идёт вполне себе понятный слог, а следующий за ним вообще что-то невообразимое. Словно настройка не проведена. Или она в процессе наладки, синхронизации…

Так что понять-то не понял, но догадался о смысле команды сразу же. Потому что со стороны толпы прилетел очередной удар по спине. Хороший такой удар, болезненный, без пощады и жалости. Пришедшийся точно по почкам. Или по тому самому месту, где они должны были находиться. И сбор информации сразу же прекратился. Какая тут, к чёрту, синхронизация! Скрутило меня сильно, резкая боль заставила скрючиться, свернуться клубком, всхлипнуть. Зато сразу пришло понимание, что честной драки здесь не стоит ждать. Это не дети, это звери! Поспешил я с выводами насчёт порядка в драке…

Зато эта сильная боль заставила мышцы тела непроизвольно напрячься. Поэтому последующие несколько ударов по спине уже не так болезненно ощущались. И моим мучителям подобное явно не понравилось. Потому что кто-то из них решил зайти спереди, попинать меня по животу и по лицу. Ну-ну. Я-то уже немного оклемался. И боль отступила, и осмотреться сумел кое-как через закрывающие лицо руки. А хорошо я первый раз отмахнулся! Как раз в аккурат по причиндалам самому первому попал! Сидит тот чуть в сторонке, скрючившись на корточках, скалится злобно в мою сторону, а пинает меня сейчас ещё один пацанёнок. А я-то думал, их таких на меня много. Ничего, я вас всех постараюсь запомнить!

А дальше некогда стало по сторонам смотреть и удивляться всему увиденному. Пришла пора отбиваться. Да и первый противник мой, тот, который чуть в стороне «отдыхал», очухался и перешёл к более активным действиям. Перестал перед публикой кривляться, подобрался поближе и ударил ногой с размаха. Детский сад. Не скажу, что я весь из себя крутой рукопашник, но уж от такого-то прямолинейного удара сумею увернуться. Или заблокировать. Умеем ведь кое-что…