Роман Титов - Темный Исток: Гончие Дзара

Сил на это уходило немеряно, но результат должен был окупить все затраты. От напряжения ныли мышцы живота, а скулы сводило. Усталость свалилась на плечи каменной плитой, но я упорно не обращал на все это внимания. Сосредоточился лишь на поддержании достаточного количества темного субстрата из которого наконец выросла немая сцена, короткая, немного гротескная и максимально неоднозначная.

Кусок местности, что она демонстрировала, был мне незнаком и напоминал грязную подворотню забегаловки в предместьях Мероэ, с заблеванными углами и пьяными шлюхами, подпиравшими ободранные стены. Одна из дамочек, далеко не первой свежести и едва замаскированными следами побоев, отчаянно пыталась привлечь внимание коренастого хэфу, появившегося в поле ее зрения, – того самого, чья отрубленная голова теперь делилась предсмертными воспоминаниями. Видение показало его моложе и крупнее, чем изначально представлялось, что, в общем-то, было не лишено логики.

На проститутку наш герой внимания не обращал и выглядел слегка взвинченным. Слонялся из стороны в сторону, будто ожидал кого-то, кто сильно запаздывал. Каждый его шаг, каждый поворот и каждый жест при этом сопровождался отвратительнейшим стрекотом, похожим на щелканье тысячи жвал голодной водяной саранчи. Никогда плохо не относился к хэфу, однако долгое знакомство с их природными особенностями даже самого непробиваемого циника заставило бы вывернуть желудок на обочине.

– Он переел что ли? – послышалось брезгливое из-за спины.

– Ты тоже это видишь? – слегка удивившись, спросил я. Мне-то казалось, видение будет работать лишь на меня.

– Полагаю, не так ясно, как ты. Но и на том спасибо.

Я мысленно закатил глаза, но отвечать или уточнять что-либо не решился. Все силы и внимание уходили на поддержание видения, которое своим развитием грозило выбить почву у меня из-под ног.

Потому что как только метания взвинченного хэфу оборвались, и в поле зрения объявилась новая фигура, я позабыл про все на свете, включая и то, как дышать. Ведь я больше не надеялся увидеть старшего брата живым и совершенно невредимым!

Одного мельком брошенного на Мекета взгляда хватило, чтобы колени задрожали, а концентрация нарушилась. Лицо и так было залито потом, но в буквальном смысле брызнувшие из глаз слезы превратили его в настоящий водопад.

Видение начало терять насыщенность и быстро испаряться.

Меня повело, а топтавшийся позади Затворник все никак не мог понять, в чем же тут дело.

– Эй! Ты чего это, парень? Риши? Риши!

Я не отвечал, стараясь дышать часто-часто. Сквозь слезы и боль, застилавшие взор в прямом и переносном смысле, пытался ухватить каждую деталь в облике брата, такого живого, такого… юного.

Сколько лет назад все это произошло?

По виду Мекету здесь не было еще и двадцати, но даже в этом возрасте он умудрялся внушать страх одним только движением бровей. С коротко стриженными зачесанными назад волосами и щегольской бородкой, еще недостаточно длинной, чтобы ее можно было заплести в косицу, брат выглядел натуральным столичным кутилой, случайно примкнувшим к силам вселенского зла. Сверкающий доспех серого стража, плащ, зловеще развивавшийся за спиной, и маска, зажатая в руке, лишь усиливали контраст.

– Похоже, твой знакомый, – проговорил Затворник, пока я старался не раскиснуть еще сильнее и вернуть воспоминанию его изначальный вид. – А? Ты знаешь его, Риши? Кто это? На твоего дружка-куата не похож. Физиономия поудачней. Даже чересчур.

– Заткнись!

Если Затворнику и было что еще сказать по поводу моего брата, он воздержался.

Едва только завидев Мекета, еще живой обладатель головы с обреченным видом бухнулся в грязь на одно колено и склонился. Проститутки, что толклись позади него, изумленно таращили глаза на новоприбывшего, пока не сообразили, что разумней убраться подобру-поздорову. Едва дамочки исчезли, хэфу приподнял свое зеленовато-желтое лицо и полушепотом проговорил:

– От тебя и впрямь хрен убежишь.

Застыв над ним величественной статуей, Мекет ответил, не скупясь на презрение:

– С твоими навыками? Нечего было и пытаться.

Хэфу издал невеселый смешок, однако на ноги так и не поднялся.

– Настырная ищейка. Ты же, Динальт, из черной дыры любого достанешь. В самую задницу заберешься, если придется, носом будешь землю рыть, но все равно докопаешься.

Мекет на комплименты не реагировал. Совсем. Он вообще взирал на хэфу с какой-то отстраненностью, будто все время мысленно куда-то ускользал, отчего последний только сильнее нервничал.

– А где твой звереныш? – спросил хэфу, затравленно оглядываясь по сторонам.

Я сперва растерялся, по привычке решив, будто речь обо мне, но потом сообразил, что время моего появления в жизни брата еще не настало. Тогда я стал перебирать в уме более подходящие варианты, но так и не додумался до верного ответа.

Зато увидел его спустя несколько мгновений, когда за спину хэфу с крыши забегаловки бесшумно приземлилась маленькая тень.

– Я тут, – тихонько откликнулась тень, склонившись над ухом инсектоида.

Вздрогнув, тот моментально развернулся и уставился в глаза мальчишки лет десяти, облаченного в точно такую же черно-серую броню, что и у моего брата, но без плаща.

Едва взглянув на него, я сам непроизвольно ахнул и, если б в том был хоть какой-то смысл, отступил бы на пару шагов назад.

Уже выше, чем положено быть детям его возраста, мальчишка обладал теми же чертами, что и его взрослая версия, разве что чуть менее выразительными и резкими. Глаза лишь оставались прежними –выплавленными будто из чистейшего серебра и обжигающе-холодными при этом.

Обойдя хэфу и встав рядом с Мекетом, юный Ди Аргус насмешливо улыбнулся:

– Привет.

Я заметил, что вместо знаменитых наручей, он носил за спиной пару зазубренных электросерпов.

– Маленькая ушастая крыска! Как поживаешь? – Сдается мне, хэфу ехидничал из последних сил. Его блестящие глазища подернулись странной полупрозрачной дымкой, а на лбу и желваках выступили капельки влаги.– Нравится чувствовать свое превосходство? Наслаждаешься триумфом, сраный подкидыш?

Кажется, хэфу прекрасно понимал, с каким рвением сам себе роет могилу, и все равно не мог остановить поток мерзости, нацеленный на ребенка. Похоже, паренька он презирал всей своей душой, что меня самого, внезапно, несколько задело. Окажись инсектоид реален, я бы не упустил возможности отвесить ему подзатыльник.

Про Мекета и упоминать не стоит, а вот у маленького Аргуса выдержки оказалось хоть отбавляй. Все оскорбления он встретил, не поведя и бровью, с улыбкой, как если бы уже давно привык к ним.

Тем временем, хэфу не унимался.