Николай Николаев - «ОООООО»

– Давайте, но завтра и рано с утра, – ответил незнакомец, – раз вы хотите.

– Давайте, давайте, друзья! – подхватили звери после вдохновляющих рассказов.

– А расскажите нам о других зверьках, – попросила Лисунья, – что они умеют, как научились?

– Вот, например, в Северной Америке – там все живут такие же, как вы, кто здесь на опушке. Так вот, они поклонники одной игры, зовут хоккеем. Это игра на льду. Берут клюшки, надевают коньки, чтобы быстрее было бегать, пытаются как можно больше шайб в ворота завести. В воротах страж стоит. Есть керлинг, когда специальные камни пытаются внести в центр круга и вытолкнуть другие камни. Есть бег на коньках по кругу, бегают и на лыжах, а еще есть биатлон – там в мишени попадают. Есть бобслей и санный спорт, когда на скорость ватагой спускаются по серпантину вниз. Еще на лыжах спускаются с горы на скорость и прыгают с трамплина – прямо с гор. Для этого нам нужен снег. Поэтому мы найдем коньки и лыжи сделаем, и когда будет снег, мы все это наденем.

– Так когда он будет, снег, сейчас ведь лето, – изумленно спросил заяц по имени Зайкин, нетерпеливо торопясь перейти к делу.

– Не беспокойся, Зайкин, – отвечало существо, – сначала нам нужно силу подкачать, выносливость развить и быстроту. Ты уже забыл, как длинно прыгал, но, когда вспомнишь, мы тебя возьмем во фристайл или фигурное катание. Ведь ты такой молодец – и пробежишься резво, и прыгнешь вверх, и в сторону отскачешь, и притаишься. Звери, живущие там, где снега нет, тоже ведь тренируются – кто на песке, кто на соленых озерах, оттачивая движения, чтобы на все время игр хватило сил и что бы ты ни захотел такое ловкое провернуть – у тебя обязательно бы получилось. А теперь, мои друзья, нам нужно спать. Ведь для спортсмена крепкий сон очень важен, да и вам нужно всем пойти по домам навести порядок. Когда в доме все вместе – тогда и душа на месте.

– А как зовут тебя, любезный незнакомец? – спросил лежавший змей.

– Я сущее существо, а в миру – Сущ-Сущ.

Зверушки, впечатленные и вдохновленные услышанными пламенными речами, заторопились по своим домам. Чувство, что после тренировок к ним придет уважение, не покидало их души.

Только Люсик никуда не шел. Он смотрел на Сущ-Суща радостными, веселыми и преданными глазами.

– Ты же почему не идешь? – спросил его Сущ-Сущ.

– Да как тебе сказать, – ответил Люсик, – у медведя есть берлога, у лисицы, барсука, ежа есть норы, у волка – логово, гайно у белки, у филина – дупло, даже Змий уползает куда-то под камень, а у меня дом – весь этот лес. Пойдем, укроемся с тобою где-нибудь, поговорим еще. Я бы все слушал и слушал о спорте, о победе, о пьедестале.

– Спасибо, Люсик, я рад твоему радушному гостеприимству, но давай я пойду сам, а то поездка на твоих рогах вытряхнула не только мою душу, но и все, что внутри.

– Пойдем, конечно. Я знаю одно местечко на склоне горы, там удивительное место, видно все звезды и луну, легкий ветерок играет – хоть будет отгонять назойливых букашек и постоянно пьющих носатых комаров.

– Прошу без оскорблений! – вдруг появился тонкий писк. – Я лишь потому пила, что вы все пьете. А по науке у меня не нос, а губы в трубочку. А значит, мы целуем, а не кусаем.

– Вся шкура у меня от ваших поцелуев… и нос, и губы набухли… и крови убыло, – ответил лось.

– Так что с того? Мы женщины и любим кровь, поэтому мы от любви целуем, а вот наши мужики всегда в цветах – они питаются нектаром. В связи с чем, пожалуйста, возьмите меня с собой, а то за сегодня я так накрутилась, что не пойму, где север, а где юг.

– Ладно, садись мне на рога, – ответил Люсик, – но только там без этих своих поцелуев. Хотя, попробуй поцелуй рога.

– Ах, приятно, приеду я сегодня домой, а муж меня грозно спросит: «Опять пришла ты на рогах?» – «Да, на рогах, – отвечу я, – нектарный мой, вот только что принес меня мужчина, цельный лось». И всю ночь он будет около меня крутиться. Так, о чем же я – о лосе иль о рогах?

– Так, Комарина, на рога садись и не болтай, – твердо ответил Люсик, – а то домой вообще ты не вернешься.

– Да, конечно, Люсик, ты только наклонись.

Люсик, пригнув колено, склонился и подставил к пню свои могучие рога, чтобы Комарине было удобнее взобраться, поскольку взлететь она, как ни пыталась, не могла.

– Ой, какой мужчина галантный, перед дамой на колено встал и голову склонил!

– Так, Комарина, кажется, я тебя предупредил! – ответил Люсик.

– Ой, все, молчу-молчу, любезный Люсик, – и, взгромоздясь на его огромные рога, она опять сказала:

– Какая прелесть, я в карете, ну прям королевишна.

– Прекрасная королева, не изволите ли пояснить, – спросил учтиво, чуть шутя, Сущ-Сущ, – как можно иметь губы в трубочку и столь четко разговаривать, пусть и «писща»?

– То есть анатомическая особенность, ведь мы говорим не губами, а крыльями. Весь наш чудный писк вы слышите от крыльев.

– Но не хватает сил терпеть, – уже ответил Люсик, – ваш чудный писк я слышу целый день.

– Мой друг, я вижу, вы слегка встревожены. Но еще нужно разобраться, что именно вы слышите в ушах своих – мой писк или у вас гудит вчерашнее веселье. Ну ладно, замолчу, чтобы мужчины побыли наедине и поговорили по-мужски, я сплю, – и Комарина распласталась на дне чаши рогов, казавшейся ей гигантской долиной. Отростки рогов смотрелись пиками гор, возвышающихся над ней. Засыпая, Комарина обдумывала слова Сущ-Суща о быстроте и силе, ловкости и не могла понять, как же ей соревноваться, если у нее не было необходимых качеств: «Хоть заразвивайся! Как же помочь своему миниатюрному организму? Не сможет даже Бог». Голова ее по-прежнему кружилась, и мысли закручивались в воронку сна, отчего она уснула, как говорят, без задних ног.

А Сущ-Сущ тем временем шел с Люсиком на холм, противоположный склон которого резко обрывался вниз: там журчала небольшая речушка. В верхней части холм был покрыт россыпью больших камней, которые появились неизвестно когда и откуда, поэтому там не росли большие деревья – лишь небольшие кустики пробивались к жизни через небольшие пространства, оставленные камнями.

Люсик уверенно шел впереди, прекрасно зная дорогу и все ее расщелины, которые он переступал своими длиннющими ногами. Несмотря на свою ловкость и мастерство, Сущ-Сущ явно уступал Люсику в этих упражнениях, поэтому иногда, перелезая через очередной валун или перепрыгивая через расщелину, кряхтел и сопел. Поэтому он стал отставать от Люсика, но спортивная гордость не позволяла ему просить нашего доброго лося о помощи или о том, чтобы слегка сбросить обороты. Уже возникший дух соперничества подгонял его преодолевать полосу препятствий, которую он прежде никогда не преодолевал.

Люсик тем временем с воодушевлением и неимоверным приливом сил, пришедшими от появления Сущ-Суща в его жизни, широко шагая в гору, высказывал свои искренние чувства, не забывая задавать и риторические вопросы. В общем, Люсика несло не только в гору, но и в выражениях, его шаги становились длиннее, а речь – еще более вдохновленной.