Улугбек Садыбакасов - Динара

Азат и Айбек заняли враждебную позицию. Каждый день был для меня испытанием. Они младше меня лет на пять-шесть. Как их проучить, мне и в голову не приходило. Говорить с ними я не видел смысла. Бить – это неправильно, не гуманно, не демократично. С каждым днём они наглели всё сильнее.

– Доске, бут кийимиңди сыртка чыгарып турсаңчы – бɵлмɵнү сасытыбатат 7, – как-то утром сказал мне Азат.

Айбек хихикал по-шакальи. Но я знал, что моя обувь не воняет. Я тщательно её стирал.

Я всё терпел, терпел.

А что до остальных парней, то, на удивление, они быстро приняли меня в стаю.

1 – (Так с киргизского переводится название Иссык-кульской области)

2 – (кирг. – ешь правой рукой )

3 – (кирг. – Почему? )

4 – (кирг. – Посмотри, вокруг все мусульмане едят правой рукой )

5 – (кирг. – Что? )

6 – (кирг. – Что что? )

7 – (кирг. – ты свою обувь выноси на улицу – она на всю комнату воняет )

***

Я и Айбек отработали девять дней. Только потом нам дали первый izin 1. Я вдоволь искупался в море, прогрел кости на раскалённом песке. Отдохнул, расписал распорядок дня на будущее. Я начал писать повесть про путешественника. Это было для меня очень важно.

После выходного с каждым днём работа казалась легче. Я начал встречаться с Динарой.

1 – (тур. – выходной )

***

В трудовой системе турецких отелей для всех официантов существовала одна подлая вещь. Она называлась antrakt.

Sabahçilar 1работали с 08:00 до 16:00. Akşamçilar 2, среди которых был и я – с 16:00 до 00:00. Исходя из условий контракта, никто из официантов не должен был работать больше восьми часов в сутки.

Но в обеих сменах два раза в неделю появлялось понятие antrakt.

У sabahçilar это был изменённый график: с 08:00 до 14:30 они работали также. Потом с 14:30 до 18:30 был большой перерыв – можно было отправляться в ложман или куда угодно. За четыре часа можно было поспать. В 15:00 из отеля в ложман выезжал service 3. Далее рабочий день продолжался с 18:30 до 21:00. В итоге переработка в один час. Вроде бы ничего страшного.

У нас, у akşamçilar антракт был таким: с 12:00 до 16:00 – работа, с 16:00 до 18:30 перерыв. И с 18:30 до 22:30 вторая половина рабочего дня. Мы не перерабатывали. Но наш антракт был хуже. Мы отдыхали всего лишь два с половиной часа. Учитывая то, что на дневном митинге нас вечно ругали и задерживали на пятнадцать-двадцать минут – отдохнуть мы не успевали. Оставалось часа два. Двадцать минут пешком до ложмана, двадцать – обратно, остаётся час с небольшим. Поспать не успеешь, учитывая вечерний ужин в 17:00.

Либо тратишь силы, идёшь в общагу, лежишь там часик и не успеваешь поесть. Либо – сидя отдыхаешь на летней беседке, опустив лицо на стол, дремлешь, а потом спокойно кушаешь. Так что никто из вечерних официантов во время антракта не уходил в ложман. Все прохлаждались на летней беседке, пили чай, копались в телефонах и дурачились с курдами, болтая ни о чём.

1 – (тур. – Утренние (работники) )

2 – (тур. – вечерние (работники) )

3 – (англ. – обслуживание, в данном случае – транспорт )

***

10 июля 2018 года.

У меня очередной антракт. Я сидел на беседке и писал какие-то заметки в свой блокнот. Пил горячий чай с сахаром.

Вокруг сидело много шумных курдов. За оградой был другой отель. На его деревьях резвились крупные воробьи. Они тоже сильно шумели, прямо как курды. Здешние воробьи крупнее киргизских. Воробьи в Кыргызстане не такие шумные и подвижные. Там они похожи на киргизов, такие же сонные и тихие. А в Турции они чрезмерно бойкие.

Мне стало смешно от этих мыслей.

– А у вас есть девушка? – Спросила Динара, подсев ко мне.

Ей было девятнадцать. Поначалу она обращалась ко мне на вы.

– Нет, – ответил я.

– Вам сколько лет?

– Двадцать шесть.

– А почему вы не были женатым?

– Кто сказал, что не был?

– Были?

– Да, дважды. Дважды разведён, две дочки от первой жены, сын – от второй. На детей мне плевать, да и на бывших жён, тоже.

– Правда? Ужас! – С отвращением улыбается Динара.

– Шучу, не был. Не вижу себя ни мужем, ни отцом.

– Вот это правильно. Не то, что другие говорят: вернусь в Кыргызстан – сразу поженюсь! Какие-то неадекватные.

– Допустим, появится у меня ребёнок. Чему я его научу? Как правильно сверло в шуруповёрт вставлять? Или как нужно грязную посуду на мойку отвозить? Или как надо разогревать поясницу, перед тем разгружать фуры? – Я завёлся сам по себе и вижу, что Динара недоумевает, – сегодня после работы свободна?

– Да.

– Пойдёшь со мной на пляж? – Не думая, спросил я.

– Конечно, – не думая, ответила она.

***

11 июля 2018 года.

01:30.

Мы с Динарой гуляем по ночному пляжу. На песке тут и там разбросаны блестящие силуэты влюблённых парочек.

Вода тёплая. Я купаюсь. Предлагаю Динаре зайти в воду, она отказывается. Я вижу, что она согласится, если настоять.

– Я не взяла купальник, – она многозначительно улыбается. Волнительно потирает пальцы и дёргает лямки от лифчика. Я не пытаюсь её уговорить. Выхожу, вытираюсь полотенцем. У меня не хватает смелости сделать первый шаг. Она смотрит на звёздный горизонт. Я сделал вид, что мёрзну, обнимаю сзади её полненький живот. Чувствую ладонями большие складки. Мы молча стоим, потом начинаем целоваться.

– Нам не стоит на людях появляться вместе, – говорит она, – киргизы ведь такие завистливые. И турки тоже. Но турки круче киргизов!

– Чем они круче? – Спокойно спросил я.

Динара не ответила.

– Тебе тут нравится? – Она перешла на ты. Мне это больше по душе.

– Да, с каждым днём всё больше и больше. А тебе?

– Тоже.

– Я начал считать дни.

– Всё настолько плохо? – Она смеётся.

– Всё хорошо. Я люблю записывать события, которые происходят со мной.

– Любишь писать?

– Да.

– Дашь почитать?

– Нет, там ещё недоработано.

– А когда у тебя день рождения? – Спрашивает Динара.

– Шестого октября. А у тебя?

– Двадцатого ноября.

Ей пришло сообщение. Она смотрит в телефон секунд тридцать.

– Убери, пожалуйста.

– Прости, это Керемет пишет, а где твой телефон?

– Я его уронил, экран треснул. Так что сейчас я свободный человек. Устал общаться с буквами и цифрами. Смайлики и лайки. Мне нужны люди, их глаза и голоса. Живые люди.

– Ты прав.

– Как всегда.

Мы оба замолчали на минуту.

– Я буду безумно грустить по этим местам, – неожиданно говорит Динара.

– Я тоже, скорее всего.

Она ложится на прохладный песок и притягивает меня к себе. Нам тепло.

***

Мне живётся счастливее. Мы начинаем интегрироваться в жизнь местных, в их язык и культуру. Более того, я вливаюсь в коллектив моих соотечественников. Мне нравится эта среда. С каждым днём, с каждой сменой я чувствую улучшения в отношениях своих соотечественников. Мы работаем быстрее и качественнее, понимаем друг друга с полуслова, появилась сплочённость всей киргизской молодёжи. Больше нету разделения людей на юг и север. Микроклимат стал дружественным и тёплым. Я чувствую единое дыхание своих товарищей, дыхание с перегаром и потными телами. Мы стали чаще улыбаться и смеяться. Наши девчонки из Кыргызстана больше не строят из себя недоступных принцесс. Они, как и мы – пьют и веселятся. У меня сложилось впечатление, словно я не на заработки приехал, а на вечеринку, у которой нет конца и края. За всё это была предусмотрена даже зар. плата.