Алексей Ефимов - Что не убивает

Пообещав Саше и Кире вечернюю экскурсию по Уфе, Настя взяла на себя поиск желающих подбросить их до места – задачу, осложненную тем, что теперь их стало трое.

Желающих не было.

Останавливались – спрашивали – слушали – уезжали. Останавливались – спрашивали – слушали – уезжали.

Наученный прежним опытом, Саша дал Насте лист с надписью «ВЛАДИВОСТОК».

– Вот, – сказал он. – Иногда помогает.

Не помогло.

– Задницу, что ль, оголить? – воскликнула в сердцах Настя. – Блин! Ребят, сорян, вдвоем вам было бы проще.

Выплеснув эмоции, она вновь взялась за дело.

Скрипнула, останавливаясь, ржавая «Газель». Мужчина за рулем, седеющий, небритый, неинтересный, сорок пять плюс, смотрел на Настю строго и плотоядно.

Он не был альтруистом.

Но он не уехал. Настя не дала ему уехать. Она обошла «Газель» спереди, сложила руки на водительскую дверь как на школьную парту, мило улыбнулась и, наклонившись к нему, тихо что-то сказала – так, что Саша и Кира не услышали. Не для них было сказано.

Эмоции водителя начали меняться как узоры в калейдоскопе: удивление, недоверие, тревога. Он опасливо взглянул на Сашу и Киру. Настя снова что-то шепнула. В конце концов он мотнул головой назад. Согласился?

– Я сейчас. – Открыв ржавую дверь «Газели», Настя вошла внутрь. – Айн момент.

Выглядела она решительно, и Саше стало не по себе от того, что он увидел в ее глазах. Черт возьми, она сумасшедшая.

Настя с шумом задвинула дверь – Ши-и-и-х – Бум! – и «Газель» поехала. Отъехав на двадцать метров, остановилась.

– Надеюсь… – начала Кира.

– … это не то, о чем ты думаешь? – закончил он.

– Да.

Следующие десять минут они наблюдали за тем, как раскачивается «Газель» на убитых амортизаторах, с ритмичным противным поскрипыванием. Кто не знал, тот не видел, но они знали и видели.

Перестало скрипеть.

Отъехала дверь.

Вышла Настя и махнула им рукой:

– Сюда!

Они пошли к ней, а она ждала их, улыбаясь, – с румянцем на щеках и спущенной бретелькой платья.

– Вадим Анатольевич любезно согласился подбросить нас до Уфы, – сказала она.

Забравшись в «Газель» и поздоровавшись с водителем, они прошли на полусогнутых в конец салона и сели там на длинные продольные сиденья, мальчик напротив девочек.

Вадим Анатольевич был молчуном – как и Владимир Николаевич до него. Буркнул «здрасте» – и все, больше ни звука, с хрустом воткнул первую передачу и со скрипом поехал в Уфу. Триста километров, четыре часа.

– Дорого вышли билеты? – спросила Кира у Насти.

Настя пожала плечами:

– Нет. Что я отдала? Ничего. С презиком все равно, с кем и как, в них все мужики одинаковы, нет ведь контакта. Где один – там сто. Так и с Вадимом Анатольевичем. У меня не было с ним секса, это не считается. – Она улыбнулась. – Бесплатная поездка в Уфу.

– И у меня еще много презиков, – прибавила она.

Саша исподволь смотрел на нее: на просвечивающую сквозь платье грудь, обнаженные бедра, подкачанные губы, – и представлял, как у них с водителем «не было секса», здесь, на этом месте, пять минут назад.

Заметив его взгляд, Настя улыбнулась. Она знала, о чем он думал.

«Не склеивается разрыв шаблона? Склеивай, Саша, склеивай. Тоже хочешь?»

У нее свои представления о морали. Возможно, под маской девочки, легко относящейся к жизни, прячется проститутка, использующая секс корыстно, манипулятивно, беззастенчиво? Одному дала за оценку, другому – за поездку в Уфу, третьему – еще за что-то. Он пока не понял, кто она. Сколько ни всматривался в нее, улыбающуюся, – не понял. Как понять обезьянку бонобо? Для этого нужно выйти за пределы себя, за ограничения культуры и морали, вырваться из связывающих по рукам и ногам пут. Она другая. И в чем-то она права. Секс ничего не стоит, если правильно к нему относиться. Вопрос в том, как относиться и что при этом чувствовать. Она чувствует себя прекрасно, лучше многих, а он, не понимая ее, слегка завидует ей – кем бы она ни была. Перед ним героиня его будущей книги, яркий персонаж второго плана. Тут и придумывать ничего не надо, бери и пиши с натуры.

«Я вот чего не понимаю, – продолжила Настя из книги, – почему такая простая штука, как секс, стала чем-то… особенным? Блин, чтоб женщина да раздвинула ноги – это ж целое дело. Мужики ломятся, хотят ее, а она вся такая недоступная, их отбривает. Бережет себя. Зачем? Почему? Фиг его знает. Потому что ей вбили это в голову с детства. А я выбила. И не жалею. Секс в обмен на что-то – прекрасная сделка».

В «Газели» пахло бензином, ветхостью, безнадегой. Рваные пыльные сиденья, грязь на полу, скрип и тряска на каждой неровности. Четырехчасовая поездка на этой рухляди – та еще пытка. Не хуже однако, чем с байкерами, когда каждую секунду ждешь смерти и адреналин пропитывает трусы, стекая в них по спине.

– Хотите пива? – спросила Настя. – Холодного? Я прям очень.

– А мы доедем до Уфы после пива? – спросила Кира. – Путь-то неблизкий.

– Мы до Владика доедем, если будем вовремя пи́сать, – шутливо сказала Настя и тут же прибавила громче: – Вадим Анатольевич, остановитесь у магазина? Кое-что купим.

– Такси, что ль, блин? – буркнул он.

– Пожалуйста!

– Ладно.

– Секс правит миром, – сказала Настя тихо. – И ничего при этом не стоит.

Остановились у магазина. Взяли шесть бутылок пива.

Когда выпили по бутылке, Настя призналась:

– Я пообещала ему еще раз, ну, в Уфе, чтоб был стимул ехать. Но он ведь не сможет, парню не двадцать лет. Мучиться будет, страдать, травма на всю жизнь. Не сто́ит, да?

Она хмельно усмехнулась, довольная собой, а Саша, даже после пива, почувствовал неладное, мутную такую, разбавленную алкоголем тревогу. Зря они с ней связались, ох, зря.

Он переслал Кире фото с Элом – на обочине, за машиной, с потными красными лицами – и Кира выложила его в ленту, с кратким описанием инцидента:

«Между Казанью и Набережными Челнами. Умерла машина. Нас сжигает солнце. Но мы не сдаемся. Никогда».

Настя поддержала их. Сделав репост для тысячи своих подписчиков, она добавила подпись:

«Владик далеко, но настоящих героев автостопа это не пугает. Они доберутся туда, вот увидите. Возможно, и я с ними. Не скупитесь на репосты, запустим эстафету победы!»

– Спасибо, Настя, – сказала Кира.

Посыпались лайки, комментарии, подписки. Кира всем отвечала, при активном участии Насти, и радовалась каждому лайку.

Наблюдая за восхождением «новой звезды Инсты», как он в шутку назвал Киру, Саша мало-помалу начал верить, что из этого что-то выйдет. Соцсети делают личное публичным. Путешествие, о котором еще утром никто не знал, выкатилось в сеть яркой цветной жизнью, проекцией оригинала. Теперь нельзя отступать. Нет выбора. На них, цифровых, смотрят люди, берут с них пример. Все любят сильных, так как сами хотят стать сильнее.