Владимир Харитонов - Не верь, не бойся, не проси…

К ним обратился кто-то из зэков с просьбой.

– Сводите в туалет, три часа уже терпим.

– А вы друг другу в карман справляйте нужду, – с издевкой сказал конвоир.

Терпели все сидельцы, кто-то из последних сил. Через полчаса самый несдержанный еще раз обратился с той же просьбой.

– Пока поезд стоит, не положено! – сказал, как отрезал старший конвоя.

Наконец, застучали колеса. По одному арестанту стали выводить в туалет. Один из пожилых зэков не успел дойти, и по коридору разлилась лужа. Пара конвоиров взялась «лечить» недержание дубинками. А зэки назад бедолагу не пустили, конвою пришлось запереть его в соседнем купе. Ехали со всеми остановками… Ведь в других вагонах следовали обычные пассажиры, даже не подозревавшие о таких попутчиках. При подъезде к Иванову сидельцы дружно начали стучать по решетке руками и ногами, требуя еще раз вывезти в туалет. С другой стороны конвойные ударили резиновыми дубинками.

– Терпите до изолятора, – сказал кто-то из них.

После остановки поезда сидельцам пришлось ждать, пока не выйдут из вагонов обычные граждане и не разойдутся по своим делам. Автозак подъехал боком почти вплотную к особому вагону и арестантов конвоиры по одному стали выводить в спецкузов. В нем за решеткой оборудованы камеры для перевозки таких «пассажиров». Отдельные места, огороженные от них, предусмотрены для вооруженной короткими автоматами охраны. «Эти скорее убьют, чем позволят сбежать», – подумал Артем. Наконец все расселись по своим местам и машина тронулась. Впрочем, дорога оказалась короткой, но еще полчаса пришлось ждать, пока автозак запустят на территорию СИЗО.

…В ивановском изоляторе сотрудники оказались добрее и перед «шмоном» всех сводили в уборную. Обыск был проведен обычный, с полным раздеванием. Затем Артему выдали те же предметы, что и в кинешемском СИЗО и повели еще более длинными коридорами из одного корпуса в другой. У одной из камер конвойный скомандовал:

–Стоять, лицом к стене.

Открылась дверь. Вошел в камеру… Она оказалась значительно больше предыдущей в Кинешме, рассчитана на восемнадцать человек. Стены покрашены такой же зеленой краской, которая местами также облезла и была видна штукатурка. И давным-давно беленый потолок, успевший почернеть от времени. Причем стояли металлические двух ярусные кровати рядом друг с другом. Два места на верхнем ярусе были свободны, и Павлов занял одно из них, дальнее от туалета, находящегося справа от входа. Между кроватями стоял довольно длинный стол с лавками по обе стороны.

– Здравствуйте, – сказал вошедший и добавил, как научил его дорогой один арестант, – мир нашему дому.

– Мир, мир, – послышалось в ответ.

– Я Артем Павлов из Кинешмы, арестован за разбой, приехал на психиатрическую экспертизу.

– Психованный значит, – послышалось с верхней полки, – а кусаться не будешь?

Мальчишки засмеялись. Павлов знал, что на шутки при знакомстве с новыми сокамерниками огорчаться не стоит и ответил в таком же стиле:

– А я без повода не кусаюсь. Пацаны, а кто у нас старший по камере?

– Монгол тейковский…, но он сейчас отдыхает вон на «шконке» у окна за занавесочкой, проснется – подойдешь к нему, познакомишься. И не старший, а «смотрящий» за камерой.

– А зовут – то его как? – Спросил Павлов.

– Анатолий. А тебе-то зачем? Его все Монголом кличут. А у тебя самого-то кличка есть?

– Да нет… Ну, знакомые Темой зовут, так это вроде просто имя…

– В тюрьме без погоняла (кличка – прим. автора) нельзя. У каждого из нас оно есть… Ну, ладно Монгол проснется, что-нибудь придумаем.

Артем поглядел в ту сторону и сразу увидел закрытый серой тканью первый ярус тюремной кровати, расположенной возле окна. «Время еще два часа дня, а он отдыхает, видно ночь была беспокойная», – подумал новенький, но вслух ничего не сказал. Излишнее любопытство, как и наблюдательность в СИЗО не приветствуется. Нет, когда кто-то попадает под подозрение в «стукачестве», за ним наблюдают многие арестанты. Ну, те, которых «смотрящий» посвятил в свои подозрения… Ведь чтобы с негласным агентом поговорил оперативник, его надо вывести из камеры под каким-то предлогом…

Однако и уборная была оборудована занавесками, это приятно удивило Артема. Хоть какое-то место, где можно укрыться от глаз сокамерников. А больше всего его поразили «кабуры» – сплошные отверстия в толстых стенах, таких – же крашеных и облезлых, как и в Кинешме. Через них видны соседние камеры, и можно передать записки, продукты, одежду. Или просто поздороваться с соседями за руку… Сидельцы произносили слово «кабуры» с ударением на первом слоге. «Вот это да…»,– подумал Артем. Удивился он, конечно, не произношению, а наличию такого средства связи.

Режим в целом, не шел ни в какое сравнение с кинешемским изолятором. Спать можно было значительно дольше, на утренние проверки выходили не все сидельцы, а только самые дисциплинированные. «Шмоны» проходили настолько формально, что никого не напрягали. Да и пацаны все были на какой-то расслабухе, в нормальном настроении. Встретили сразу почти как родного… Из разговоров с ними пока спал «Монгол», и узнал про «ослабленный режим» на «централе». Правда, про статью по которой арестован Павлов выслушали внимательно, конечно, без подробностей. Ну, это святое для сидельцев. Нужно знать, с кем будешь проводить двадцать четыре часа в сутки. Между тем «Монгол» проснулся. Артем подождал, пока тот умоется холодной водой из-под крана и сам обратит внимание на новенького. Наконец, их глаза встретились – раскосый твердый взгляд азиата и спокойный крепкого русского парня. Павлов подошел к «смотрящему», тот уселся на лавочку возле стола для принятия пищи.

– Я Артем Павлов, из Кинешмы, арестован за разбой.

– Тебя кто-то знает по Кинешме из ивановских сидельцев? – спросил Анатолий.

– Я не знаю… Вряд ли. – Ответил новенький.

– Пусти прогон по «хатам», Васяй, – это «Монгол» обратился к «дорожнику»,– мол, ищет своих знакомых Артем Павлов из малолетки.

– Сделаю,– коротко ответил Василий и сразу же улегся отдыхать, несмотря на дневное время. Ему надо выспаться перед работой в «ночную смену», ведь «дороги» гоняют круглосуточно.

– Монгол, у новенького даже погонялки нет, – сказал кто-то с нижней «шконки».

– Ну, это мы сейчас исправим, – ответил «смотрящий», – какие будут мысли, пацаны?

– Может «Павлин». Раз фамилия Павлов? – Послышалось с верхней «шконки».

– Нет, Павлин не годится, – ответил Монгол, – Павлин это тот же петух, только сильно разукрашенный.

Пацаны засмеялись, кто-то буквально хватался за живот. Анатолий дождался, когда смех утихнет и произнес:

– «Темыч из Кинешмы»…по-моему, неплохо и не обидно. Ты как Артем, согласен?