Алон Морх - Конец авантюр

В тесте употреблены придуманные меры длины, веса и времени. Для удобства восприятия представлена сравнительная таблица.

Эти и иные термины с пояснениями представлены в сносках по тексту и в конце книги.

746 год от начала Святой Войны

Два воина в ночи пробирались через глушь Диких земель. Они тащили на руках связанного незнакомца. То там, то здесь месяц украдкой помогал им и бросал свет на извилистую тропинку. Вскоре они добрались до опушки, где в одиночестве стояла избушка.

В тени лачуги на скамейке их встретила женщина. Она подождала, пока воины заволокли пленника внутрь дома, и на выходе отблагодарила увесистым кошелём.

– Всегда приятно с вами работать, – качая в руке награду, произнёс воин.

Нанимательница промолчал. Она, ютясь в теплом плаще с капюшоном, дождалась, когда воины скроются за деревьями, а их довольные голоса растворятся в ночной тиши, и только потом поднялась. Старая скамейка скрипнула.

Женщина, втянув бодрящего воздуха, улыбнулась и потянулась к дверной ручке. Оказавшись внутри, хозяйка дома задвинула засов и сняла плащ. Несмотря на повязку на глазах, волшебница крови передвигалась в темноте легко: не ощупывала стены и не задевала предметы.

Лунный луч падал прямиком на пленника через единственное окно. Тот лежал на полу у холодного очага, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Мужчина пришёл в себя. Его взгляд бегал по комнате, он не знал, где очутился.

Облака заволокли последний источник света. Шаги во тьме ужаснули пленника. Он поддался панике, стал рваться и грызть кляп. Капли пота проступили на лбу. Узник слышал незнакомца, но с трудом различал его силуэт.

Свет вернулся. Лица пленника ласково коснулись тонкие пальцы. Женщина улыбнулась и поставила у головы связанного широкую белую чашу, украшенную драгоценными камнями. Едва чаша коснулась пола, внутри неё по кругу вспыхнули бледно-красные руны.

Лунный луч померк в молниеносном блеске стали. Тишину ночи разорвали хриплые стоны и ритмичный плеск жидкости – кровь из перерезанного горла пленника хлынула в чашу.

Пошёл дождь. Мелкие капли забарабанили по черепице. Женщина села на колени перед наполненной чашей и начала ритуал. Руны и кровь откликались на каждое слово волшебницы. Когда последнее заклинание сорвалось с уст, она застыла в подобострастной позе, не смея заговорить первой.

– Наконец-то! – от могучего баса из недр чаши поверхность крови покрылась рябью. – Говори, оракул!

– Повелитель! – склонив голову, робко заговорила женщина. – Будущее имеет множество путей. В большинстве неблагоприятных для вас, владыка, я вижу одно и то же лицо.

Она надрезала руку и с улыбкой пролила свою кровь в чашу.

– Так! – заинтересованно протянул Тёмный Бог. – Волчонок, значит, но ещё без когтей. Твои труды будут вознаграждены, оракул. Сними повязку!

Она выполнила приказ и склонилась над чащей. Кровавая ссохшаяся рука появилась из крови и коснулась лица женщины. Она вскрикнула от боли и рухнула на пол, обхватив голову.

– Продолжай искать моих врагов, – напоследок произнёс владыка.

Рябь утихла, оставляя женщину наедине с тоскливым надоедливым дождём. Глаза её медленно открылись, и взгляд пробежал по комнате. Она заплакала.

Волшебница отодвинула засов и выбежала босиком под дождь, поскользнулась и упала. Ликование охватило её. Она лежала на земле и дико смеялась в унисон с разбушевавшейся природой.

«Хочешь тишины и покоя? Зайди так далеко, чтобы слава оказалась позади! И люди перестанут тебя замечать», – думал Вильзивул, стоя у городских ворот.

Он скинул капюшон и закрыл глаза. Сам маг 1 1 Маг – волшебник, обладающий какой-либо способностью. чувствовал себя молодым и выглядел соответствующе, несмотря на уже седьмой десяток лет за спиной.

Годы обучения в коллегии магов не прошли даром, и Вильзивул мог смело причислить себя к узкому кругу предрасположенных к магии. А среди её двенадцати путей всю мощь его таланта раскрывала школа стихий. Но открыто гордиться достижениями стало опасно – волшебники в королевстве попали в опалу, и он старался оставаться незамеченным – вёл себя скромно и одевался как можно проще.

В длинном чёрном плаще Вильзивул сливался с толпой. Только белые радужки глаз и бледная кожа на бесстрастном, будто вырубленном изо льда лице, могли насторожить искушённого наблюдателя. Но простые люди или принимали его за больного, или вовсе не обращали внимания.

Вокруг Сертана запрещалось строить предместья, все здания находились в городе за высокой каменной кладкой в три человеческих роста. Всяко лучше, чем проснуться в горящем доме от очередного набега орков из Диких земель. Ещё был ров, но выглядел он плачевно из-за отсутствия притока и мог отпугнуть лишь птиц, боящихся вони, поднимающейся вверх, точно вторая стена. Вильзивул не стал рассматривать многообразие вещей, плавающих в воде, и сразу ступил на подъёмный мост.

Стражник у ворот, завидя нового человека, мерзко ухмыльнулся, вальяжно, по-хозяйски, расставил ноги и преградил путь Вильзивулу алебардой. В такие моменты маг любил рассматривать одежду незнакомцев. Была у него такая игра. «Кто во что одет». По костюму, доспехам и оружию можно и о человеке судить, и о городе, и о стране.

Вильзивул, странствуя по континенту, где только не побывал – от далёких Проклятых земель на западе до границы цивилизованного мира на востоке в лице Фолкера. Королевство точно не бедствовало и в деньгах не нуждалось. Уж всяко не как вольные города на Рокосе.

Страж оказался одет по последней рыцарской моде. И три слоя доспехов сидели на нём как влитые, да и защищаться было от кого. Вильзивул называл таких картинных богатырей слоёными тортиками.

Первый слой, стеганые куртка и штаны, прилегал к телу. Без них кольчуга превращалась в орудие пытки. Акетон – длинный жилет с рукавами, сшитый из плотной шерстяной ткани, был порой единственной защитой. Он сносно защищал от стрел. Чего-чего, а этого добра хватало всем. На голову одевали войлочную шапочку, чтобы волосы не попадали в кольчугу.

Поверх, вторым слоем, одевалась кольчуга. Сотни футов железной проволоки, скрученной в клепаные кольца, сплетённые в прочное полотно. Просто, как всё гениальное, и дёшево в изготовлении. Вильзивул и сам порой надевал такую, когда попадал в жаркую заваруху.