Уильям Уилки Коллинз - Лунный камень

Мы все позавтракали. Что бы ни случилось в доме – грабеж или убийство, – завтрак никто не отменял. После завтрака миледи прислала за мной. Я был вынужден рассказать ей все, что до сих пор скрывал об индусах и заговоре. Будучи женщиной не робкого десятка, она быстро преодолела первоначальный испуг от услышанного. Ее ум, похоже, куда больше занимала дочь, чем негодные язычники и их заговор.

– Вы же знаете, какая необычная девушка Рэчел и как сильно ее поведение отличается от поведения сверстниц, – сказала миледи. – Однако я впервые вижу ее такой отчужденной и замкнутой. Потеря алмаза буквально помутила ее рассудок. Кто бы мог подумать, что ужасный алмаз успеет настолько заворожить ее за такое короткое время?

Действительно, странно. Мисс Рэчел, когда еще была девочкой, не сходила с ума по всяким цацкам и игрушкам, как это делали ее одногодки. А поди ж ты, заперлась и безутешно сидит в спальне. Справедливо однако заметить, что происшествие выбило из привычной колеи не только ее. Например, мистер Годфри, эдакий профессиональный угодник, вдруг совершенно растерял свои способности. В отсутствие аудитории и не имея шанса использовать свой опыт обращения с расстроенными женщинами для утешения мисс Рэчел, он бесцельно и неспокойно бродил по дому и саду. После того, как в доме случилось несчастье, он никак не мог решить, что ему делать. Избавить семью от заботы о нем как о госте? Или не уезжать в надежде на хотя бы маленький шанс принести хоть какую-то пользу? Он, в конце концов, решил, что последнее в обстановке семейной беды, пожалуй, будет уместнее и тактичнее. Тяжкие обстоятельства испытывают человека на прочность. Мистер Годфри под испытанием обстоятельств оказался не так прочен, как я думал. Служанки же за исключением Розанны Спирман, державшейся особняком, прибегли к обычному средству слабого пола при столкновении с необычным – шептанию кучками по углам и подозрительным взглядам по сторонам. Признаться, я и сам нервничал и находился не в духе. Проклятый Лунный камень все перевернул с ног на голову.

Мистер Фрэнклин вернулся к одиннадцати утра. За время после его отъезда решительная сторона его натуры под давлением обстоятельств, по-видимому, отступила на задний план. Ускакал он галопом, вернулся шагом. Уезжая, звенел сталью, вернулся ватный и вялый донельзя.

– Ну что, – спросила миледи, – полиция приедет?

– Да. Сказали, что сию минуту последуют за мной. Главный инспектор Сигрэв из местной полиции с двумя своими людьми. Это – чистая формальность! Дело безнадежно.

– Как?! Индусы успели скрыться? – спросил я.

– Бедных индусов несправедливо обидели и посадили в тюрьму незаслуженно. Они ни в чем не повинны, аки младенец в утробе матери. Моя догадка о том, что один из них прятался в доме, как и все остальные мои догадки, рассеялась, словно дым. Есть доказательства, – сказал мистер Фрэнклин, словно упиваясь собственной несостоятельностью, – что этого просто не могло быть.

Ошарашив нас новым поворотом дела, джентльмен по требованию тетки присел на стул и объяснился.

Очевидно, решительная сторона его натуры продержалась до прибытия во Фризингхолл. Он четко изложил суть дела мировому судье, и тот немедленно послал за полицией. Первые же справки, наведенные об индусах, показали, что они и не думали покидать город. Дальнейшие расспросы полицейских прояснили, что все трое и мальчик вернулись во Фризингхолл вчера между десятью и одиннадцатью вечера. Учитывая время и расстояние, это означало, что в город они вернулись сразу же после представления на террасе нашего дома. Еще позже, в полночь, полиция по какой-то надобности сделала обыск в меблированных комнатах, где остановились индусы, и застала на месте всех троих и мальчика. Вскоре после полуночи я собственноручно запер двери и окна в доме. Более очевидного доказательства, говорящего в пользу невиновности индусов, невозможно было придумать. Мировой судья сказал, что они пока что вне подозрений. Но так как полиция в ходе расследования, возможно, обнаружит какую-то связь с фокусниками, он распорядится, чтобы их неделю подержали за решеткой по обвинению в мошенничестве и бродяжничестве, – вдруг пригодятся. Они что-то там нарушили (уже не помню что), и этого как раз хватило, чтобы предъявить им законное обвинение. Любой общественный институт (в том числе правосудие) немного эластичен. Главное – знать, как его растягивать. Достойнейший мировой судья был старым другом миледи, в итоге первое же утреннее заседание суда заключило индусов на неделю в тюрьму.

Вот, вкратце, рассказ мистера Фрэнклина о событиях во Фризингхолле. Улики, связывавшие индусов с загадочным исчезновением алмаза, судя по всему, рассыпались прямо у нас в ладонях. Если фокусники не виноваты, кто и каким чудом взял Лунный камень из ящика мисс Рэчел?

Десять минут спустя, к нашему бесконечному облегчению, прибыл главный инспектор Сигрэв. Он сообщил, что, проходя по террасе мимо нежащегося на солнышке мистера Фрэнклина (очевидно, итальянской стороной кверху), он слышал, как тот предупредил полицейских, будто проводить какое-либо расследование совершенно бесполезно, – и это еще до начала следствия.

Вид главного инспектора полиции Фризингхолла был призван оказывать на семьи, попавшие, как наша, в щекотливую ситуацию, максимальный успокаивающий эффект. Мистер Сигрэв был высок и осанист. Он имел военную выправку, четкий командный голос и решительный взгляд. Мундир красиво застегнут на все пуговицы до кожаного воротника. «Я тот, кого вы ждали!» – было написано на его челе. Команды двум своим подчиненным инспектор отдавал с суровостью, немедленно убедившей всех присутствующих: с таким шутки плохи.

Он немедленно приступил к осмотру дома и усадьбы. Результат осмотра показал, что воры не прибегали к взлому ни внутри, ни снаружи, а следовательно, кражу совершил кто-то находившийся в доме. Вы сами можете себе представить, в какое состояние это официальное заявление привело слуг, как только достигло их ушей. Главный инспектор решил начать осмотр с будуара и уж потом допросить прислугу. Одновременно он поставил одного из своих людей у лестницы, ведущей в спальни слуг, наказав никого не пропускать без особого на то распоряжения.

В ответ на эту меру слабый пол окончательно слетел с катушек. Служанки повыскакивали из своих углов, толпой взлетели наверх к гостиной мисс Рэчел (на этот раз всеобщий переполох увлек и Розанну Спирман), прорвались к инспектору Сигрэву и хором, все как одна выглядя виноватыми, потребовали немедленно указать ту, кого он подозревает.

Мистер инспектор не спасовал. Он осадил их решительным взглядом и заставил прикусить язык командным голосом.