Георгий Юрков - Сержант Глюк

Дериногин сурово подошел к массивному сейфу, открыл его, и нашел свою потертую боевую подругу между бутылкой дорогого коньяка и солнцезащитными очками в стиле «большой босс». С дубинкой в руке, величавыми шагами хозяина положения, генерал стал приближаться к жертве.

От страшного предчувствия, что сейчас будет больно и очень больно, у Артюхова стало горячо внизу живота. Предчувствие боли поглотило Артюхова настолько, что он не мог дать себе отчет в том, обмочился ли он уже, или еще нет. Конечно, у Артюхова имелись смутные подозрения, связанные со сложной девочкой Катей и зловещими ЦРУ и КГБ за ее спиной. Но подозрения были бездоказательные, поэтому Артюхов предпочитал о них помалкивать, тем более что все сказанное сейчас могло обернуться против него самого.

Грозную поступь Дериногина в направлении Артюхова прервал мелодичный сигнал стоящего на столе компьютера. Дериногин подсел к монитору и увидел почтовое уведомление. О письме, которое доставил ему резидент Костяна.

Содержание письма показалось Дериногину подозрительным. С чего это он должен заниматься такой ничтожной работой, как оказание медпомощи обитателям окраинных гетто? И чьим трупом ему предлагают заняться? Плюнуть и не ехать? Но настораживало фигурирование в письме высокого чина КГБ. Что за этим кроется? Наверно, придется ехать и отрабатывать поступившую информацию, даже если она не соответствует. Вблизи начальства надо быть начеку. По внутренней связи Дериногин поручил помощнику узнать, действительно ли остановился в Гранд-отеле означенный высокий чин. Информация немедленно подтвердилась. И, как ни странно, доставила Дериногину некоторое облегчение. Теперь, хотя бы на время, можно было не думать над артюховской головоломкой, и вообще ни о чем не думать, а выполнять приказ начальства, – бодро, лихо, молодцевато, – как раз то, что Дериногину удавалось лучше всего.

Артюхова следовало отправить в камеру, пусть пока посидит, подумает и что-нибудь вспомнит. Дериногин так и сделал, вызвав конвоиров. Своему помощнику генерал строго наказал никого к Артюхову не пускать, иначе, чего доброго, писака начнет со страху давать дежурному следователю признательные показания. Тогда в протоколе могут всплыть давние факты о том, как Артюхов поставлял Дериногину, в служебных, разумеется, целях, молоденьких журналисточек без комплексов.

С собой на выезд Дериногин взял вооруженную дубинками патрульную группу из четырех человек, наручники и заряженный пистолет, в поясной кобуре под генеральским кителем. В таком составе выехали на адрес Константина Нечаева.

По дороге бортовой компьютер сообщал Дериногину пробитые по базе сведения о владельце адреса. В оперативных сводках фигурант значился как специалист по компьютерным технологиям. Это наводило Дериногина на смутные подозрения. Уж не этот ли спец так дерзко и нагло распространяет в Сети порочащую генерала информацию? К тому же, имея статус творца, этот наглец состоит на учете в ближайшем территориальном отделении КГБ. Нюх полицейской ищейки говорил Дериногину, что этим Нечаевым надо срочно заняться. Территориального Куратора КГБ Дериногин знал, по совместным оперативным мероприятиям, им был Изяслав Хартман.

14

Костян отъехал от своего дома совсем немного. В этот момент встречно, на большой скорости и почти вплотную, к нему подрулил Мишаня. Оба остановились, не отрываясь от рулей. Катя подбежала к брату и приобняла его:

– Как вы тут?

– С дедом плохо. Лежит без сознания в прихожей. Его пытались убить. Сейчас к нам нагрянет полиция. Дедом займутся, а ты беги, куда сможешь!

– Я её никому не отдам! – веско заявил Мишаня.

– Мы будем вместе, даже если умрем! – с жаром подтвердила Катя.

Их решительный вид говорил сам за себя. Костян не стал ни о чём спрашивать, да и не было времени.

– Прости, сестренка, – сказал он самое главное. – Тебя уволили из-за меня. Бегите!

– А ты? – сжала его руку Катя.

– Меня тоже хотят убить. Для этого за мной посланы роботы.

Будто в подтверждение слов Костяна, все одновременно увидели, что к ним приближаются четыре крепкие фигуры, в одинаковых плащах и шляпах.

– Это они! – сказал Костян. – Надо уходить! – И приготовился к старту на велосипеде.

Роботы приближались плотной группой. По их угловатой походке Костян примерно прикинул их базовое поколение и технологическую оснастку.

– Да я их всех сейчас вырублю! – спокойно прищурил глаза Мишаня.

– Они железные, – предупредил Костян. – Их много. Их надо брать другими методами.

– Какими? – профессионально поинтересовался Мишаня.

– Программными.

– Так в чем дело? – Мишаня был настроен на короткий разговор с роботами.

– Они гонятся за мной. А мне надо выиграть время! – Костян начал откатываться со своего места.

– Считай, выиграл! – заверил его Мишаня. – Жми на педаль, а я за тобой, прикрою.

– Куда ты поехал? – крикнула Катя вслед брату.

– Если что, я буду в клубе!

– Хорошо!

Катя запрыгнула на свое сидение, харлей издал брендовый рык, и Мишаня последовал за набиравшим скорость Костяном.

Роботы ускорили шаг и перешли на бег. Не обращая внимания на Мишаню, они обогнали его и побежали за Костяном. Костян старательно увеличивал скорость отрыва, но расстояние между ним и роботами сокращалось.

Вслед за всеми плавно сдвинулся со стоянки и набрал ход трейлер под руководством Сержа Мозгалюка.

Колонна растянулась. Пустынная улица без светофоров позволяла наращивать скорость. Костян что было сил крутил педали. Сворачивать во дворы он не стал, разумно полагая, что там у роботов будет преимущество в маневренности. Роботы медленно, но неумолимо догоняли его. Мишаня неотступно следовал за роботами, прикидывая свои атакующие действия. Серж Мозгалюк, сидя за пультом, отдавал распоряжения водителю и настраивал камеры слежения. Особенно Мозгалюка заинтересовало транспортное средство того ухаря, который преследовал роботов.

Мишаню била мелкая дрожь, верное предвестие окрыляющей смелости и каскадерского куража. Смелость это такое качество каскадера, которое натренировать невозможно. Она либо есть, либо ее нет. Люди тренируют не смелость, а умение скрывать свой страх. Мишаня громко включил стереосистему харлея, улетную хардроковую вещь «Врубай по газам!» Чтобы спасти Костяна, Мишане надо было с разгона посбивать роботов как кегли. Это было очевидно, потому что харлей гораздо тяжелее роботов. Но участие в автотрюках подсказывало Мишане, что прямое столкновение с роботом чревато аварией. Робота могло затянуть под колесо, тогда он становился крупным препятствием. После чего вероятность на большой скорости сделать сальто через переднее колесо становилась слишком большой. При таком исходе, они с Катей выпадут из седел, а сверху на них плюхнется харлей. И это будет неправильное кино. Набирая разгон для атаки на ближайшего робота, Мишаня решил сделать по-другому. Он нацелился ударить немного сбоку. По каскадерскому опыту Мишаня знал, что робота отшвырнет в сторону, а мотоцикл от удара опасно накренится. Но у Мишани будет шанс остаться в седле за счет виртуозного балансирования телом и выкручивания руля. Харлей будет петлять на ходу, но не упадет.