Радмила Скрытня - Вынужденная игра

«Принц Танислав, а это мои кузины – принцессы Дарьяна и Белолика»,– сделал встречное представление шендолинский наследник. «Одна из которых уже совсем скоро станет моей невестой»,– продолжил за собеседника Ладислаус: «Поэтому, думаю, небольшой культурный экскурс будет полезен, если вы, конечно, не против». «О, разумеется, нет»,– мило улыбнувшись, произнесла Дарьяна.

«То есть вы будете проводить лекцию о культуре Донотора параллельно с религиозной церемонией?»– иронично поинтересовалась Белолика. «Скорее эта церемония изначально задумывалась в качестве живой иллюстрации»,– возразил Ладислаус: «В нашей культуре довольно много чего исходит из религиозного корня, хоть само зничество уже конечно не имеет того значения, что столетие назад». «Даже наш герб – вайверн фактически является изображением бога Знича»,– поведал принц Ласло.

«Если религия для вас второстепенна, то почему вы навязывайте ее принятие постоянно проживающим на территории Донотора иностранцам?»-не удержалась от каверзного вопроса принцесса Белолика. «Вступление в зничество обязательно лишь для тех, кто хочет заключить брак с гражданином»,– возразил принц Ласло: «Ни для каких других целей оно вовсе не нужно, поэтому едва ли здесь уместно слово навязывание».

«Зничество содержит довольно много запретов и ограничений, особенно для женщин, мы с сестрой воспитывались в несколько более свободном духе, но совсем скоро одной из нас предстоит стать вашей женой и перейти в вашу веру, но для чего нужен этот переход, если Донотор отошел от религии?»– пояснила вопрос сестры Дарьяна. «Все религии во многом строятся на запретах»,– заметил принц Ладислаус: «И для мужчин их в зничестве, поверьте, не меньше». «Однако поскольку в Доноторе принято чтить традиции, то правило о котором вы спросили вполне закономерно»,– высказался принц Ласло.

Одновременно с последними словами принца Сташинского свет в призамковом храме погас, а воздух начал затуманиваться дымкой благовоний. «Сейчас будет ритуал благословения»,– переменив тему, негромко прокомментировал Ладислаус: «Поэтому давайте пока оставим спор и просто посмотрим». «Уверен: вам понравится, во всяком случае меня этот обряд завораживает заново каждый раз»,– поделился мнением доноторский принц.

***

Несколькими часами позже

«Это еще что такое?»– недоуменно указала взглядом на насыщенно-голубое облегающее платье в пол Дарьяна.

Впрочем, несмотря на яркий оттенок, назвать платье голубым можно было лишь, как следует, приглядевшись, так как ткань, из которой оно состояло, была очень и очень тонкой. Мелкие стразы и драгоценные камни, почти вплотную покрывающие лиф, а также щедро украшающие верх и подол юбки, оставляли фактически полностью открытыми ноги. Руки же и вовсе ничего не закрывало, поскольку, несмотря на то, что рукава по длине достигали пола, они были довольно сильно приспущены, оставляя плечи обнаженными, лишь слегка украшены стразовым узором, а также имели широкие разрезы, начинающиеся от подмышек. Одним словом, платье, хотя формально и соответствовало требованиям, предъявляемым к женским бальным нарядам, выглядело скорее как костюм танцовщицы, пусть и выполненный со вкусом.

«Подарок от королевской семьи Сташинских»,– почувствовав недовольство госпожи, робко ответила ее камеристка Камилла: «Доставлено лично графом Архаровым, он очень просил вас появиться в нем на балу». «Сташинские что же думают, будто у нашей семьи нет денег на пошив бальных платье, и соответственно можно дарить какую угодно непристойность?»– не к кому не обращаясь, возмущенно произнесла Дарьяна. «Думаю, они просто обозначили свой выбор»,– возразила ей маркиза Бенедикта, предварительно жестом отослав прочих фрейлин и прислугу. «Я видела: принц всю церемонию благословения провел, беседуя с вами и принцессой Белоликой, и, судя по всему, остановил свой выбор на вас»,– поделилась наблюдениями фрейлина.

«Скорее мой отец поставил Архарову одним из условий брака, чтобы невестой была именно я»,– возразила Дарьяна: «Поскольку заинтересованности принца в отличие от тебя не увидела». «Возможно, он просто еще не успел себя проявить»,– попыталась утешить подругу маркиза Бенедикта. «Ну, а вам-то принц Ладислаус понравился?»– полюбопытствовала Бенедикта Арчер. «Он довольно красив и определенно обладает подобающим наследнику престола воспитанием»,– высказалась Дарьяна. «К тому же, по всей видимости, может быть хорошим собеседником, когда захочет, но, тем не менее, в разговоре всё равно чувствовалось что-то искусственное»,– продолжила делиться впечатлениями принцесса. «Я уже тогда подумала, что он, скорее всего, просто исполняет волю родителей, а это платье все лишь подтверждает»,– подытожила Дарьяна.

«Не расстраивайтесь раньше времени»,– вновь попыталась подбодрить ее Бенедикта. «Ведь бал еще только впереди, а что касается платья, то, на мой взгляд, наряд, сшитый с учетом моды Донотора, станет вам еще одним средством по завоеванию сердца принца»,– заговорщически произнесла маркиза Арчер. «Да, я не расстроилась»,– отмахнулась Дарьяна: «Скорее устала от этого бесконечного лицемерия вокруг». «Свадьба между мной и Сташинским будет независимо от того понравимся ли мы друг другу, так что приемы с платьями на грани приличия явно излишни»,– печально произнесла принцесса.

«К тому же…я не питала иллюзий, будто при чужом дворе обрету власть или хотя бы какой-то вес, которых не имела при родном, но все же надеялась на уважение, но, поговорив сегодня с принцем, поняла напрасность своих надежд»,– грустно резюмировала Дарьяна. «Он сам сказал, что Донотор во всех отношениях светское государство, но при этом его жена должна будет принять зничество просто в угоду традициям»,– раздраженно произнесла принцесса. «А то, что в этой религии даже свадебный ритуал, обрекает невесту на муку, никого не волнует»,– в сердцах воскликнула принцесса Дарьяна. «Во всех религиях есть ограничения»,– передразнила Ладислауса Дарьяна: «Вот только что-то не могу припомнить хотя бы одной религии, где невеста должна пройти к алтарю босиком по горячим углям!» «Честно говоря, сейчас я уже вовсе не горю желанием обыгрывать сестру в борьбе за внимание Сташинского младшего»,– призналась Дарьяна.

***

Днем позже

«Ласло!»– окрикнул Ладислауса переливчатый женский голос. Голос, которым на его памяти обладал лишь один человек, и присутствие которого на этом балу было невозможно, ведь фаворитка принца на объявлении царственной невесты – не просто дурной тон, а оскорбление. Но, тем не менее, Джейд была здесь и, отчаянно взмахивая хрупкими руками, затянутыми в короткие и тонкие перчатки красного цвета, украшенные по краю рядом мелких бриллиантов, пробиралась к нему через разряженную толпу.