Таня Стар - Как это, быть под мухой? Сборник Байки кота Коврика

Ковриком меня окрестили не только за то, что я всегда валялся у порога, но и за длинную, мягкую и пушистую шерсть один в один похожую на ковёр.

Сходство моей особы с наречённым именем не оспоришь, – вот я и смирился.

Кстати, в противовес кличке – Коврик, появилась и обидная – Половик. Так меня кличут, когда я путаюсь под ногами.

Члены семьи каждый раз чертыхаются, когда оттаптывают мой теперь уже порядком истрёпанный хвост. От боли я, конечно же, визжу и подпрыгиваю, а испуганная родня от жалости ко мне просто в обморок падает. А потом ещё меня в след ругают, словно это я им на хвост наступил. Странные люди. Их логику не понять.

За непослушание и проказы меня обзывали – Половиком.

Дурацкие клички дал мне милый старикан. Пусть зовёт как хочет, лишь бы не бил! Однако я принципиально не отзовусь на кличку – Мурзик, потому что считаю себя чистюлей, который две трети жизни лижет свою попу и всё что её окружает.

С годами я смирился и с прозвищем – Коврик.

Справедливости ради, скажу, что данная кличка, мне кажется, с точностью определяет мой образ жизни, ведь я днюю и ночую на пороге дома. А знаете почему? Потому что исполняю высокую миссию, – охраняю жильё. Невзирая на раздражение хозяев к моему возлежанию у порога, я продолжаю честно служить им, – исполняя долг.

С тех пор как каждый член семьи, уверяю вас, ни один раз вытер об меня ноги. Я до икоты ненавижу порог, но меня всё время манит к нему с силой магнита, потому что врождённое любопытство и неистребимое желание узнать новости с первых уст с годами только усугубилось.

Воинственный окрас достался мне по наследству от папы, а поперечные полоски от мамы. Устрашающее рваное чёрное пятно в пол морды удачно скрывало милую рожицу.

Да! Я рыжий! И не стесняюсь своей масти. Моя торчащая дыбом шерсть всегда предупреждает о готовности атаковать и шипеть по любому поводу.

Больше всего мне нравится, когда меня кличут – Ковёр. В такие минуты я ощущаю себя Королём. Вмиг возгордившись, я сразу с надменным видом дефилирую перед домашними, показывая своё согласие на возведение меня на трон, являя семье собственную значимость и величавость, – что я кот, а не какая-нибудь мышь под веником.

Но мои выкрутасы в образе Короля заканчивались плохо, – я всегда что-либо ронял и разбивал.

Больше всего я люблю моменты, когда мою полосатую, будто у тигра, великолепную спинку чешут, приговаривая: «Коврик, Коврик…». Уж, я-то тогда, купаясь в ласке, урчу, словно кларнет. Изгибаюсь, ровно гуттаперчевый мальчик, под нежной рукой хозяйки, позволяю женщине гладить живот, намекая на глубочайшее моё доверие к ней. Жаль, что теперь почесушки случаются редко, из-за занятости Анны – так зовут мою хозяйку.

Скажу, что на привязи в доме меня никто не держит. В любое время я покидаю своё пристанище через маленький лаз внизу наружной двери, прикрытый от посягательств чужаков куском линолеума.

Люди считают, что домашние коты катаются, как сыр в масле и жизнь наша, – сытая и спокойная. Именно эту поговорку я и хочу оспорить. Не каждый человек способен заметить подводные камни в жизни кота.

«Чем я недоволен?» – спросите вы. Ответ вы найдёте в моих рассказах и, дослушав последний, надеюсь, измените представление о пушистых собратьях. Не так уж и сладка их жизнь.

– Погодите-ка секундочку, мои слушатели… Кто-то там за дверью возится. Может Михаил?.. Точно он!.. По шороху я распознаю любого из домашних. Пойду-ка я от греха подальше. А то часто со мной происходит одна и та же история. Одну из них я сейчас озвучу.

… Как-то я крепко уснул и не услышал, как скрипнула дверь. Вдруг меня оглушил грозный рык:

– Брысь!..

В стотысячный раз я увидел приземляющийся на мой хвост ботинок сорок пятого размера. Михаил, чертыхаясь, поддел меня ногой, да так, что я стартовал на полметра вперёд с громким визгом:

– Мяу!

Приземлился я у противоположной стены, слушая тираду нотаций, сыпавшихся следом:

– Половик! Какого чёрта?! Тебе углов мало? Пшёл вон отселя. Вечно валяешься на пути! Ты шо, оглох?! Не слышал, что я пришёл?

Во мне взыграла обида:

– Что из того, что я слышу? Я же не прозрачный. Ты разве не заметил, что я тут лежу? – и выпученными глазами поглядел на Михаила, с невозмутимым видом ожидая извинений. И всё же поджав хвост, я юркнул за дверь и настороженно выглядывал из засады.

Пулемётная очередь яростной ругани влетала в мои чуткие уши со скоростью патронташной ленты. Михаил снял пиджак и наклонился за тапкой. Я пригнулся, чтобы увернуться от летящего на меня снаряда и взвизгнул:

– Мяу-у!

Тапка врезалась в косяк двери. Я умчался под кровать, прочесав спину с головы до хвоста поперечным краем доски, и завопил:

– Яи-й! Блин! Не вписался. Это было больно, скажу я вам…

Потоптавшись, я улёгся по центру убежища, осуждая хозяина за нелояльное ко мне отношение и рассуждал:

– Это моё место! Не велика честь, переступишь. Счас же… разбежался тебя слушаться. Я з-а-анят… мыслями. Не видишь разве?! Кто будет байки о нас, – котах, рассказывать людям? Ты, что ль? Что ты о котах знаешь?..

Михаил всё ещё бушевал, ругался без умолку. Наверное, на работе получил по шапке от начальника. Вот и срывает злость на мне:

– Ещё раз увижу твою пушистую тушку на пороге, выкину на улицу. Будешь лежать там, где захочешь… – бурчал Михаил и, надев тапки, прихрамывая поплёлся в кухню.

Мне было нестерпимо обидно, что семья меня не понимает. Никто не ценит мою заботу о них, – слабых и беззащитных.

– Где же мой хозяин мозги растерял? Пора привыкнуть к тому, что я у порога. Под ноги пора научиться смотреть, куда ступаешь! Я всегда лежал и буду лежать у порога.

Проклиная забывчивость старика, я всё же покинул сторожевое место.

В следующий раз устрою ему западню в тапках, не отмоется.

А странности хозяина спишу на старческий маразм.

Ближе к изголовью кровати, вернее под ней, я, на всякий случай, забаррикадировался старыми коробками от обуви, чтобы враг не отыскал.

Прислушиваясь к звукам на кухне, я горевал: « … хе-х… Снова перепало ни за что!»

Когда мне надоело прятаться в тёмном углу, я, насторожив уши, прокрался к двери, чтобы оценить обстановку. Выглянув в просвет дверной щели, я разгадал, – злится хозяин или нет. Сделав правильный вывод, я проследовал с гордой осанкой, словно Король, на кухню, где хрустел челюстями Михаил. Он с аппетитом обгладывал мясо на косточке.