Надежда Лопатина - Тихой Ночью, или Добро Пожаловать

Момент, его ценность не поддается описанию. Ведь здесь и сейчас, а не где-то там за великими горами и миллиардами световых лет потрескивает свеча на столе. Именно в эту секунду звезды с ошеломляющей скоростью рушатся о Землю. Здесь, где мерцание магии не прекращается никогда, я в своей одинокой колыбели мечтаю лишь об одном: пройти с тобой этот путь. Я желаю вскружить твой мир настолько сильно, что тьма, которая порой душит тебя, обернется светом. И пусть тихо тлеющие угли внутри тебя вновь воспламенятся и вернут миру тепло. Пусть твое тепло согреет друга, и жар, исходящий из твоего сердца, зажжет в нем огонь. Он послужит нам всем своим светом, который озарит наши пути, и мы сможем наконец увидеть души друг друга. Огонь сердца поможет приготовить вкусный обед, который накормит нас, позволяя излечить ноющую боль голода. Я молюсь об этом, мой друг. Эта книга – моя молитва и ответ на нее.

Все, что здесь происходит и произойдет, мой друг, не более чем плод воображения какого-то безумца. Так скажут тебе, но ты не верь! Это ложь без привкуса правды. Люди любят говорить, что то и то – плод нашего воображения, когда не могут понять и постичь; когда этот плод слишком необъятен. К тому же нередко добавляют множество догм и доказательств в свое оправдание, выжимая это все из своей узенькой, плоской рамки. Это они для того, чтобы ненароком не нарушили их уютный и без того хрупкий мир. А ведь они самые что ни на есть строители воздушных замков, что возвели высокие крепости, где жмутся в несуществующие стены, боясь выглянуть в призрачное окно. Но тебя не обмануть, я свято верю в это!

Не спорю, иногда не вредно и помечтать. Тем более кто же, скажите мне на милость, не любит, когда его мечты рождаются и, преодолев первые шаги, устремляются вперед. Они, бесспорно, напоминают детей, будь то ребенок человека, коровы или кита. Такие же нерешительные поначалу, но постепенно, обретая силы, они становятся любопытными, в их взгляде появляется живой интерес. С виду все это чистейшая прелесть. Мечты, как и мы с вами, – начало всего. Мы безупречно гармонизируем друг с другом, превосходно дополняем друг друга, сливаемся и реализуемся. Мы вместе – начало всего, мы – процесс движения. Из нашей слаженной работы появилось все, что мы видим вокруг себя. И это, по моему мнению, прекрасно. Процесс творения мира, который вовлекает тебя в эту совершенную игру под названием «жизнь». И эта игра становится особо занимательна, когда ведешь ее ты. Вот она, жизнь, ярко сияющая на солнце, купающаяся в любви и заботе светила. Так заманчиво и соблазнительно окунуться в нее…

Первоначально желания возникают в одном бескрайнем месте, конечно же, как и эта книга, ведь она мое желание! Она также пришла из сокровищницы творений, а я просто помогла ей воплотиться в образе нашего окружающего мира. Эта удивительная история захотела открыться именно тебе! Здесь и сейчас, совершенно не важно, где ты находишься, сколько верных друзей тебя окружает, какое количество времени ты здесь пребываешь, какая боль хранится в уголках твоего сердца и через что порой проходил твой путь. Все осталось позади, а что еще не случилось, то еще не произошло. При любом раскладе у тебя сейчас есть только одно мгновение, чтобы чувствовать, и эта книга, чтобы почувствовать. Именно поэтому отбрось всю суету и прикрой за собой дверь. Добро пожаловать!

Пожалуй, забудем ненужные формальности, оставим их для других, просто садись. Садись же поскорее! Вот так вот. Устраивайся поудобнее, а я присяду здесь, рядом с тобой по левую руку, смотри, локтем не пихаться. Вот так вот. А теперь смотри: прямо перед тобой кто-то спит. В этой одинокой, обветшалой от времени, пропахшей сыростью комнате стоит покосившийся диванчик, и на нем кто-то безмятежно спит. Оглянись. Вот у изголовья дивана-кровати зеленый таз, в него с потолка капает вода летних и осенних дождей. Дальше расположился незамысловатый комод; он просто ужасно не гармонирует с выкрашенными в салатовый цвет стенами. У окна, которое, увы, не открывается – оно прогнило и, если его все-таки открыть, распадется на щепки, – стоит стол, заваленный тетрадями и книгами. Не правда ли, это самое чудное место, которое тебе доводилось видеть? Но комната сама по себе ничто без человека – хозяина. А теперешний хозяин не кто иной, как сопящее создание под одеялом.

Секундная стрелка вечно спешит, нет бы остановиться, отдышаться, а она вместо этого продолжает гнаться. Вот и сейчас ей уже не терпится положить конец пятьдесят девятой минуте.

– Один, два, три, четыре… Я обязан вести счет, кто же, если не я? Семь, восемь, девять и…

«Пип, пип, пип!» – завизжал будильник.

– Опять двадцать пять! – раздался сонный голос Яны, и, не открывая глаз, она продолжила первую мысль дня. – Мне кажется или что-то похожее было вчера или, может быть, позавчера?

Отключив противный писк на телефоне, Яна позволила себе еще немного полежать с закрытыми глазами, рискуя снова провалится в сон. Но после четвертого сигнала девушка все-таки вытянула нехотя ногу из-под одеяла и с одним открытым глазом сползла на пол. После многочисленных попыток проснуться от звука будильника удар о пол пришелся весьма кстати.

В этом замысловатом доме царил и всем заправлял мрачный Инь. Морозный воздух с холодными полами вынудили Яну немедленно вскочить, и, стянув одеяло, она укуталась в него по уши.

За окном шел первый снег 2014 года. Календарь показывал, что сегодня 31 октября – тот самый день. На некоторое время два больших синих сапфира застыли, завороженные хлопковым вальсом за окном. Красиво, как картина, словно кто-то маленький и юркий в синем ночном колпаке взобрался на крышу и выпотрошил сотню перьевых подушек. Неожиданно очередной звонок будильника, заведенного с вечера, оборвал паузу зачарованного сердца, извещая, что надо поторапливаться. Когда Яна снова посмотрела в окно, все танцоры уже разбежались. Осень еще не решилась полностью уступить и сменила первый нестойкий снег дождем. А человечек на крыше скрылся, прихватив опустевшие наволочки.

А собственно говоря, в чем было дело? По какому поводу все эти сборы и представление? А оно то до ужаса скучное и серое, прямо как этот промозглый день уходящей осени. Сегодня эту юную особу ожидало очередное собеседование на вполне заурядную должность. О, уж эти собеседования, да гореть бы в аду тем, кто их выдумал! Спросишь: а что в них такого, да и что я так возникаю, что аж отправил невинные души в адов костер? Да вот есть в них что-то такое… впрочем, думаю, ты и сам знаешь.

Яна на дух не переносит будильники. А особенно в такие дни, как этот. Она не стала долго с ним церемониться и быстренько послала телефон в противоположную стену. Он разлетелся на части и умолк. Оставив телефон в таком состоянии и напоследок еще раз сладостно зевнув, Яна стянула непослушные белокурые волосы и принялась внимательно изучать свой образ в зеркале. Порой она всматривалась в отражающую поверхность десятками минут и все не могла понять одну, на первый взгляд простую вещь: кто же это напротив. «Разве это я? – снова и снова раздавался вопрос в ее голове. – Все мое, но словно не до конца мое. Как будто оно не принадлежит мне полноправно. Кажется, я могу сказать своему отражению: привет, я Яна, а кто ты? И оно ответит и расскажет свою историю».