Станислав Лобанов - Мир тысячи зеркал. Книга первая

– А разве не заметно?

Я медленно повернулся, изображая нервный тик на правом глазу.

– Чувство юмора, это конечно хорошо, и это, возможно, ваша защитная реакция как способ скрыть проблемы. Однако, всё же будьте посерьёзнее… Александр.

Я обомлел, будто каменная статуя. Причин на то было несколько. Во-первых, она была необычно красива, именно необычно. Представьте себе идеальную девушку, по вашему мнению, и обернитесь. А там она. Не скажу, что я рисовал, когда-либо себе такой образ, но он возник передо мной в то мгновение. Образ, скопированный где-то в глубине моего подсознания. Цвет волос, глаз, овал лица, фигура, и даже маленькая родинка около правого уха. Кажется, я сам бы дорисовал маркером, не будь её на месте. По этой причине – «Во-вторых».

А во-вторых, сразу неподдельное чувство, что мы встречались где-то! Хотя нет, более того – будто мы были знакомы в какой-то другой жизни.

И, в-третьих, я всё же смутился, опасаясь своим поведением показаться ей «клоуном». А значит, обратился мысленно к самому себе: «права́ ли она в своих предположениях?»

– А мы не могли раньше, где-либо видеться с вами? – медленно проговорил я и был абсолютно серьёзен.

– Простите, это что – флирт? – без единой эмоции спросила она.

Я внезапно пришёл в себя. Решил, что пора расшевеливать застывший мозг, отступил в сторону и дал ей пройти в собственный кабинет. Она вошла и оставила за собой шлейф манящего цветочного аромата.

– Проходите Александр.

Кабинет был довольно просторным. В центре стоял низкий журнальный столик, а по обе стороны роскошные кожаные кресла. Я занял одно из них. Катерина скинула пиджак, оставшись в строгой белой блузке и брюках, взяла блокнот с авторучкой и села напротив.

– Ну что ж, приступим, – медленно произнесла она.

– Что, так сразу? – вырвалось у меня.

– А что мне раздеться догола сначала?

Секунда, и на её лице мелькнула улыбка, разряжая обстановку. Хотя сам я уже успел мысленно раздеть её глазами, пока она брала блокнот.

– Было бы не плохо! – осмелел и остался собой доволен.

– Я хочу услышать причину вашего визита.

Она вдруг сказала это так сухо и странно, что ли, будто я в чём-то виноват перед ней.

– Простите, что? Вы точно психолог? – возмутился я.

– При-чи-на? – по слогам повторила она, дописав, наконец, что-то в блокноте и подняла голову.

Глаза были неестественно зелёными. Вполне могли быть и линзы. Она заправила за ухо прядь волос. Чёрные как ночь, с неким голубоватым оттенком. Основная их масса была собрана в богатый хвост до середины спины. И лишь пара прядей красовалась по обе стороны её лица.

– Ну, хорошо! – не выдержал я. – Мне дала вашу визитку коллега с работы, в надежде, что вы мне чем-то поможете.

– Я ничем вам не помогу!

И снова, какие-то провокационные нотки в её голосе. Каких действий она от меня ждала, я не знал, но подозревал что это, возможно какой-то её психологический приём.

– А разве это не ваша работа, помогать таким как я?

– Этого хочет ваша коллега, но я не уверена, что хотите вы?

Мы смотрели друг другу в глаза. «Как долго сможет он это терпеть?» – вот подходящее название странной игре. Явно я не так себе представлял приём.

– Ну, знаете что, теперь я не уверен, что вы вообще мне чем-то могли помочь! С таким то отношением! – перевёл слегка дух и всё никак не мог понять – откуда внутри вдруг столько возмущения? Она молчала. Ждала. – А может мне и впрямь, лучше уйти? – продолжил я.

– Не смею вас задерживать, но если уйдёте, будьте любезны, не возвращайтесь.

Возмущение перерастало в гнев, и я с трудом уже держался. Решил не церемониться и перешёл нагло на «ты».

– Ну что Катя, получай свою причину! Я пришёл не за твоей помощью, не за чудесным, мать его, исцелением. Меня просто, всё достало! Да, мне стало скучно. Я захлебнулся рутиной этих сраных, серых, одинаковых дней, которые не несут мне ровным счётом ничего, кроме вопросов без ответов. Я просто решил разбавить свою тоску. Да! Мне просто было скучно. И я не верю в то, что какой-то там психолог ответит мне, почему моя жизнь вдруг стала похожа на полное дерьмо! Счастливо оставаться!

Я соскочил как ошпаренный. Знаю, что жаждал увидеть на её лице изумление, но она лишь удовлетворённо улыбнулась. Это меня слегка выбило из колеи, но через мгновение я опомнился и уверенно направился к выходу. В глубине души я ждал, что она меня окликнет, но Катя молчала. Я дёрнул за рукоять двери и замер на мгновение. «Ты клинический придурок!» – вдруг подумал я. Она за минуту уже узнала обо мне больше чем я планировал ей рассказывать. И почему её образ мне так знаком… очень знаком, до безумия знаком? Этот вопрос стал вдруг центральным. Пару секунд, и я хлопнул дверью, вернув её в исходное положение, вернулся к креслу и побеждённо плюхнулся, выдохнув тихое «Извините».

– Вот теперь, я буду рада услышать вашу историю, какой бы необычной она не была.

Катерина сказала это так по-доброму, что ли. Будто теперь она совсем другой человек, такая, какой я себе её и представил сначала. Словно щёлкнул выключатель.

– Вы были уверены, что я вернусь? На сколько? И простите, пожалуйста, за эту вспышку гнева. Не знаю, что на меня нашло…

– Полностью. Я полностью была уверена, что ТЫ не уйдёшь. Мы ведь уже на «ты», как мне показалось?

– Не верю, – слегка поднял я правую бровь.– Я сам был не уверен, что вернусь.

– Это ты так думаешь! – что-то пыталась она донести до меня этой фразой.

Вот он, залог успеха психологов – нести чушь и главное верить в это так, чтобы все вокруг поверили. Поэтому в ответ я просто промолчал, дав ей самоутвердиться. Однако молчание так затянулось, что мне стало неловко и я, наконец, начал свою историю.

И я выложил ей всё, как на исповеди. Про аварию и мою амнезию, про семью и череду потерь, про массу совпадений и несовпадений в моей жизни. Она периодически задумчиво проводила указательным пальцем по своей правой щеке, едва касаясь родимого пятнышка. Слушала она внимательно, но, казалось, ничего её не впечатляло, лишь изредка останавливала, делая кроткие замечания и давая советы. И только услышав упоминание о моих снах, вдруг оживилась и начала что-то писать в блокноте. Я даже остановил вдруг свой рассказ. Не считал простые бредовые сны чем-то важным. Мне даже показалось, что я на мгновение её чем-то напугал, но она это мгновенно скрыла ледяным спокойствием.

– Продолжай Александр. Что конкретно ты помнишь из своих снов?

– А это так важно? Просто я не уверен…

– Важно. Поверь. Пожалуйста, по порядку во всех деталях. Как давно, и как часто тебе снятся эти сны?

Она едва сдерживалась от нетерпения, будто от этого зависит моя жизнь. Бред. Или может, всё-таки нет…?