О. Зеленжар - Танец с чашами. Исход Благодати

Сколько ни напрягался, он не мог вспомнить старое имя. Да и было ли оно у него? Была ли семья до Соколиной Башни? Мышка иногда задумывался об этом и неизбежно приходил к выводу, что это неважно. В пахнущей кровью темноте его нарекли Серым Мышеловом, в честь маленького полевого сокола, которого он выследил и убил согласно ритуалу. Имя быстро стало коротким, словно собачья кличка. Мышка, мальчик на побегушках. Ничего, рано или поздно его кожа покроется золотыми узорами. Времени впереди еще много, а терпения у Мышки было, что у змеи, не в пример многим.

– П-шел отсюда, доходяга, – рявкнуло над головой.

Солнце скрыла массивная тень, и Мышку обдало запахом чеснока и перегара. Стражник. Они внимательно следили за районом Стали и выпроваживали попрошаек куда подальше. Вот и беспризорная мелочь уже куда-то испарилась. Вряд ли вернутся. Здесь, с такой охраной нужно быть профи.

– А-а-а?! – воскликнул стражник, дернув Мышку за хламиду.

Тот податливо приподнялся, расслабленный, словно гибкая плеть.

– Не бейте, господин, – плаксиво пролепетал он не своим голосом. – Я просто сел передохнуть и сейчас же покину это место…

– Что б больше тебя здесь не видел!

Грубый тычок под ребра. Мышка упал, откатился в сторону и слился с тенью подворотни. Стражник растерянно почесал затылок, приподняв шлем. Был доходяга и словно испарился…

Мышка смотрел ему в спину с другой стороны улицы. Дождавшись, пока уйдет восвояси, бросил взгляд на коновязь. Белый все еще был на месте, задумчиво пожевывая удила. Протектор необычайно задерживался, нужно навести справки… Краем глаза вакшамари увидел знакомых беспризорников, пытающихся слиться с толпой. Большие карие глаза с интересом пожирали протекторского скакуна, и Мышку осенило. А этот Кеан просто нарасхват, осталось только выяснить, кому еще понадобилось следить за ним. Это могут быть и Кривой Шимс, и Мару Податель, и Висельники, а может и сам Морок, что б ему пусто было.

***

Едва прогремели жестокие слова, ноги сами метнулись прочь из кухни, сбивая на пути зазевавшихся разносчиков. Уже в проходе, запыхавшись от рывка, Эстев растерянно остановился. Куда бежать? Ниже только погреба, колодец и слив, а выше путь закрыт. При всем желании бежать было некуда. Вот-вот нагрянет стража, а дальше темнота неизвестности.

– Господин! – послышалось за спиной.

Брэдли, пустоголовый аделлюрский помощник, бежал следом. Зачем он увязался?

– Господин, – прерывающимся голосом крикнул догнавший. – Куда же вы? У нас в запасе мало времени. Скорей к сливу! – он схватил Эстева за локоть и потянул в противоположный проход упирающееся грузное тело. – Ну же! – прикрикнул Брэдли. – Вам жить надоело?

Последняя фраза сделала ноги послушными. Эстев не знал, что задумал этот недоумок, но позволил увлечь в тупик. Соле помнил расположение слива, сам частенько бегал к нему, чтобы проверить, хорошо ли надраили посудомои его бесценные формы. Каменное кольцо с воротом, поворот к холодным кладовым, зловонная дыра: все, как и в любом другом палаццо. Сливной канал спускался в зловещую темноту. Брэдли пихнул пекаря к этой дыре в полу:

– Полезайте!

Эстев непонимающе обернулся к дурачку. Неужели он не видит, что слив, хоть и широкий, но явно узковат для его фигуры? И пусть даже он каким-то чудом пролезет – канал заканчивался решеткой. Одолеть ее голыми руками невозможно. Хотя откуда такому неотесанному деревенщине знать об этом?

Эстев заикнулся было, что это дохлый номер, но его отвлек пугающий до трясущихся поджилок топот множества ног.

– Ну, скорей же! – наседал Брэдли.

Ощутимый толчок в спину лишил Соле равновесия, грузное тело накренилось, и он с ужасом осознал, что падает прямо в зловонное отверстие. Послышался треск материи, болью обожгло лодыжку, тело заскользило по резкому скату. За спиной все громче шумели шаги, и крик Брэдли, оборвавшийся на вдохе, начал затихать.

К удивлению, Эстев не застрял, а бойко заскользил вниз. В попытках затормозиться, он растопырил руки, но ладони, касающиеся скользких стен, не находили точек опоры. Омерзительно! Эстев отдернул кисти и тотчас заскользил еще бодрее. Почему так скользко, разве так должно быть? Он опасливо поднес пальцы к носу. Отчетливо несло тухлой водой, помоями и экскрементами, но к этому примешивался запах масла. Оливковое. Эстев не спутал бы этот аромат ни с чем другим, сам заказывал лучшее для выпечки и не понаслышке знал, насколько оно дорогое. Прогоревшее масло ни за что не вылили бы в помои, но все же тоннель был щедро сдобрен этим продуктом.

Спуск занял не больше десяти секунд и закончился болезненным ударом о железную решетку. Резкий скрип, щелчок, верхняя часть ковки отошла от камня. Еще одна невероятная удача! Несколько ударов по решетке, и она со звоном отвалилась. Эстев вывалился из слива и, не удержав равновесие, покатился по крутому склону. Резкий удар о камни наполнил голову каленой болью, белое зарево застлало глаза, рот наполнился металлическим вкусом. Прикосновение холодной влаги к лицу, вода залила ноздри, обожгла ссадины. Эстев с трудом приподнялся на коленях и посмотрел на возвышающуюся над ним стену палаццо и зев сливного отверстия, чернеющего в предрассветных сумерках. Он выбрался, а что дальше? Куда ему бежать? Ближе всего было до особняка, но там будут искать в первую очередь. Лучше всего было покинуть город, бежать как можно дальше, туда, где власть Протектората не так сильна. Мысли все еще перепугано скакали и путались. Погрузившись в воду, он поплыл вдоль берега, надеясь только, что предрассветный туман скроет его от зорких глаз часовых.

Плыть было тяжело, отлив начал увлекать его в море, и скоро толстяк выбился из сил. «К черту, будь что будет», – устало подумал он, вскарабкавшись на камни крутого утеса. Накрывшись изорванным и перепачканным отходами дублетом, он попытался немного отдохнуть.

Эстев лежал, пока чайки не принялись клевать его за курчавые волосы. Отогнав крикливых птиц, он вдруг разрыдался. Соленые слезы не давали никакого облегчения. Зачем он убежал? Только продлил неизбежную агонию. Ему ни за что не выбраться из этого города.

Вытерев глаза рукавом, Эстев огляделся. Солнце уже встало над горизонтом и разогнало плотный утренний туман. Соле все еще был слишком близко к палаццо, и не заметили его только благодаря сумеркам, пелене над водой и зеленому костюму, который здорово сливался с выброшенными на камни водорослями. Теперь его точно увидят, но бежать и прятаться не осталось сил. Соле положил голову на руки и погрузился в полный горечи сон.

Что-то больно ударило по ребрам. Эстев застонал, разлепив залитые солью глаза. Сквозь влажную дымку он различил весло, дрожащее над его телом.