Владислав Лебедько - Евангелие от Агасфера

Детализируем основной вопрос, терзавший Фёдора: почему человек умирает в определенный момент, определенным образом и в определенных обстоятельствах? Хиллман писал, что люди сами принимают решение: как, когда и где. И, в большинстве случаев, бессознательно. Естественно, здесь идет речь о смерти отдельно взятого человека. В таких глобальных явлениях, как катаклизмы, войны, катастрофы и т.п., могут быть и исключения. Широко известны истории о том, что многие люди интуитивно предчувствуют возможность катастрофы и опаздывают, например, на рейс самолета или поезда, который разбивается. Но не всякий человек, во-первых, обладает такой чувствительностью или интуицией, а самое главное – ярко выраженной ценностью – продолжать жить. Иными словами, под замес катастроф и катаклизмов могут попасть люди, которые и не приняли бессознательное решение уйти из жизни, но это исключение, которое лишь подтверждает правило.

Здесь надобно еще несколько времени пофилософствовать и обратиться к понятию системы ценностей – структуры, которая, как следует из названия, устроена так, что что-то одно ценнее другого, а это другое ценнее третьего и т.п. При этом есть какая-то доминирующая ценность и, чаще всего, не одна. В разные моменты времени и при различном стечении обстоятельств то одна, то другая из доминирующих ценностей может оказаться главенствующей. Существуют ценности, переданные нам генетически – ценности выживания, ценность продолжения рода, ценность любви, ценность отношений, а существуют ценности, сформированные уже в процессе воспитания, а в некоторых случаях и самодисциплины, и специальной практики. Это, например, могут быть ценность творчества, самореализации, успеха, богатства, принадлежности к какому-то социальному слою. Ценность мистического опыта, экзистенциальных переживаний, иногда даже уединения, аскетизма и отшельничества, господства или подчинения, борьбы, духа отрицания, соответствия культурным клише или, наоборот, выделения из толпы и многие другие.

В жизни человека могут складываться такие ситуации, когда ценность выживания не является доминирующей. В этом случае он бессознательно (лишь иногда осознанно, поэтому этот тезис трудно принять) готов пожертвовать жизнью или пойти на риск для жизни во имя реализации какой-то другой ценности. Для кого-то это может быть любовь, для кого-то богатство и успех, для кого-то экстремальные переживания, как ценность. С другой стороны человек, у которого ценность выживания превалирует над другими, может длительное время болеть достаточно серьезными болезнями, быть недееспособным, парализованным, даже находиться в коме годы, а то и десятки лет. Например, знаменитому астрофизику Стивену Хокингу ценность самореализации помогла дожить до преклонного возраста в совершенно больном – десятки лет парализованном теле. А другого человека подобное обездвиживание или даже частичная недееспособность лишает тех ценностей, которые важнее для него ценности выживания, поэтому он умирает. Вот пример, случая, когда человек теряет возможность самореализации. Фёдор хорошо помнил, как в начале и середине девяностых многие люди теряли любимую и очень ценную для них работу, в результате грандиозных социальных перемен разрушались семьи и близкие отношения. Многие из тех, кому подобные злоключения выдавалось пережить – быстро спивались, становились бомжами, тяжело заболевали, попадали в аварии или становились жертвами насилия. В итоге – достаточно быстро умирали.

Фёдор Михалыч был знаком с доктором философии, очень любившим свое дело – потеряв работу, тот отчаянно запил, в течение года опустился до состояния бомжа и ушел из жизни. Многие находились на грани. Да что там! Руководитель Фединой дипломной работы – ведущий специалист по лазерной физике очень серьезно заболел, когда закрылись все проекты, которые составляли смысл его жизни, но, к счастью, жена помогла ему переориентироваться на другую альтернативную ценность – построение дачи, в которую он начал вкладывать свои силы, что поддержало его дух и желание жить. Можно сказать, что новая ценность буквально вытащила его с того света после двух перенесенных инфарктов и операции на сердце. Более того, она так его увлекла, что прошло уже более двадцати пяти лет, а предсказания врачей, которые в то время не оставляли ему больше полугода жизни, не сбылись.

Итак: человек уходит из жизни тогда, когда некая внешняя ситуация «перекрывает кислород» для его ведущей ценности. Тогда ценность выживания перестает удерживать его в рядах живых. А бывает и обратное, когда кто-то совершает удивительные поступки, на которые он обычно не способен, в моменты сильнейших социальных потрясений, потому что, вдруг открываются возможности его реализации на каком-то героическом поприще, которые до этого дремали, и его существование было вялым, дряблым и постепенно угасающим. Некоторые даже стремятся к этому, к примеру, вербуясь в «горячие точки», при этом не осознавая самую глубинную мотивацию – ценность и рационализируя ее какими-то более поверхностными объяснениями.

По сути, ценности – это то, что управляет и создает события в жизни. События создают опыт, который формирует мышление. Мышление формируется еще и через суггестию социальных или культурных доминант, транслируемых через СМИ, интернет, рекламу. Формирующаяся ведущими ценностями картина мира, в свою очередь, определяет качество, спектр и интенсивность эмоций и чувств. Последние регулируют энергетику и присущие ей функции: терморегуляция, выносливость, уровень либидо, сексуальная активность, качество и сила энергетического влияния, весомость в социуме и т.п. А уже эти факторы задают условия для процессов, происходящих в физическом теле и действий, которые оное выполняет. Вот и выходит, что основные ценности – к тому же, по большей части, бессознательные – регулируют и управляют всем, что происходит в жизни конкретного человека.

Под действием чтения присылаемых ему текстов, а пуще того, благодаря упражнениям и новому образу жизни, Фёдор постигал сии сложнейшие категории не только умственно, но и всем своим существом. Он дал себе зарок насколько возможно перестать питать собой бесчеловечную Систему. Для этой цели ему понадобилось предпринять немало сложных внутренних решений и усилий. Он всё более переставал поддерживать любые иерархии и обесценил для себя понятия социального статуса – начиная равно относиться к олигарху и бомжу, чиновнику, силовику и гастрабайтеру, врачу и разносчику пиццы – без страха, возвеличивания и принижения – убирал иерархические вертикали из своих суждений, отмечая их вниманием, а далее снимая их значимость. В свои повседневные действия Фёдор Михалыч включал как можно больше импровизации и смены шаблонов – периодически ел левой рукой, вставал всякий раз с другой ноги, ходил разными походками, варьировал маршруты прогулок, подчас его можно было застать перемещавшимся вприпрыжку или донельзя замедленно, спиной или боком вперед, поющим и говорящим с собою различными интонациями, кривляющимся и непривычно жестикулирующим и, при всём том, плюющим на взгляды случайных встречных, каковым, вероятно, было гораздо в большей степени неловко, чем Феде.