Виктор Вассбар - Я был счастлив. Том 2. В зените лет. Том 3. На закате лет. Приложение. На расцвете лет

При отбытии из Германии на новое место службы нашей семье предоставили ж\д вагон – теплушку, точнее полвагона, в другой половине вагона разместилась семья старшего лейтенанта N.

Валентину шёл десятый год и отец хотел, чтобы он научился игре на пианино, но не судьба была стать моему брату музыкантом – при погрузке в вагон оно упало и разбилось. Умышленно ли это было сделано солдатами или по неосторожности, тайна. Осколки пианино остались на перроне, загрузили лишь носильные вещи, мотоцикл и бочку с бензином. Поехали. В первую ночь поездки в вагоне я заплакала. Мама в свете догорающей свечи подошла ко мне, покормила и тут вдруг сообразила, что если бы не мой плач быть им всем и мне тоже на «облаках». Восковая свеча стояла на бочке с бензином, и от неё остался небольшой огарок, несколько минут и мог бы произойти взрыв.

С тех пор прошли десятилетия, если точно, семь десятилетий, и я уже многое забыла из того, что мне рассказывали родители. Помню, что после ж/д дороги ехали водным транспортом. Отец на радостях крепко выпил и уснул, этим воспользовались лихие люди. Вскрыли ящики с вещами и стали их разворовывать. Мама стала тормошить отца, он в полном отрубе, не реагирует – спит богатырским сном. Она к мужчинам: «Что же вы делаете? Это воровство! Дядечки, это наши вещи!» Никакой реакции, все, кто плыл с ними на том корабле, только рады были нахватать чужое добро. И осталось от всех родительских вещей только несколько маминых платьев, часть посуды и мотоцикл. Вот такие были сволочные люди. Вероятно, нет, уверена, отца специально чем-то напоили, какой-то сонной отравой, чтобы он не мог проснуться даже при канонаде, затем стали взламывать ящики и разворовывать их содержимое. А мама, что она… с девятилетним сыном и со мной, которой было всего несколько месяцев?.. Когда отец очухался, воров след простыл.

Период жизни в Новосибирске был очень краток, со слов родителей помню, что был он не более полугода. В Новосибирск мы прибыли где-то в начале лета 1948 года, а выехали из него в начале зимы. Отцу дали мизерную квартирку в каком-то древнем доме, стены которого промерзали зимой и покрывались толстым слоем льда. Папа пошёл к своему начальству и сказал, что в таких условиях невозможно жить, тем более с детьми. Папу перевели в Омск. Ему дали однокомнатную квартиру в двухэтажном кирпичном доме на улице с названием «Красный Путь».

Немного о нашем доме и квартире, как понимании материального состояния советских людей того далёкого времени – конце сороковых, начале пятидесятых годов двадцатого столетия.

Зрительно квартира состояла как бы из двух комнат, её делил на две половины большой широкий шифоньер. В одной половине стояла родительская кровать и письменный стол, за которым Валентин делал уроки. В другой половине было две кровати, моя и брата, и круглый стол с четырьмя «венскими» стульями. За этим столом обедала вся наша семья. Слева от входной двери на гвоздях висел рукомойник, под ним табурет, на нём ведро для смытой с рук и лица воды. Правее рукомойника, гвоздями к стене, была прибита деревянная вешалка с полочкой для головных уборов и деревянными клиньями для верхней одежды. Справа от входной двери располагалась дровяная печь, она обогревала нашу комнату в холодные дни и на ней мама, в те студёные дни, готовила пищу. Летом мама готовила пищу на электрической плитке, стоящей на маленьком простеньком столе, установленном справа и на метр от печи. В углу, – рядом со столом стояла табуретка, на ней ведро с питьевой водой, на нём деревянный кружок, на кружке ковш. Над табуреткой на гвоздях висел небольшой самодельный шкафчик с обеденной посудой. Кастрюли и половник, чайник и заварник, сахарница и сковорода располагались на кухонном столе. Этот уголок был маминым хозяйством и она называла его кухней.

1950 год. Света

Воду брали в колонке, что была во дворе. Электроэнергию часто отключали, в такие долгие часы в приготовлении обеда выручала печь. В духовке печи мама в праздники пекла пироги.

Я ничего не знаю о проблемах моей семьи того периода, была ребёнком, и меня более тревожили собственные заботы; погода, позволяет ли она выйти на улицу или придётся сидеть дома; игрушки, которых у меня практически не было; мечты, задумки и много ещё чего очень важного и необходимого. Но не все детские мечты сбывались. Я не понимала почему мама не купила мне куклу, которая мне очень понравилась в магазине. Почему не покупает мои любимые конфеты и пряники каждый день. Почему у соседской девочки красивое новое платье, а у меня такого платья нет. Почему у соседей праздник, – у них поют песни, а у нас нет гостей и песни несутся только из чёрной «тарелки», висящей на стене у окна, что смотрит во двор. Почему нельзя праздновать день, когда все мои подруги и друзья выходят на улицу с красивыми – синими, зелёными, красным куриными яйцами, когда из соседних комнат доносятся запахи разных всуснятин. Много всяких ПОЧЕМУ роилось в моей голове, но ответ я искала не слишком долго, увлекалась какой-либо игрой и забывала обо всех ПОЧЕМУ.

И всё-таки праздники в нашей семье были, не пышные и не богатые как сейчас, но на столе были пироги и конфеты, яблоки и ягоды, и папа был дома, а не на работе и в окно всегда лился нежный теплый солнечный свет. С папой мне было интересно, он всегда что-нибудь мастерил, я смотрела и пыталась даже помогать ему, что-нибудь подержать, что-нибудь поднять, что-нибудь принести. Стою, смотрю, он спросит: «Интересно!»

– Натересно! – отвечаю.

Папа был удачливый рыбак и хороший охотник. Никогда не приходил домой без добычи. За несколько дней до охоты набивал патроны порохом, дробью. Я как обычно смотрела, а когда повзрослела, помогала ему насыпать в гильзы порох. Папа давал мне мерный стаканчик, я набирала в него порох и высыпала в гильзу, остальное делал уже папа. Мне было интересно, а ему, конечно, приятно.

1950. Света с цветами

С мамой тоже было интересно, но не так чтобы очень, мама всегда делала одно и то же, что-то варила, ходила в магазин, занималась уборкой комнаты, стирала вещи и мыла посуду, а это было скучно. А вот праздники это всегда красиво и радостно. Из круглой чёрной «тарелки» на стене лилась красивая музыка, неслись песни, играли марши и звучали праздничные поздравления. В такие дни я рано вставала с постели. Меня будили ароматы, обволакивающие комнату и несущиеся только ко мне, как мне казалось. Я открывала глаза, приподнимала голову и смотрела стол.