Светлана Гильман - Последняя тайна тамплиеров. Рыцари Бургундии

– Боже мой, душенька моя, как я вас люблю! – Рене и Анри услышали голос барона.

Рене оттянул Анри назад и тихо закрыл дверь. Мальчики не смотрели друг на друга, но они чувствовали, как непонятный огонь охватывал их тела и внутри, и снаружи. Каждый из них мечтал сейчас оказаться в этой комнате на месте их учителя.

Наконец-то Анри поднял на друга глаза.

– Что мне делать? – тихо спросил он друга.

– А ты постучи.

– Да, я так и сделаю. Но сначала мне нужно успокоиться. Я… я слишком возбужден, – он покраснел, но посмотрел на своего друга. Впрочем, щеки Рене цветом не отличались от его щек.

– Я тоже, – промолвил тот, – но давай не будем сейчас об этом.

Анри кивнул, сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь прийти в себя, и постучал в дверь.

– Кто там? – донесся из комнаты голос учителя. – Я сейчас занят.

– Извините, учитель, это я – Анри.

– Что-то случилось?

– Нет, господин. Но приехали мои дядья, и я прошу позволения отлучиться от выполнения моих обязанностей и проводить их в мою комнату.

– Хорошо, Анри, можешь быть свободным от исполнения обязанностей на сегодня.

– Спасибо, учитель.

Анри и Рене вернулись в тронный зал. По дороге они и словом не обмолвились о том, что наблюдали. На ходу о таком не говорят. В зале Анри увидел встревоженного Раймонда.

– Все в порядке, Анри? Тебя долго не было, – сказал он.

– Да, в порядке. Я никак не мог найти господина де Муаре. Но я получил его разрешение. Мы можем спокойно пообщаться в моей комнате. А где дядя Антуан?

– Он сейчас придет. Встретил знакомого. А вот и он.

Анри оглянулся и увидел, что к ним подходит аббат. Он улыбался, явно чем-то довольный.

– Тебе удалось отпроситься? – спросил Антуан.

– Да, дядя, идемте в мою комнату.

В комнате Анри тут же начал исполнять роль радушного хозяина.

– Дядя Антуан, дядя Раймонд, у нас в комнате есть замечательное вино. Разрешите вас угостить.

– С радостью, мой мальчик, – ответил Раймонд.

Анри подошел к шкафу, и выудил оттуда бутылку вина и бокалы. Угостив вином своих родных, и, не забыв о себе, Анри тщательно спрятал бутылку обратно в шкаф. Все эти манипуляции не укрылись от его дядей.

– Нам нельзя хранить вино в комнате. И разрешено пить только за ужином, и то по одному бокалу, – объяснил Анри.

– Где же ты взял бутылку? – удивился Раймонд.

– Деньги могут все, – улыбнулся Анри.

– А что будет, если у тебя ее найдут? – спросил аббат.

– Скорее всего, что накажут, – махнул рукой Анри.

– Значит, ты не боишься наказаний? А знаешь ли ты, что оруженосцев наказывают строже, чем пажей? – спросил дядя Антуан.

– Знаю. В замке оруженосцев наказывают плетью. Иногда прилюдно, если нарушение серьезное. Я был несколько раз на экзекуции.

– И тебя это не пугает? – спросил Раймонд.

– Нет. Но, давайте не будем об этом. Я очень рад, что вы приехали. Давайте выпьем за нашу встречу.

Все выпили темно-бордовое искристое вино.

– Отличный напиток, – похвалил Раймонд. Анри улыбнулся. – А теперь рассказывай, как тебе живется.

– Хорошо. Я привык. Жизнь тут однообразная – часть дня я на посылках у гостей их светлостей, а часть дня я провожу в учебе.

– Тебе это нравится?

– Мне нравиться учиться владеть мечом, копьем, и всем рыцарским наукам.

– Даже писать? – улыбнулся Антуан.

– Это я люблю меньше, – признался Анри.

– Ну, а как у тебя идут дела с девушками? – спросил Раймонд.

– Никак, – Анри покраснел, и, чтобы скрыть смущение, отпил глоток вина.

– Неужели тебе не приглянулась никакая из фрейлин? – в свою очередь спросил Антуан.

– Нет, – ответил Анри.

– Ты хочешь сказать, что еще никого не затянул к себе в постель? Ни фрейлину, ни, даже, какую-нибудь смазливую служанку? – спросил Раймонд.

– Дядя! – возмутился Анри и посмотрел на аббата, ища у того поддержки. Но слова Раймонда не возмутили святого отца. Наоборот. То, что его племянник в свои четырнадцать лет, по-видимому, не интересовался противоположным полом, встревожило его. Ведь Анри был развитым юношей.

В комнате наступила гнетущая тишина. Первым ее нарушил аббат.

– Раймонд, по-видимому, наш племянник все свое свободное время посвящает рыцарским забавам. Давайте, не будем его смущать.

– Это так, – подтвердил Анри.

– Как скажете, святой отец, – согласился Раймонд.

– Завтра состоится твое посвящение в оруженосцы, – продолжал аббат. – Так что встретимся перед церемонией. А сейчас нам пора.

– Скоро подадут обед. Разве вы не останетесь? И где вы остановились в Дижоне? – забеспокоился Анри.

– На постоялом дворе. У меня еще важная встреча, – сказал аббат.

– Хорошо. Я провожу вас.

– А летом ты можешь посетить свой дом. Я договорюсь с герцогом, – неожиданно сообщил аббат.

– Правда? – Анри просиял. – Я соскучился. А Рене может поехать со мной?

Аббат задумался.

– Это не принято. Но я поговорю с его светлостью.

– Спасибо, дядя.

Вернувшись на постоялый двор, аббат делился своими планами с Раймондом.

– Меня тревожит то, что Анри совершенно не интересуется девушками. В его возрасте это ненормально. Когда он будет в замке, пошлите ему привлекательную и опытную служанку. И его другу тоже. Пусть познает, что это такое – любовь.

Раймонд был явно удивлен заданием.

– Святой отец, вы мне даете слишком сложное поручение.

– Почему сложное? Думаете, если я все время в аббатстве, то не в курсе, что вашу постель посетили все симпатичные служанки замка. Ну, не смущайтесь. Вам-то совершенно незачем быть целомудренным. Ваше сердце нуждается в любви.

– А ваше? – спросил Раймонд и испугался своей дерзости. Но аббат не обиделся. Его черты лица смягчились, а взгляд устремился вдаль, словно он видел то, что другие не в силах увидеть.

– И мое, – ответил он слегка охрипшим голосом. – Я тоже любил, и любовь моя не умерла, и не умрет никогда.

– Почему же вы приняли сан? – спросил Раймонд, ошеломленный таким признанием.

– В то время я жил во дворце герцога Гуго. Она была фрейлиной, самой очаровательной. Любовь возникла между нами неожиданно, и охватила нас пламенем. Она была моей первой женщиной, и единственной, а я – ее первым мужчиной. Мы любили и были счастливы. Но, еще с детства, она была помолвлена с другим, и день ее свадьбы неумолимо приближался. Она просила отца позволить ей выйти замуж за меня. Я просил о том же. Но все было бесполезно. Потом она набралась смелости и рассказала своему жениху, что больше не девственница. А он… он сказал, что величина ее приданного окупит все.

– Какой мерзавец! – воскликнул Раймонд.

– Всего этого я не знал, узнал потом из ее письма. Я получил его после ее смерти – она покончила собой перед своей свадьбой. Ее отец и жених уехали из Дижона. А я, чтобы искупить ее грех самоубийства, чтобы вымолить у Господа прощение за нее и за себя, принял сан. Мой отец слег в постель от моего решения. Через два года, когда мой младший брат упал с лошади и сломал себе шею, отец больше не встал и угас. Так Арман стал графом де Суансе.