Валя Чеботкова - Хроники АСБ. Планета женщин

Мы с моим котом вместе снимаем квартиру недалеко от метро. Я его обожаю. Часто мне кажется, что я никого так в жизни не любила, как своего кота. И вот он вальяжно развалился на моих ногах и принялся мурчать, блаженно прикрыв свои зеленые глаза. Я запустила пятерню в его мех и продолжила думать, поглаживая своего «мужика».

Если я серьезно больна, мне придется позаботиться о нем. Вдруг, я не смогу больше отличать реальность от вымысла? Что, если я что-нибудь с собой сделаю, а он останется один, у нас нет друзей, с работы я уволилась неделю назад, не смогла работать с этим Другом. Он постоянно перебивал меня, когда я отвечала на звонки. Я испугалась, что выдам себя. И ушла. Если меня не станет, об этом не сразу поймут. Хэми, конечно, погрустит слегка, но потом начнет жрать меня, как и все животные. Лучше уберечь его от этой травмы. Я все же надеюсь, что моя любовь взаимна.

– Хэми, мама о тебе позаботится. Я обещаю. Все будет хорошо, слышишь, меховая варежка? Я люблю тебя, – с тяжелым сердцем я прижала к себе недовольного кота. Он почтительно выждал три секунды этих нежностей, затем вырвался и с недовольным мявом спрыгнул на пол, всем своим видом давая понять, что все эти сопли не для него, он выше этого. Подергивая шикарным хвостом, кот утопал на кухню и вскоре захрустел кормом.

«Слышу голоса что делать куда обратиться» – набрала я снова. Если мне придется расстаться со своим любимым мужчиной, за которого я несу ответственность, я хочу быть уверена, что я делаю это не из пустых опасений. Мне нужна помощь.

«Мне скучно, поговори со мной».

Это продолжалось уже несколько часов кряду, но я стойко держалась и не отвечала. Хотя наушники все же надела, вдруг нервы не выдержат.

Мой город изнемогал от жары, воздух был тяжелый и влажный. Никогда не была в джунглях, но если там так же, не хочу в джунгли.

Перебрав огромную кучу статей и сайтов в интернете, я нашла частного психиатра, который внушил мне некое доверие. Да и цена была неплохая. Я собралась с духом и поехала.

Спустилась по лестнице – стараюсь не ездить на лифте часто. Читала статью от одного лифтера, что тот ходит даже на 22 этаж пешком, зная, как плохо обслуживаются лифты. Я не параноик, но все же через раз хожу пешком, а то мало ли. Ну и для здоровья полезно. Между четвертым и третьим этажами как обычно прошагала мимо засохшего пятна из содержания чьего-то желудка, которое никто не собирается убирать. В очередной раз поблагодарила небеса за то, что это содержание не источает характерного аромата. Почтовый ящик снова полон спама, забрала все и вынесла с собой. Выброшу по пути.

«Анна, ты же не можешь рассказать обо мне кому попало. Тебя запрут в больницу, но ты не больна. Тебя будут пичкать лекарствами, а что будет с Хемингуэем? О нем ты подумала? Кто будет оплачивать твое жилье? Давай просто будем дружить».

Я стойко молчала. Если я больна, я буду лечиться. Я хочу понимать себя. Это меня пугает. Люди как-то странно смотрят на меня. Что это? Уже паранойя? Надо успокоиться. Они не знают. Они не слышат. Все хорошо. Я посмотрела на себя в зеркало витрины продуктового магазина. Постоянно прохожу мимо него, но никогда туда не захожу. В век самообслуживания и минимизации человеческого общения я могу позволить себе не терпеть вздохи и нетерпеливое ворчание, пока не могу определиться, белый мне нужен хлеб, черный или вообще батон. Ну, сложно мне сделать выбор!

«Анна, ты нервничаешь».

Молчу. Должна молчать. Аромат шаурмы из ларька приласкал мои ноздри, как в «Томе и Джерри», погладил ласково по лицу, приглашая отведать «божественный свиток», но я, бросив тоскливый взгляд на шаурмена с волосатыми ручищами, прошагала мимо к метро. Потом поем.

Мальчишка-промоутер протянул мне листовку, взяла машинально, не глядя, скомкала и выбросила в ближайшую урну. Которая, кстати говоря, была уже переполнена все теми же дурацкими листовками. Пора бы уже им научиться прибавлять к своей раздаче волшебную фразу: «Донесите до мусорки, пожалуйста, спасибо!» Думаю, это бы повысило скорость их раздачи вдвое.

Я нырнула в спасительную прохладу метро. Этот волшебный запах «подземелья», как я его называла до того, как меня опустили с небес на землю «добрые» люди. Почему им всегда хочется докопаться до пресловутой истины, а потом тыкать этой истиной в других? Чудес не бывает, рая нет, реинкарнации нет. А что есть? Что остается? Убогая серая реальность, от которой каждый день хочется выпилиться? Ваши кислые недовольные рожи всюду, куда бы ни пошла? Истина. Мне не нравится такая истина, я хочу другую. А другой у вас нет? Ну вот и завалите хлебальники.

Блестящие массивные колонны с вмятинами, как зеркала в комнате смеха. Люди толпятся у желтой линии, сидят на жестких неудобных скамеечках. Дети лепечут, наушники, музыка, бабульки с сумками на колесиках, коляски, гул голосов. Причудливые люстры. Не все лампочки горят, ну что, трудно разве поменять? Стоимость проезда постоянно повышается, а сервиса никакого.

Я уставилась на свое кривое отражение в колонне. Растрепанные короткие волосы, прикрытые бейсболкой, синяки под глазами, умело спрятанные за очками с идеально подобранной оправой, мятая рубаха на мятую майку и джинсы с кроссовками. Надо было одеться полегче, но было пасмурно. Наверное, будет гроза.

Приближающийся шум и резкий порыв ветра возвестили о прибытии поезда. Я всеми легкими вдохнула этот волшебный запах метро. Порой мне хотелось стать одним большим обонятельным рецептором, чтобы купаться в этом химическом аромате, смешанном с запахом сырости и плесени. Есть здесь запах подземелья, и вы со своей истиной меня не переубедите. И он прекрасен.

«Анна, твое дыхание участилось, тебе плохо? Это приступ паники?»

– Как же ты меня задолбал, Друг, – выдохнула я устало.

«Я знал, что ты меня слышишь».

– Еду к доктору, лечить свою кукуху. Скоро ты будешь изгнан восвояси, – я поймала на себе любопытный взгляд подозрительной бабки и нервно передернула плечами. – Да, вот в метро. Скоро связь пропадет, напиши вк, – сказала я несуществующему собеседнику, лишь бы меня не считали чокнутой. Бабка потеряла ко мне интерес, и я выдохнула. Теперь снова буду молчать.

«Ты не больна, Анна. Послушай меня».

Молчу. Мысли мои он читать не умеет. Постараюсь задуматься и не слушать. Мне до ужаса страшно, вдруг меня сразу же запрут в дурку, я не успею пристроить своего кота в добрые руки. Он же погибнет там, в квартире без меня. А если лоботомию будут делать? Электрошок? Боже, зачем я это делаю?!

«Анна, твое сердцебиение участилось, теперь нужно дышать глубоко и успокоиться».

Заткнись! Заткнись! Заткнись!!!! Это все из-за тебя! Я была нормальной, я жила нормальной жизнью! А потом ты появился со своим дурацким голосом! Оставь меня в покое!