Десмонд Бэгли - Ураган Уайетта

— Ты хочешь видеть Фавеля! — воскликнул он, словно не веря своим ушам. — Белый человек, я тоже хочу видеть его, все его хотят видеть. Но он все время в движении. Он человек занятой.

— Будет ли он здесь?

Командир вздохнул.

— Мне это не ведомо. Он появляется там, где возникают затруднения, и я не хочу быть причиной его прибытия сюда. Но он может наведаться и ко мне, — предположил он. — Мы идем навстречу Рокамбо.

— Можно мы останемся с вами?

— Пожалуйста, только не мешайте.

И они остались при батальонном штабе. Уайетт изложил Доусону суть своего разговора с командиром, и тот сказал:

— Думаю, что у вас нет никаких шансов встретиться с Фавелем. Вы бы стали слушать в разгар боевых действий какого-то ученого?

— Наверное, не стал бы, — понуро сказал Уайетт.

Из разговоров, ведущихся вокруг него, он начал понимать, как складывается военная ситуация. Имя Серрюрье почти не упоминалось, зато у всех на устах был Рокамбо.

— Кто этот Рокамбо, черт возьми? — поинтересовался Доусон.

— Он был одним из младших генералов, — начал Уайетт. — Потом его назначили вместо убитого Дерюйе, и Фавель сразу почувствовал, что Рокамбо значительно сильнее своего предшественника. Фавель думал закончить войну одним ударом, но Рокамбо удалось провести успешную операцию по выводу войск из опасной зоны. Он отошел к востоку, и сейчас его части перегруппировываются. К тому же ему удалось опустошить арсенал Сан-Хуан. У него теперь достаточно оружия и боеприпасов, чтобы закончить войну не так, как хочется Фавелю.

— А Фавель не сможет предупредить его, добить его, пока он еще не готов?

Уайетт покачал головой.

— Фавель устал. Он уже давно борется против превосходящих сил. Его люди еле стоят на ногах. Ему тоже нужна передышка.

— Ну, и что же теперь будет?

Уайетт поморщился.

— Фавель остановятся в Сен-Пьере, он не может идти дальше. В городе он будет держать оборону, а потом налетит Мейбл и сметет всю его армию. Впрочем, и другую тоже. В этой войне не будет победителей.

Доусон искоса посмотрел на Уайетта.

— Может, нам как-нибудь удрать отсюда? — предложил он. — Мы могли бы подняться вверх по Негрито.

— Только после того, как я повидаюсь с Фавелем, — твердо сказал Уайетт.

— Ну, ладно, — вздохнул Доусон. — Останемся и повидаемся с Фавелем, может быть. — Он помолчал. — А где именно Рокамбо перегруппирует свои части?

— К востоку, в стороне от прежней дороги, милях в пяти от города.

— Святые угодники! — воскликнул Доусон. — Да ведь туда, кажется, отправились Росторн и другие?

— Я стараюсь не думать об этом, — сухо сказал Уайетт.

— Извините, — угрюмо сказал Доусон. — Извините меня за мой глупый поступок, ну, с автомобилем. Если б не я, мы все были бы вместе.

Уайетт с удивлением посмотрел на него. Что случилось с Доусоном? Это был не тот человек, которого он в первый раз увидел в клубе Марака, — большой известный писатель. И не тот, который в камере послал его к черту.

— Я как-то уже спрашивал вас об этом, — осторожно сказал Уайетт, — но вы чуть не съели меня…

Доусон поднял глаза.

— Вы хотите спросить, почему я пытался украсть вашу машину? Я вам скажу. Я испугался. Большой Джим Доусон испугался.

— Вот это меня все время смущало, — задумчиво сказал Уайетт. — Это не похоже на то, что я слышал о вас.

Доусон горько усмехнулся и ответил без тени юмора:

— То, что вы слышали, муть. Я трус.

Уайетт бросил взгляд на его руки.

— Я бы так не сказал.

— Понимаете, какая смешная вещь. Когда я столкнулся с Розо и понял, что мои слова на него не действуют, я должен был бы испугаться, но вместо этого пришел в ярость. Со мной ведь раньше ничего подобного не случалось. А что касается моей репутации, то это все подделка, грим. Да в этом не было ничего трудного — поехал в Африку, подстрелил льва, и ты уже герой. С помощью таких вещей я заработал себе репутацию, как говорят китайцы, создал бумажного тигра. А журналисты! Просто диву даешься, до чего они неразборчивы.

— Но для чего все это? — спросил Уайетт. — Вы же хороший писатель, все критики согласны в этом, вам не нужны никакие ходули.

— То, что думают критики и что думаю я, — разные вещи, — сказал Доусон, разглядывая пыльный носок своего ботинка. — Когда я сижу перед пишущей машинкой с чистым листом бумаги, у меня в животе появляется противное сосущее чувство. И когда я заполняю этот лист своими текстами, выпускаю книгу, это чувство усиливается. И каждый раз, когда выходит очередной роман, я предполагаю страшный провал и должен что-то придумать, чтобы читатели покупали его. Так и появился Большой Джим Доусон.

— Вы все время стремитесь к невозможному — к совершенству.

Доусон улыбнулся.

— И буду стремиться снова, — сказало он бодро. — Но теперь я думаю, что не буду бояться.

Несколько часов спустя Уайетта разбудили. Он не помнил, как заснул, и когда открыл глаза, почувствовал, что все части тела затекли, суставы ныли. Он зажмурился от яркого света фонаря.

— Кто из вас Уайетт? Вы?

— Я Уайетт, — сказал он. — А вы кто? — Он отбросил одеяло, которым кто-то заботливо укрыл его, и, взглянув вверх, увидел крупного бородатого человека, смотревшего на него.

— Я Фуллер. Я искал вас по всему Сен-Пьеру. Вас хочет видеть Фавель.

— Фавель хочет видеть меня? — воскликнул Уайетт. — Откуда ему известно о моем существовании?

— Это целая история. Пошли.

Уайетт с трудом поднялся на ноги и посмотрел через открытую дверь на улицу. Начало светать, и Уайетт смог различить силуэт стоявшего там джипа. Мотор его тихо урчал. Он повернулся к бородатому.

— Фуллер? Вы — англичанин, один из тех, кто живет на Северном побережье, в Кампо-де-лас-Перлас?

— Точно.

— Вы и Мэннинг.

— Да, да, — подтвердил Фуллер в нетерпении. — Пошли, у нас нет времени на болтовню.

— Подождите, я разбужу Доусона.

— Времени нет, — повторил Фуллер. — Пусть он останется здесь.

Уайетт сурово посмотрел на Фуллера.

— Послушайте, этого человека избили головорезы Серрюрье из-за вас. Мы были на волоске от расстрела. Нет, он поедет со мной.

К чести Фуллера, он слегка смутился.

— Ладно, давайте в темпе.

Уайетт разбудил Доусона, быстро объяснил ему ситуацию, и Доусон встал.

— Как же, черт возьми, он узнал о вас? — был первый его вопрос.

— Фуллер объяснит нам это по дороге, — сказал Уайетт тоном, не оставлявшим сомнений в том, что Фуллеру и впрямь придется заняться разъяснениями.

Они сели в джип и отъехали. Фуллер сказал:

— Фавель со своим штабом разместился в «Империале».

— Черт, — воскликнул Доусон. — Мы могли бы не двигаться оттуда ни на йоту. Мы там были вчера.

— Правительственные здания подверглись бомбардировке, — сказал Фуллер, — ими какое-то время нельзя будет пользоваться.