Наталья Нараевская - Янина

В доме Раевских никто не спал, все сидели в столовой и каждый высказывал свои мысли и предположения. Рассыльные все уже вернулись. Один из них сказал, что кто-то из людей видел Зосю у моста с молодым солдатом, а куда они подевались потом, никто не знает. Все в доме тут же заключили, что Зося сбежала с сержантом. Правда, еще ждали Бондарика.

Но вот двери открылись, и вошли Бондарик с Зосей. На нее накинулись с упреками и вопросами, где была и почему так поступила.

– Мы думали, ты сбежала с этим солдафоном. Ведь тебя люди видели с ним, не будешь же ты отпираться, – злобно затрещала пани Агата.

– Почему солдафон? – возмутилась Зося, – То был сержантом паном Алексой Бродницким. Все его уважали, а теперь вдруг солдафон. А что этот солдафон чуть не поплатился жизнью, укрощая Буяна, так об этом никто не подумал. Ну, что же, мне нечего отпираться. Да, я видела Алика у моста. Он мыл свою лошадь, мы немного поговорили, и он поехал своей дорогой, а я поехала к дедушке.

– Но дедушки не было дома, и ты это знала, – сказала пани Агата.

– Конечно, знала, – ответила Зося.

– Так с чего же ты вдруг поехала догонять сержанта? – с ехидцей спросила Янина.

– А если бы и догонять, твоё какое дело? – отрезала Зося.

– Вот как. Ты посмотри, тетя, кем она себя вообразила. Скоро она будет тебе и мне диктовать, а не мы ей, – заносчиво сказала Янина.

– Успокойся, панна Янина, диктовать я тебе не собираюсь. Я сейчас же могу с мамой пойти к дедушке, мы не бездомные. Мы, панна Янина, живем здесь по просьбе вашего отца. Я хорошо помню. Но его уже давно нет, и мы можем уйти и не слушать, кто здесь хозяйка. Я и сама знаю, кто. Давай, мама собирайся, а я пойду телегу запрягу, я это умею. Хватит тебе уже батрачить, пусть другие займут твой пост, – высказавшись, выбежала Зося.

Пани Агата и Янина обозлились еще пуще.

– Как она смеет нам так говорить? Она, что, не знает кто она такая? Или ты ей не сказала? Она думает, что молочные сестры, это уже родня? – вспылила пани Агата.

Тут-то Павлина и возмутилась не на шутку Выпрямившись во весь рост и подбоченясь, глядя в упор то на Агату, то на Янину, вдруг сказала:

– А вы-то сами знаете, кто такая Зофия и кто Янина?

– Ну, и кто же? – спросила Агата.

– Вам и в голову не придет, кто они такие.

– Так, кто же они, говори! – потребовала пани Агата.

Но Бондарик, который стоял и не вмешивался в бабий спор, положил этому конец.

– Павлина, не надо спорить и доказывать, кто какой. Выйди на воздух и успокойся. О. Господи! Или покупатели принесли сегодня такой нечистый дух, что все если не бегают, то так спорят, чего раньше у нас никогда не было. Пошли, Павлина, а то, я вижу, ты скоро разрыдаешься, – и, взяв ее за руку, вывел во двор потому, что она действительно тут же разрыдалась.

– Павлина, успокойся. И в самом деле, тебе Зося правильно сказала, до каких пор ты будешь батрачить. Пошла бы ко мне жить, уже была бы полной хозяйкой. Пора уже и меня пожалеть. Сколько я буду тебя ждать, до могилы? Меня не устраивает, если мы вместе в гроб ляжем. Смотри, я уже седею.

– А разве ты меня по-настоящему простил? Не будешь упрекать? – сквозь слезы спросила Павлина.

– Павлина-Павлина, и ты еще сомневаешься? За столько лет терпеливого ожидания?

Бондарик обнял Павлину и поцеловал. Это был их первый поцелуй.

Возле конюшни послышалось фырканье лошади. Павлина и Петро опомнились и побежали туда. Зося уже запрягала лошадей в телегу.

– Зося, что ты делаешь, разве завтра дня не будет? Хочешь дедушку перепугать? – с упреком спросил Бондарик.

– А где же я буду ночевать, если не у деда? Туда, в барский дом, я больше не пойду,– ответила Зося.

– Туда, если не хочешь идти, не надо, – ответил Бондарик.

– А где же мне быть? Туда не надо, к деду нельзя.

– Будешь вместе с мамой у меня ночевать.

– У вас? А это с какой радости?

– А с такой, что я на твоей маме женюсь.

– Это правда, или опять какие-то шутки?

– По-моему, сегодня никаких шуток не было, скорее плачь. Но, плакать тоже ни к чему. Ну, пошли девочки.

Квартира Бондарика состояла из большого коридора, кладовки и двух комнат. Первая его комната была приемной и рабочей. Слева стояла длинная скамейка для посетителей, дальше под стеной стоял шкаф, где хранились бумаги. Напротив дверей, в конце комнаты, стоял письменный стол, пара стульев, а по правую сторону – большой диван, обтянутый кожей. Вторая комната была спальней Бондарика, но в ней, кроме кровати, был буфетный шкаф, еще один диван, гардеробный шкаф, прикроватная тумбочка, а посредине комнаты – круглый стол со стульями вокруг него.

– Вот вам, мои дорогие гости, кровать и диван, в шкафу чистое постельное белье, а я пойду и приготовлю что-нибудь поесть.

– Где же ты будешь готовить? У тебя кухни нет, – сказала Павлина.

– Есть у меня и кухня, и кладовка, и все, что надо. Хозяйки нет. И дом с обстановкой в селе есть, а хозяйка где-то кому-то служит, а мне не хочет. Вот я вам все сказал и иду готовить ужин.

Бондврик ушел, а женщины занялись постелью.

– Мама, а где же он будет спать, если мы займем кровать и диван?

– Мы обе ляжем на диван. Видишь, какой он широкий, а он пусть спит на кровати.

– Мама, я сама приготовлю постели, а ты иди к нему и помоги готовить ужин. Он из-за меня сегодня не обедал и не ужинал, голодный, как волк. Посмотри, чтобы он наелся. А я не голодная.

Зося приготовила постели и, не дожидаясь ужина, легла на диван и уснула.

– Ты почему сюда пришла? Видишь, какой здесь беспорядок. Посуда не мыта, пол не подметен, – засуетился Бондарик.

– Петро, это все не важно. Где твой огонь, на чем готовишь, и что хочешь приготовить? – спросила Павлина.

– Огонь это спиртовая машинка, а готовить я могу только яичницу, картошку и чай.

– Давай все это сюда и воды.

За пятнадцать минут все было готово: жареная картошка, яичница и чай. Все это аккуратно было подано на стол. Бондарик достал из буфета бутылку малиновой наливки. Павлина все подкладывала Петру в тарелку. Петро, действительно, ел как волк, любуясь приготовленным. Утолив первый голод, он обратил внимание, что Павлина ничего не ест.

– Павлина, почему же ты ничего не ешь, только в меня пихаешь, как в бочку.

– Я сегодня немного поела. Ты вот скажи, где Зося была? И правда, что она с сержантом была у моста или еще где-то?

– Конечно, она с ним там была. Но ты никому не говори и ей не препятствуй. Она девушка самостоятельная, и парень тоже неплохой. Хватит, что наша жизнь искалечена, так хоть ей не калечь. Павлина, скажи правду, чья она дочь, какого-то итальянца-забулдыги, или-или?

– А разве и так не видно? Она же его копия.

– Но, как это получилось? Я его считал честным человеком.

– Виноват не он, а его жена Елизавета и, конечно, я.