Игнат Сахаров - Матрешка и Медведь

– Да нет никакой силы! – презрительно крикнула Матрешка. – Ты же ничего не знаешь, вообще ничего! Каждая внутренняя матрешка собирает в себе какое-то чувство хозяйки, как резервуар. Они для этого и нужны, больше ни для чего. Тебе досталась матрешка доверия, поэтому ты и стала верить в любую чушь!

– Не провоцируй меня! – взвизгнула колдунья, и лицо ее пошло красными пятнами. – Не провоцируй, а то пеняй на себя! Наколдую!

– Да пожалуйста! – хохотнула Матрешка, – я еще лучше наколдую, если уж на то пошло. Все твои заклинания давно изданы в сборниках анекдотов. И подумай сама, с чего бы мировому яйцу, или как ты его там зовешь, давать именно тебе какую-то особую силу? За какие заслуги? А если внутренняя матрешка тебя так укрепила, так я еще сильнее – матрешка-то моя!

В ходе этой недолгой дискуссии колдунья прошла через целый ряд цветовых трансформаций и теперь побелела от ненависти. Медведь не верил в колдовство, но всегда думал: а кто его знает? а вдруг? И смотрел на колдунью настороженно, он не хотел испытывать судьбу. Человек в костюме застыл, лицо его сделалось круглым, обрюзгшим и в веснушках, а волосы стали коротким седым ежиком. Колдунья занесла руку, как для удара, помедлила мгновение, стараясь удержаться, но ярость оказалась слишком велика.

– Бут бравинта шурьякенца! – выкрикнула она и махнула рукой в сторону Матрешки, грозно вперив в нее налитые кровью глаза. Наступила тишина. Ничего не происходило.

– И что? – с интересом спросила Матрешка.

– Твои чакры закрыты, свободное течение энергии прекратилось! – гордо сообщила колдунья. – Теперь ты будешь чахнуть день за днем!

– Делов-то, я тоже так могу, – ухмыльнулась Матрешка и вдруг истошно крикнула: – Параффинум ликвидум!

В соседней комнате что-то упало и разбилось, по звуку судя – салатница.

– Вот! – довольно сказала Матрешка, – вот это эффект, я понимаю. А не то что потом, да после, да может быть.

Колдунья застыла в растерянности, но быстро овладела собой.

– Те авен бахтале! Зурале! – крикнула она изо всех сил. – Мишто авьян! – и сделала в сторону Матрешки несколько пассов руками. Из соседней комнаты выскочила кошка, шмыгнула между ног человека в костюме и забилась под кресло. Колдунья проводила ее взглядом. Видно было, что она не это имела в виду.

– Рубус фрутикосус! – завопила Матрешка.

Но ничего не произошло. В наступившей тишине раздался сильный удар в стену снаружи и поросячий визг. Видимо, стадо кабанов тоже обманулось маскировкой. Матрешка снова набрала в грудь побольше воздуха.

– Прунус амигдалус!

– Что, не работает? – ехидно спросила колдунья.

– Это у тебя не работает! Отдавай матрешку!

– Не отдам!

– Ах так! – прищурилась Матрешка, рванула молнию поперек живота, сунула туда руку и вытащила наугад первое, что попалось. Это был крем для лица в тяжелой стеклянной банке. – Феноэтанолум! – крикнула она и вдруг запустила банкой в колдунью.

Тара угодила прямо между глаз, колдунья грузно села на пол и ойкнула. А потом вовсе опрокинулась на спину, закатила глаза и выставила из-под длинной черной юбки, расшитой бисером и стразами, полные ноги с мощными толстыми щиколотками в лиловых чулках и стоптанных туфлях.

– Ну вот, а говоришь, не действует! – заметила Матрешка и бросилась в соседнюю комнату.

Медведь запаниковал. Он подбежал к колдунье и стал ее поднимать.

– Эй, вы как? Вы меня слышите?

Потом подумал: «А что у нее в других комнатах, вдруг там опасно! Матрешка же одна!» – и выбежал следом. Пробежал столовую, за ней библиотеку, корешки книг зарябили в глазах, но быстро закончились. Снова какой-то зал, и Матрешка стоит на стуле в дальнем углу, стаскивает со шкафа внутреннюю матрешку. Которая оказалась довольно крупной, как с удивлением отметила та часть сознания Медведя, которая еще могла соображать спокойно. Но все остальные его части были в смятении, он вновь подумал о лежащей без сознания колдунье и бросился назад к ней – надо же привести женщину в чувство! Колдунья уже пришла в себя. Она тихо постанывала, пытаясь сесть, и щупала шишку на лбу, которая на глазах наливалась синевой.

– Вы в порядке? – крикнул Медведь ей в лицо, помогая приподняться, колдунья поморщилась от громкого звука.

– Голова! – простонала она.

– Так тебе и надо, – сообщила Матрешка, появляясь в дверях. Подмышкой у нее безвольно болталась с глупой улыбкой на румяном круглом лице внутренняя матрешка. – Так тебе и надо, нечего чужое присваивать!

– Оставьте ее мне! – со слезами на глазах взмолилась колдунья. – Она мне нужна! Как я без нее?!

– Интересное дело! – удивилась Матрешка. – А я как без нее? Это часть меня, между прочим! Заведи себе внутреннюю колдунью и живи с ней, – и она направилась к выходу.

– Я посмотрю на тебя зайцем! – зарыдала колдунья. – Я посмотрю на тебя зайцем! – вскочила и выбежала вон.

– Что она сделает? – не понял Медведь

– Она посмотрит на меня зайцем, – пояснила Матрешка. – Пока не могу сказать, как это будет.

Колдунья вернулась с прежним угрожающим видом, в руках у нее был большой плюшевый заяц с непропорционально длинными ногами и твердыми пластмассовыми когтями на манер птичьих. Она молча ткнула зайцем в лицо Матрешке и посмотрела так сурово, будто от такого воздействия жертва должна была немедленно скорчиться в жутких муках. Матрешка уставилась на зайца. Его глаза были сделаны из огромных стразов и переливались на свету всеми цветами радуги.

– Страшно, – подтвердила Матрешка. – Все?

Колдунья сама осторожно посмотрела зайцу в глаза, скривилась и еще раз ткнула в лицо Матрешке. Та вздохнула, развернулась и заскользила к выходу.

– Стой! Ты сейчас же вернешься! – крикнула колдунья, тыча зайцем ей в спину.

– Перестаньте, – преградил ей путь Медведь. – Это глупо.

Колдунья смотрела на него глазами, полными слез, продолжая машинально тыкать зайцем.

– Вы разве не видите, что колдовство не действует? – продолжал Медведь. – Сами подумайте: внутренняя матрешка стояла у вас на шкафу, вы были уверены в своей силе, а мы просто зашли и взяли ее. И никакие заклинания нас не остановили. Получается, что все это ваше просветление, осознание – это был обман. Внутренняя матрешка вас обманула! Так зачем она вам нужна после этого?

Колдунья слушала его, не мигая и не шевелясь, потом стала всхлипывать. Медведь развернулся и пошел нагонять Матрешку. Почти бегом они миновали холл – каждое движение снова отразилось от стен оглушающей какофонией. Наконец выскочили на крыльцо, в лесную тишину. Вдохнули свежего воздуха – после душных комнат его, казалось, можно было пить, как прохладную минералку. И услышали, как колдунья распахнула дверь в холл и сквозь слезы крикнула им вслед: