Никита Наумов - Тайна Сундуков: Избавление

– Да… – вздохнул он. – Как же все-таки я ненавижу эти блестяшки, да вот люблю сильней, – по щеке Доври покатилась слеза.

Аверин молча смотрел на гнома, глаза его выражали некоторую озадаченность и даже долю сострадания. Вытерев слезы своей длинной бородой, гном молвил, посмотрев аверину в глаза:

– Спасибо тебе от всего сердца.

В этот момент Доври совсем был не похож на приземистого и мускулистого воина, скорее, на маленького, сгорбленного старичка. Лицо матроса выражало смешанные чувства, он не знал, что ответить, не был уверен в том, нужно ли было вообще что-то говорить. Аверин лишь кивнул и удалился, оставляя гнома наедине с его анафемой.

Герои плыли несколько невыносимо долгих недель на своем необычном судне. Вся команда без исключения была утомлена длительным плаванием к неизвестности. Доври приходилось тяжелее всех. Большую часть времени обессиленный гном лежал на койке в своей каюте, разглядывая кристалл. Наконец на двадцать шестой день, если верить подсчетам, впередсмотрящий выкрикнул долгожданное:

– Земля! Вижу землю прямо по курсу!

С невероятным восторгом все выбежали на палубу. Да, на горизонте и вправду виднелась суша, но не только она, что-то непонятное как будто двигалось навстречу кораблю. Капитан достал из внутреннего кармана камзола подзорную трубу и стал разглядывать в нее странный объект. Это было судно без флага и каких-либо других опознавательных знаков.

– Как странно… – тихо промолвил Гвендолайн.

– Что такое, капитан? – поинтересовался Владек.

Аверин развернулся к своей команде и отдал приказ:

– На нас надвигается неизвестный корабль. Всем занять свои позиции! Приготовить баллисты и ждать моей команды!

– Так точно, капитан! – хором ответили аверины и принялись исполнять его указания.

– Неизвестный корабль? Но это ведь совсем не означает, что он – вражеский. На нем, возможно, жители этих далеких земель. Так может сначала поговорим с ними? – выражая искреннее недовольство, обратился Владек к Гвендолайну.

Аверин холодно ответил:

– Досточтимый сир Владек, мы уже в плаванье немалый срок. Не кажется ли вам странным, что наш корабль все еще на плаву, а мы – живы? Все те россказни о затонувших судах, покинувших известные нам границы Граалиуса, запрет на исследование и поиск новых земель за пределами наших собственных – вот сейчас мы и проверим, правдивы ли слухи и обоснован ли запрет, – высказав свою точку зрения и не дожидаясь ответа, он удалился на верхний мостик к штурвалу.

Очень скоро морская гладь покрылась причудливой морозной дымкой, стало холодно. Ход корабля замедлился, его борта стали обмерзать, посему Гвендолайну пришлось отдать приказ составу оббивать обледенение с бортов деревянными киянками.

Минуло достаточно времени, прежде чем команда узрела чужое судно во всех деталях. До серого корабля, у которого не было даже парусов, оставалось около полутора миль. У Доври отвисла челюсть, как только два корабля приблизились друг к другу. Непонятная посудина была в прямом смысле живой. Сросшиеся вместе грязно-серые тела образовывали корабль невероятного строения. Один из матросов окликнул Гвендолайна:

– Капитан, что это за чертовщина?

Аверин же стоял как вкопанный, его серьезное лицо перекосилось и сделалось злым. Командирским тоном он отдал приказ:

– Стреляй по моей команде!

– Стойте! Так нельзя! – окликнул его Владек. – Мы ведь не знаем их намерений! – кричал мастер кинжала, поднимаясь по трапу к капитану.

– Я и не хочу их знать! – отрезал Гвендолайн.

Они встретились взглядами, оба не желали отступать. Только Владек возжелал что-то сказать, как его прервала Лориэль.

– Смотрите! – закричала она.

И вправду, смотреть было на что. Тела человекоподобных существ, что сотнями срослись в один органический механизм, начали отделяться друг от друга. Мало-помалу живое судно стало разваливаться, члены команды падали в воду десятками.

– С меня довольно! – взревел Гвендолайн, отталкивая Владека и крича во всеуслышание: – Огонь из всех орудий!

И вмиг с правого борта корабля вылетел залп огромных стрел. Места, куда они попали, взорвались склизкой плотью и черной кровью. Корабль взвыл неистовым воплем, члены его неестественного состава все разом отцепились от тел друг друга и канули в морскую гладь. На месте загадочного судна осталось лишь черное пятно, а поверхность воды покрывала вязкая жидкость. Лориэль подбежала к борту, посмотрела вниз, но не увидела ничего, кроме воды.

– Они утонули? – удивилась эльтка.

– Эй, ну что там?! – окликнул ее Доври, крепко сжимающий секиру и явно настороженный.

Лориэль хотела ему ответить, но у нее перехватило дыхание, когда перед ней из морских пучин вынырнули сотни неведомых созданий, сливающихся в свинцовую тучу.

– Заряжай! – скомандовал Гвендолайн.

Перед командой корабля происходило немыслимое: бесчисленное количество существ выныривали из воды. Кто-то из них карабкался по бортам, а кто-то воспарил над судном и атаковал сверху.

– К оружию! – прокричал уже Владек, обнажая кинжалы.

Ожесточенная борьба с неизвестным противником началась. Существа, превосходившие числом, внешне представали одинаковыми, их облик никак нельзя было назвать приятным: грязно-серые тела, неприятно гладкие, склизкие, по ним трудно было попасть – когда клинок находил свою цель, он нередко соскальзывал. Все создания без исключения были горбатыми настолько, что их хребет выпирал из самой плоти. Ходили они на двух повернутых назад ногах, похожих на волчьи, только без шерсти. Вместо рук у этих тварей были плавники, которые они могли использоваться как крылья. Их тела были усеяны острыми шипами, способными топорщиться, как иглы у ежа, и складываться в нейтральное положение. Головы у них были причудливой овальной формы, но пугающим было отнюдь не это, а то, что вместо лиц у существ было лишь три глаза. Рот же располагался на затылке и был полон мелких, но очень острых зубов.

– Берегись! – крикнул Владек, метнув кинжал во врага позади Доври и спасая тому жизнь. – Теряешь сноровку! – добавил он, вынимая свое оружие из головы твари.

– Я не могу как следует замахнуться секирой! Да и к тому же не чувствую земли под ногами! Здесь все против меня! – злился гном, отсекая противнику крылья-плавники.

Но Доври был не единственным, кому приходилось туго. Все члены команды на подсознательном уровне чувствовали какой-то невыносимый, парализующий страх, полную неуверенность в себе и окружающих. Им казалось, будто холодные иглы пронзали их тело и дух.

«Как странно, – думала Лориэль, – такое же чувство иссушения пронизывало меня в Ловариоте, а теперь эти существа… Может ли это быть как-то связано?» Эльтка сражалась сразу с четырьмя существами, атакующими разом со всех сторон. Одного противника она пронзила рапирой насквозь, второго пнула ногой. Он влетел в борт корабля, его хребет, ранее торчавший из-за спины, вышел наружу через брюхо. Оставшихся двоих врагов взял на себя Доври, подсекая их своей массивной секирой и выводя из равновесия, а затем добивая мощным ударом сверху. Существа стонали, хрипели, но речь, по всей видимости, им была неведома. Гвендолайн защищал капитанский мостик, в то время как матросы – палубу. Вооружены они были преимущественно корабельными саблями и ножами. Гвендолайн же пользовался довольно необычным холодным оружием. Оно представляло из себя одноручный дугообразный меч c удивительным навершием в виде изогнутого клинка, схожего с теми, что используются на косах. Блокируя атаки недругов, Гвендолайн имел возможность запросто выкалывать им глаза, благодаря закругленному лезвию на конце рукояти. Вместе с капитаном был Лемюэль, который, обнажив свои мессеры, принимал на себя множество врагов и расправлялся с ними в два счета. Атаки его были не столько сокрушительны, сколько точны и аккуратны. Он мастерски владел своими парными клинками, сражаясь так, словно пребывал в изящном танце. На него нападали и сверху, и снизу, он быстро менял стойку, держа один мессер у нижней части туловища, а второй – у головы. Резко проводя два горизонтальных удара по плоскостям, Лемюэль умудрялся вмиг обезглавить всех врагов. Увидев своих соплеменников, попавших впросак, он ринулся им на выручку. Владек был занят расправой с окружающими его со всех сторон тварями, что уже умудрились незначительно ранить его, но краем глаза заметил необычный стиль ведения боя аверином и невольно подумал: «Хах, а он не промах!»