Игорь Сидоров - Блики из прошлого плюс....

Хариков зашел в кабинет, не как обычно заходят те, которых в чем-то подозревают, а спокойно и абсолютно корректно. Фокин начинал работать еще под его руководством и помнил, что это мужик с хваткой, кроме того, Хариков уже имел опыт выхода из подобных ситуаций. Но в этом случае выручить своих ему не удастся. Естественно, через адвокатов он знал, благодаря кому пострадала его Опека, и понимал, что задержание было не случайным. Он также понимал, что его роль в этом деле известна Фокину, только вот с доказательствами в отношении него было туго. Они обменялись взглядами и поняли друг друга, но все-таки Хариков на сто процентов не был уверен, что на него доказухи нет, и с собой взял адвоката, на всякий случай, который мирно сидел в коридоре и делал вид, что знакомится с какими-то документами. Фокин заметил его, когда отпирал кабинет, и чувство того, что Хариков его боится, его согревало. Наконец-то нашлась уздечка и на Опеку, хотя многие не верили в это.

– Ну что же Вы, Валерий Николаевич, нехорошими делами занимаетесь? Когда-то сами руководили пресечением преступности, нас учили, как это делать, а теперь сами превратились в бог знает, что?

– Послушай, Саша, мы с тобой люди умные, и ты меня прекрасно знаешь, так что лечить меня так дешево не нужно. Давай говорить по делу, сам же понимаешь, что развести меня тебе не под силу. Если есть доказуха, – выкладывай, если нет – потрудись объяснить причину моего вызова к тебе, и без лишних базаров давай заканчивать, а то со временем у меня сегодня туго.

Хариков был на редкость спокоен: и ни жест, ни взгляд, ни интонация не выдавали малейшего его беспокойства. Разговор с его быками даже рядом не стоял. Если тех можно было заморочить двойными допросами, беседами, прочими оперскими приемами, то этого было не свернуть. Работа с его отморозками и увенчалась успехом только потому, что она велась с учетом того, что опера знали, что с людьми Опеки Хариков проводил регулярно инструктажи по поводу того, как себя вести в подобных ситуациях, к каким мероприятиями оперов готовиться. Пришлось углубить и расширить свои методы с учетом последних разработок и передового опыта, которые были внедрены уже поле ухода Харикова.

– Да, со временем у Вас сейчас неважно, нужно ведь своих отморозочков вытягивать, а то ведь обидятся и Вас сдадут.

– Слушайте, Александр Иванович, то, что некоторые из задержанных являются членами возглавляемого мною фонда, это, конечно, мне неприятно. Но я выступаю здесь как руководитель своих подчиненных, что, как понимаете, вполне естественно. Наказание, если они, конечно, его заслуживают, им определит суд, а меня уж Вы в один ряд с ними не ставьте.

– Да я и не ставлю. Вы стоите на две ступени выше.

– Может, хватит, Саша, демагогии, давай по делу. Ты парень неглупый, поэтому лишних базаров зря не разводи. Хочешь по-человечески говорить, так и скажи, а официальный тон брось, сам знаешь, что от него толку не будет. Мне уж за пятьдесят, и я в своей жизни много чего пережил и побольше тебя отработал, а ты меня как малолетку лечишь.

– Ну что ж, давай, по-твоему. Слушай и неофициально. Узнать мне хочется, что ты за хрен, что хозяином города себя возомнил? Всю дрянь вокруг себя собрал и давай с честных людей дань собирать, ну прямо как бандюки в перестроченное время. Ты же их сам сколько пересажал, а теперь как они стал.

– Ну, уж нет, тут ты не прав. Действительно, я их сажал, только вот что я взамен получил? Ты сам помнишь, по сколько месяцев мы зарплату ждали. Это вы сейчас день в день получаете, а мы тогда что? Ты – то молодой был, тебе что, а мне надо было семью кормить, детей учить, так что я сейчас свое беру. У кого я беру, от них не убудет. Они свои начальные капиталы на нашем горбу заработали. А на пенсию нашу не проживешь. Прав ты и в том, что, действительно, много мы их пересажали, а вот со мной это напряженно будет. Пусть у меня здоровьишко не очень, но мозги в кашу еще не превратились.

– И что же у тебя со здоровьем, по виду ничего не скажешь?

– С виду и незаметно, а ты посмотри повнимательнее. Видишь, часы, – Хариков вытянул руку и показал наручные часы, – я их из Швейцарии привез не для понта, потому что золотые и красиво сделаны, а потому, что давление постоянно должен знать свое, и я в день не одну таблеточку съедаю.

Хариков при этом сунул руку во внутренний карман и вытащил на стол кучу упаковок с таблетками. Часы были действительно золотые и выполнены в виде собора. Циферблат был небольшой, а кроме него, действительно, были еще два дисплея. Судя по увиденным на них Фокиным цифрам, это было, действительно, давления Харикова: 165 и 105.

– Жил бы на пенсию, то и давление так не прыгало. Мог бы и на нормальную работу устроиться для прибавки к пенсии, тогда не пришлось бы на часики эти тратиться, да и на Жигулях бы поездил, а не на «Тойоте». Глядишь, здоровье крепче было бы.

– Слушай, ты, горе опер, ты своими делами занимайся, а мне указывать, соплив еще, – в голосе Харикова впервые просквозила нервозность, наверное, сам был не рад, что сорвался. Ему было досадно, что кому-то удалось вывести его из себя, и тут же сбавил тон и поспешил закончить разговор. – Ну ладно, побеседовали и хватит. Насколько я понимаю, Александр Иванович, ко мне вопросов больше нет. Так что разрешите откланяться.

Было видно, что он взял себя в руки. Фокин не стал его больше задерживать и молча кивнул, давая разрешение идти. Достаточно того, что он потрепал нервы Харикову, ведь этого до него не удавалось никому. После ухода Харикова, он прокручивал разговор с ним, прикидывая, что будет делать Хариков дальше. Выручить своих орлов в этом случае ему, конечно, не удастся. Но взамен этих нужно подбирать других и тратить на их обучение и консультации уйму времени. Причем есть вероятность того, что узнав о ранах «Опеки», кое-кто перестанет платить, и тут у Харикова возникнут финансовые проблемы, а денежки потребуются на отправление «грева» посаженным с воли, да и адвокатам придется немало отстегнуть, а пополнить свою казну с необстрелянными сложно будет. В первое время ему нужно будет действовать с оставшимися надежными людьми, и явно он выберет более жесткие методы, чтобы не уронить авторитет Опеки. Хариков становился действительно опасным, но чем опаснее и активнее методы, тем больше вероятность того, что он все-таки попадется. Нервозность Харикова была обусловлена еще и тем, что вчера, естественно, по указанию Фокина, у него побывали Барчук и Васька Морин, которые после неоднократных репетиций в РОВД сделали Харикову предъяву в том, что их сдали его ребята. Фокин с удовольствием слушал их рассказ о том, что Хариков все это списывал на глупость своих задержанных и, кажется, обещал Морину и Барчуку остаться свидетелями. Так было и задумано, хотя играл Фокин на грани фола.