Елена Амберова - Дар. Рассказы

Но есть люди, для которых незримое не является тайной. Волшебник Хевроний всегда чувствовал приход Судьбы, осознавая скорые перемены. Именно в такие дни или ночи он надевал самую теплую мантию и разводил огонь в камине. И душа и тело его нуждались в эти моменты в дополнительном тепле. Ведь даже он не мог знать наверняка, какие перемены ждут того, к кому пришла Судьба.

Он задумчиво сидел у камина, спрятав руки в полах теплой мантии. Его лицо порозовело от близости огня, и казалось, помолодело. Седые густые волосы в неровном свете пламени будто снова приобрели свойственный им когда-то каштановый цвет, а глаза… Впрочем глаза Хеврония всегда оставались молодыми и добрыми.

Зная, что Патрик покинет сегодня его дом, Хевроний в то же время понимал, что не в силах помешать ученику идти своей дорогой. К мальчишке пришла Судьба, и не ему, его учителю, вмешиваться в дела Небес.

Другие мысли занимали его в эту минуту. Воспоминания о собственной юности, словно вырвавшись из плена, нахлынули на него, принеся ему образ мальчишки, каким когда-то был он сам. Потом ожило в памяти другое лицо, его друга Мендеса, деда Патрика и его брата Даника. Хевроний невольно улыбнулся и позволил памяти раскручивать перед его сознанием свою ленту. Это важно, – думал он. – Все, что вспоминается в такие моменты, имеет особое значение. Ведь где-то там, в глубинах моего разума есть ответы на все вопросы…

Постепенно сон начал овладевать им. И, наконец, заснув, он очутился в своей юности. Мендес, его товарищ по играм, а потом и приключениям, оказался вдруг рядом с ним. Он держал в руках Линваль и что-то настойчиво говорил Хевронию, но тот почему-то не понимал, что. Как будто Мендес разговаривал с ним на незнакомом языке. Потом он услышал знакомое слово – Дар. И проснулся. И сразу же четко осознал, что остался в доме совершенно один.

Пламя в камине пылало уже не так ярко, как раньше. Хевроний встал, подошел к поленнице и взял оттуда несколько дров. Восстановив огонь, он снова удобно устроился в кресле и задумался о том, что рассказал ему сон.

Мендес, Линваль и слово «дар», нужно запомнить, – размышлял он. – Все это знаки, все ключи… С Мендесом мы нашли Линваль и долго путешествовали по другим мирам. Потом я научился делать это без помощи Линваля, а Менедес вернулся из Семиланьи с малышом, обзавелся хозяйством и стал обычным лавочником. Дел у него полно – лавка, внуки, но он вполне счастлив. Линваль он прятал на чердаке дома, ведь путешествовать без него он так и не научился. Хотя и с ним уже давно перестал… А я… А у меня обнаружился дар…, и я стал целителем… Дар. Именно это слово кричал мне Мендес во сне. Что он хотел этим сказать? Патрик? Есть ли дар у Патрика? Целый год мы потратили на его обучение и…, и я до сих пор не могу сказать, есть у него дар или нет… Иногда, дар прячется в глубинах души человека так надежно и так надолго, что неизвестно найдется ли вообще когда-нибудь ключ к той дверце, которая выпустит его наружу. Дар… Самая большая загадка Небес, которую не дано разгадать человеку… И все-таки почему Мендес показывал мне Линваль? Он ведь у Патрика, я знаю, хоть они с Даником и скрывают, что нашли его и забрали себе. Спектр! У Патрика не только Линваль, но он знает, где найти ближайший Спектр! Но Мендес ничего не говорил про Спектр, он говорил «Дар»… Хотя, я ведь ничего не понимал, что он говорил на другом языке… И где он ему только научился?

Подобные мысли еще долго занимали разум Хеврония, пока, наконец, настоящий благословенный сон не погрузил его сознание в полную тишину и покой… Завтра утром будут новые больные, которым понадобятся его силы целителя. Но это будет завтра… Сейчас же силы нужны ему самому…

То ли Судьба благоволила в эту ночь Патрику, то ли просто луна светила ярко и звезды вели его домой, но этот путь к дому оказался для него необычайно легким. Время летело быстро, ноги не чувствовали усталости, в груди горел огонь предвкушения приключений. Как будет здорово отправиться в путешествие в другой мир! – мечтал он. – Хоть бы Даник согласился! Эх, чувствую, придется мне потрудиться, чтобы уговорить его. Он ведь у нас такой мямля! Где ему решиться на подвиг?!

С такими мыслями время проходило незаметно, освещенная луной дорога, будто сама толкала его в родную деревню. И вот уже привычное пение лягушек, словно весточка из родного дома, указала ему на близость с малых лет знакомого пруда. Сколько раз они здесь купались, прыгали с тарзанки, ловили мальков и лягушек! Как же было хорошо, когда летом можно было просто забавляться вместо того, чтобы учиться ремеслу! – сетовал мысленно он.

Вскоре пруд оказался уже совсем рядом и на другом берегу, в просветах между деревьями, Патрик заметил огонек в одном из домов его родной деревни. – Кто же это не спит так поздно? – задумался он. – Уж скоро и рассвет, в такое время обычно все спят. Но в тот же миг огонек погас и Патрик так и не сумел определить, в каком доме полуночничали.

Он ступил на старый, но крепкий, мостик через пруд и направился к другому берегу. Когда мостик закончился, и ноги снова оказались на твердой земле, Патрика вдруг осенила идея. Зная за братом одну смешную особенность, он решил приготовить ему сюрприз. Спустившись к самой воде, он быстро обнаружил в свете луны то, что искал. Раз, два и готово! Вот и сюрприз Данику, – подумал он, пряча в карманы брюк двух холодных лягушек.

Наконец, миновав небольшую рощицу, сквозь деревья которой он чуть раньше видел огонек в одном из домов, он вступил в родную деревню. Дома, окруженные пышными садами, казалось, спали так же, как и их хозяева. Собаки не лаяли, коровы тоже молчали, ведь час рассвета еще не настал. Один пес в соседском дворе рыкнул, услышав шаги Патрика, потом тут же замолчал. Наверное, узнал соседского мальчишку.

Ну вот, я и дома, – подумал Патрик, останавливаясь у родной калитки. Зная, что петли ее скрипят, несмотря ни на какую смазку, он тихо пробрался дальше. В заборе была одна доска, гвоздь в которой он сам же вынул еще пару лет назад. Нащупав ее, он отодвинул ее чуть в сторону и беззвучно проскользнул в родной двор.

Ни одно окно не светилось, но Патрик все равно продолжал двигаться очень тихо. Вдруг навстречу ему скользнула бесшумная тень. В свете полной луны мальчишка явно различил белого, усыпанного черными пятнышками, длинноногого и длинноухого пса. Хорошик, которого они с Даником пару лет назад купили щенком на ярмарке в Эльнии, подбежав, поставил передние лапы ему на плечи и, радостно поскуливая, принялся облизывать ему лицо. Патрик тоже обрадовался встрече с любимцем, но, вспомнив о том, что ему никак нельзя разбудить деда, он тихо шикнул на пса, и Хорошик его понял. Не издав больше ни звука, пес опустился на землю, встав на все четыре лапы, и только продолжал радостно вилять хвостом. Патрик шепотом похвалил его, погладив по пятнистому загривку, потом тихо прокрался к окну комнаты брата и, встав на приступок, заглянул в раскрытое окно. В комнату проникал лунный луч, освещая серебристым светом кровать и Даника. Спит, как младенец, – констатировал Патрик, увидев розовые щеки и безмятежную улыбку брата во сне, – Ой, как же он мне обрадуется! – усмехнулся он и, не издав ни звука, забрался внутрь.