Олег Механик - Система

Теперь ему нужно пробежать около ста метров от овощехранилища, через футбольное поле к черному входу в корпус. Добравшись до корпуса и залетев в дверь, Кир хрипя от отдышки, осматривает себя. Он достаёт из кармана старую подшиву и оттирает от сапог неизвестно откуда взявшиеся следы известки. Потом снимает китель, осматривает и встряхивает его. Рубашка под кителем вся грязная и насквозь мокрая от пота.

Поднимаясь по лестнице, ведущей к посту, он слышит шум голосов . Значит смена уже пришла. Кир рукой взъерошивает и без того растрёпанные мокрые от пота волосы, и пытаясь изобразить заспанный вид, выходит к столу, за которым как ни в чём не бывало сидит Емеля, а рядом стоят Аликин и Мармонов, пришедшие на смену.

– Ну чё, замочил рыло? – спрашивает коротышка, бросая недовольный взгляд на Кира. – Кто-то спит, а кто-то службу должен нести? Слушай Кир, дружба дружбой, но ты уже совсем рамсы попутал!

– Братан прости, чё-то так сладко разоспался! – Кир как может пытается отыграть свою роль.

Когда друзья возвращаются в роту, Медный, словно прослышавший о косяке Кира в наряде говорит:

– Емельянов отдыхать, а ты, тело, лопату в зубы и на хоздвор.

– А чё я сделал то? – недовольно спрашивает Кир.

– Спать надо меньше на посту. Чтобы через час весь мусор был в машине.

***

На следующее утро машина Билли вывезла останки сейфа из периметра училища. Емеля ходил, прихрамывая, с трудом скрывая боль в ноге. Это выглядело естественно, так как портянки периодически натирали ноги так, что невозможно было ходить. Афоня объяснял наличие бинта на своей руке тем, что поранился в хлеборезке. Медный оставшись в курилке вдвоем с Киром, рассказал ему, что тревога была вызвана внезапным появлением дежурного, который заехал всего на пять минут. Кир в свою очередь рассказал Медному о том, что операция прошла успешно. Умолчал он только об одном. О стволе. Так или иначе, все четверо ждали, что будет дальше.

Как и предполагал Кир, не случилось никакой тревоги. Всё наоборот было через чур уж тихо. Офицерам какое-то время было не до солдат. Они собирались кучками тут и там и перешёптывались. Иногда тихое шушуканье в каптёрке, на плацу, в столовой взрывалось злорадным хохотом.

Но всё-таки в лицах большинства шакалов виделось напряжение, которое не предвещало ничего хорошего. Носа уже несколько дней не было видно, и поговаривали, что он ушёл в запой.

Кир, внимательно наблюдая за настроениями людей, ждал, когда информация о случившемся просочится изнутри. Особенно ему было интересно, от кого она будет исходить. Он наблюдал за дедами, которые смотрелись не так беспечно, как обычно. Настроение, конечно же, задавал Шакамал, который был чернее тучи. Он то, наверняка знал о случившемся от своей подружки, но Кир сомневался, что он кому-то проболтается. Так же заметно нервничали черепа Монтана и Жулик. Их нервозность могла выливаться только в одно, в увеличившуюся жестокость к духам. Они строили всех без причины и раздавали тумаков направо и налево.

Информация пришла только на четвёртый день. И пришла она от Прохи. Проха был в одном призыве с Киром, то есть духом. Но он был скользким духом. С самого начала службы он пытался показать свою исключительность, как перед своим призывом, которого он сторонился, так и перед черепами, которым он пытался лизать зад. Больше всего он пользовался расположением Монтаны, судя по тому, как тот к нему относился. Монтана наверное видел в Прохе юного себя, такого же беспринципного жополиза, который готов сделать всё что угодно и сдать всех и вся, лишь бы оказаться на верхушке.

Это было перед отбоем, когда в курилке под лестницей собиралось наибольшее количество народу. Это был самый спокойный и мирный час, когда расслабленные перед долгожданным отдыхом пацаны делились своими впечатлениями от минувшего дня. Кир сидел на лавочке через два человека от Прохи, который наклоняясь к Мокрому негромко, но в то же время так чтобы слышали все, говорил ему конфиденциальную информацию, которую знал только он.

– Между шакалами сейчас грызня идёт, поэтому и неразбериха такая…

– Из за чего грызня? – спрашивал Мокрый, преданно глядя безумными глазами на Проху.

– Власть делят. Среди шакалов же тоже есть иерархия. Свои деды, свои духи. Свои мужики, свои лохи, – изрекал Проха философскую мудрость, томно затягиваясь. – Склад вынесли недавно. У кладовщика кучу бабок отработали. А бабки эти не только ему принадлежали.

– Как общак что ли? – спросил Мокрый.

– Типа того. Многие люди кусок хлеба потеряли. – говорил Проха задумчиво, выпуская столб дыма в потолок.

– Да это курсанты по любому! – вдруг включился в разговор Емеля. – Ты видел их кадетов. Там сплошная уголовщина. Один только Куба чего стоит.

– Да причём тут курсанты, – отмахнулся Проха от Емели, как от назойливой мухи. – Это кто-то из шакалов. Они гражданских наняли. Говорят, целая бригада работала. Опытные домушники. Всё сделали чисто, не подкопаешься.

– А как они попали то сюда? – спросил Мокрый.

– Как, как. То же мне сложность. Ты как в самоволку ходишь? Вот так же и они, через дыру в заборе.

– Ну а чё ж тогда ментов не вызвали, особистов. – решил включиться в разговор Кир. – По-моему, ты нам какую-то сказочку лепишь.

– Какие менты, бабки-то левые, – ответил Проха, раздраженно сверкая глазами. Сейчас они среди своих крысу ищут.

Команда «Отбой» прервала этот разговор, но Киру было достаточно и того, что он услышал.

«Проха узнал информацию от Монтаны, а это значит, что кто-то из наших шакалов в этой системе – думал Кир лёжа на кровати и глядя в потолок. – Бажин? – может быть. Томилов? – наверняка. Остальные сильно уж одноклеточны. Нужно внимательней понаблюдать за этими двумя».

26 марта 1994 г.

Прошла уже неделя, но всё по прежнему тихо. Это напряженное спокойствие напоминает Киру мёртвый штиль на море перед бурей. В детстве он часто ездил с отцом на черноморский курорт. Много раз он наблюдал эту обманчивую картину, когда на море воцаряется полный штиль, и гладь воды становится словно зеркало. Всё будто бы замирает, ни шороха, ни дуновения ветра. Только смутное предчувствие чего-то нехорошего впереди сидит глубоко внутри. И вот, сначала появляются первые порывы, невесть откуда-то взявшегося ветра, потом появляется чернющая туча на горизонте, которая несётся с бешеной скоростью, словно злой рок. Но быстрее тучи приходит огромная волна, которая первым же ударом готова размазать по гальке часть беспечных отдыхающих, а вторую часть унести в море.

В этот раз буря прилетела в лице Носа. Сегодня первый день, как он появился на работе, но тут же громко даёт о себе знать.

«Нос на складе отпиздил Мармона ни за что ни про что…»