Олег Механик - Система

– Пошли зайдем, – предложил Мишаня.

– Говорю же, это для крутых – слабо сопротивлялся Кир.

– А мы чё не крутые что ли? – нахохлился Мишаня. – И капуста есть, если чё. Мне батя премию дал за поездку, и на кафе сэкономили.

Они преодолели тяжеленную железную дверь и очутились в небольшом холле с приглушенным светом.

Дорогу перегораживал, стоящий поперёк стол, за которым сидел внушительных размеров тип, одетый в костюм.

– Вам чего? – спросил тип, пренебрежительно ухмыляясь.

– Нам туда, – сказал Мишаня, указывая рукой за спину типа, на соседнее помещение, откуда раздавались пульсирующие звуки.

– Вам туда нельзя, – тип опустил глаза на газету, как будто после его слов друзья должны были мгновенно раствориться в воздухе.

– Почему? – не отступал неугомонный Мишаня.

– По качану, – лениво ответил амбал, не поднимая глаз от газеты. – Одеты не так.

– А это чё, театр? Сюда в костюмах приходят? – не унимался Мишаня.

Амбал поднял глаза, и его щеки стали наливаться нездоровым румянцем.

– Слышь ты пидор, хуй моржовый, гандон штопаный, говна кусок…– перечислениям эпитетов, которыми амбал наделял Мишаню, не было конца, и друзья, решив не дослушивать окончания тирады, вышли за дверь.

Мишаня ещё возмущался произволу этого хмыря, стоя на крыльце, когда внимание друзей привлекла машина, припарковавшаяся рядом на стоянке. Небольшая иномарка обладала изящными округлыми формами и переливалась перламутром.

– Фольцваген Гольф – с видом знатока сказал Мишаня. Классная тачка.

Выходящие из классной тачки две девчушки заставили друзей раскрыть рты и позабыть обо всём на свете. Та, что за рулём, была одета в белоснежную шубу, чуть выше колен. И каких колен! Её одетые в ботфорты ножки, были словно филигранно выточены искусным мастером на токарном станке. Длинные белые волосы ниспадали на плечи из-под песцовой шапки. Лицо по своей красоте не уступало кукле Барби. Те же пухлые губки и вздернутый носик. Её подружка была не менее эффектна, и обладала точно такими же ножками и длинными бесцветными волосами. Они походили на двух одинаковых куколок, сошедших с одного конвейера.

Блондинка-водитель изящным жестом направила руку в сторону машины, и та жалобно взвизгнула, словно прощаясь на время.

– Сигнализация, – завистливо промычал Мишаня.

На крыльце они столкнулись нос к носу.

– Вы туда? – зачем-то спросил Мишаня.

– Мы туда! – звонко ответила первая блондинка, а вторая засмеялась. – А Вы, видимо, оттуда?

– А как насчёт позажигать вместе? –неожиданно вышедший на первый план Кир, говорил вальяжно и развязно. Он знал, что им здесь ничего не светит, и играл этот спектакль для одного зрителя, Мишани. Он не подозревал, что это представление заинтересовало ещё нескольких зрителей.

– Мальчики, мы сегодня заняты, да и Вы не в нашем вкусе, – снисходительно ответила первая блондинка.

Вдруг, друзья ощутили на себе очень широкие объятия , которые крепко сжимали плечи обоих сзади.

– Юля, а это чё за фраера? – прокуренный голос за спиной звучал, как рёв заведённой бензопилы.

Повернув голову, Кир увидел, что их с Мишаней обхватил за плечи человек, очень похожий на орангутанга. Он был приземистый, но неимоверно широкоплечий и длиннорукий. Одет он был не по морозу, в кожаную куртку и кепку. Страшное, исполосованное шрамами огромное квадратное лицо заросло чёрной щетиной. Сзади него стояли ещё двое таких же, в спортивных штанах, торчащих из пуховиков, и кожаных кепках.

– Вась отпусти их, они просто попутали, – непринуждённо сказала блондинка.

Но стальные объятия даже и не думали разжиматься.

– Да я уже вижу, что попутали. Вы откуда, фраера? – рёв бензопилы раздавался возле самого уха Кира. Ему казалось, что ещё немного и вжик…окровавленное ухо упадёт на бетонное крыльцо.

– Да мы не местные, из Бахметки приехали, вот потанцевать хотели, а нас не пустили. – Кир говорил первое, что пришло в голову.

Орангутанг мощным движением развернул друзей на сто восемьдесят градусов. Теперь они стояли к нему лицом.

– С Бахметки говорите? А Шурика Бека знаете? Я с ним восемь лет чалился.

– Не знаем! Не блатные мы, студенты. – жалобно отвечал Кир.

– Слышь Гера? Студенты, – хмыкнул орангутанг, обращаясь к товарищу сзади. – Ну ладно, студенты, пойдём.

– Куда? – спросили хором Кир и Мишаня.

– Танцевать. Вы же танцевать сюда пришли? – орангутанг открыл дверь и втолкнул друзей в помещение.

– Гриша, эти кенты со мной, – сказал он амбалу на входе. Амбал, вскочив с места, побратался с орангутангом и его вассалами и ухмыляясь проводил взглядом Мишаню и Кира.

Друзья сдали верхнюю одежду в небольшой гардероб который находился за постом амбала и вошли в соседнее помещение. Клуб представлял собой небольшой квадратный зал, в центре которого находился круглый подиум для танцев. Вокруг подиума располагалось несколько столиков, а вдоль одной стены стояли три кожанных дивана, так же оборудованные столами. Народу было не то чтобы много, но достаточно для такого небольшого помещения.

Друзья какое-то время стояли у входа и смотрели по сторонам. Их словно погрузили в большой кипящий котёл, заполненный табачным дымом, чрез который пробивался мерцающий свет стробоскопов. Громкая музыка долбила по ушам и заставляла вибрировать не только тело, но и внутренности. Эта пульсация звуков и света, заставила друзей мгновенно забыться и предаться эйфории. Они невольно заулыбались, и на какое-то время забыли, как здесь очутились. Вокруг кипела тесная суета. Вспышки света высвечивали руки со стаканами, ноги, вышагивающие в такт музыке, головы со взбитыми прическами и лысые. Всё варилось в этом адском котле насквозь пропитанном табаком и алкоголем.

Играла композиция "Эйс оф Бэйс". Две девчонки на танцполе извивались и сооблазнительно виляли ягодицами, плотно обтянутыми кожаными миниюбками.

– Там у стены столик свободный, пойдём сядем! – заорал Мишаня в ухо Киру, словно тот был глухой; он молча кивнул и друзья стали пробиваются, сквозь снующие туда-сюда тела, в дальний угол помещения.

– Чё делать то будем? Не нравятся мне эти бычки. – Сказал Кир, когда они уселись за столик.

– Да не очкуй ты. Они уже забыли про нас. Пойду выпить возьму, – Мишаня имгновенно растворился в синем дыму.

Кир курил, смотрел на танцующих и отдавался громкой пульсации. Укутанный уютным дымом, он полностью забыл о своих тревогах.

Внезапно из дыма выросла щетинистая морда орангутанга.

– Ты чё, сука, сидеть сюда пришёл? Пиздуй танцевать! – цедил он сквозь зубы. Глядя в эти волчьи, дышащие ненавистью и садизмом глаза, Кир с ужасом осознал, что они попали в западню, в берлогу к диким зверям.