Nika Kabedoskoni - Возрождение Магического Мира

– Да, я подслушала! Но то, что ты сделал намного хуже!

– А чего ты ожидала? Что я тебя догоню, попрошу никому не рассказывать и отпущу? Пф.

Губы Леи превратились в тонкую линию, настолько она их сжала. Она глубоко вздохнула, борясь с желанием вновь попытаться ударить Питера.

– Что ты хочешь от меня? – С похолодевшим тоном голоса, спросила Лея.

– А ты, оказывается, и невоспитанная, и прямолинейная.

Девушка задохнулась от возмущения.

– О чём ты говоришь?!

– Во-первых, ты не представилась мне, хотя я пошёл навстречу тебе. Девочке, которая нас подслушала…

– Во-первых я не девочка! Во-вторых, прекрати тыкать в меня тем, что я сделала! В третьих я… Я Лея.

– Необычное имя, но мне нравится.

– Ты скажешь, что тебе нужно от меня?

– Ничего не нужно. Ты просто останешься здесь. Причём достаточно надолго.

– Что? С чего вдруг?!

– Ты услышала важную информацию, которую можешь всем разболтать. С другой стороны у меня нет особых причин тебя убивать, так что ты просто останешься здесь.

– Ни за что! Выпусти меня сейчас же!

Питер неожиданно подошёл вплотную к Леи и выражение его лица стало серьёзнее, как и тон превратился из насмешливого в строгий. Лея чуть было не отшатнулась от резкой близости, особенно ощутив горячее дыхание Питера на своих волосах, но вскинула голову и посмотрела ему в глаза.

– Я сказал, ты останешься здесь. Если конечно не хочешь умереть, попытавшись сбежать. Я пока не решил, насколько оставлю тебя здесь, но если будешь хорошей девочкой, с тобой ничего не случится и никто не тронет. Но если ты тупая и станешь действовать мне на нервы, я убью тебя сразу же. Так что не делай глупостей, если хочешь жить.

Лея схватила его за локоть, сжала и издевательски провела ногтями по коже, оставляя царапины, но юноша даже не вздрогнул.

– Не пытайся меня напугать, Питер. Не получится. Я убегу отсюда и ты меня не удержишь. А если попытаешься что-то сделать со мной, то не сможешь. Я не позволю тебе. И отвечаю тебе тем же: если ты станешь для меня серьёзной угрозой я сама тебя убью. – Питер усмехнулся, словно напряжения между ними, от которого уже могли бы зажигаться лампочки, не было. – А пока ты просто чешешь языком и всё. Я с лёгкостью покину это место.

– Посмотрим насколько тебя хватит, малышка.

– И не называй меня так, чёрт возьми!

– Я думал принести тебе ужин, но за твои сладкие речи ты останешься сегодня без еды. Я повторюсь: подумай, если хочешь жить.

Лея не ответила. Она не знала, сколько спала, но захотела есть при одном упоминании о еде, но говорить этого конечно не собиралась.

Питер нарочито резко вырвал свой локоть из руки девушки и вышел, закрыв дверь на засов. Хмыкнув ему вослед, Лея огляделась в поисках хоть чего-то, что поможет ей сбежать. Сначала Лея проверила шкаф и нашла в нём несколько подушек, смену для постельного белья и пять платьев.

– И откуда только он всё это притащил? – Злобно пробормотала Лея и осмотрела довольно большое постельное белье. Что если связать его вместе с платьями в верёвку? Лея тут же посмотрела какой длины вещи и поняла, что даже если попытается сделать верёвку, ничего не выйдет: нужна ещё одна простыня. Лее хватило одного взгляда вниз, чтобы запомнить навсегда высоту дерева, на котором она оказалась.

«Возможно домик служит тюрьмой для тех… Для тех, кто не понравился этому Питеру. Он мерзок, но я не позволю ему угрожать моей жизни. После всех тех кого я видела, Питер будет последним в списке тех, кто сможет меня напугать.»

Но Лея не могла не признать, что юноша не был похож на убийцу. Его плохую натуру выдавали лишь глаза и речь. А ещё высокомерие и гордыня. Ими была переполнена его аура и ощущалось, что Питер может задавить собеседника своей гордыней. Но рядом с ним Лея просто почувствовала, что это высокомерие появилось не из пустого места, ведь Питер ещё источал опасность и силу. Наверняка страшную силу, но Лея не боялась её. Она полностью сконцентрировалась на плане побега и понимала, что сможет сбежать только хитростью.

Несколько часов спустя. Особняк Берлингейм.

Когда сумерки сгущались над особняком, все уже знали, что Лея пропала. Все надеялись, что она просто заблудилась и отправили Джонатана, слугу, поискать её. Но уже прошёл долгий час, а он не возвращался. Все начали волноваться лишь сильнее, а старушки – служанки, кроме Этель, причитали, что маленькая красавица Лея зашла на запретную территорию, ведь она, бедняжка, впервые была в лесу Берлингеймов. Эти причитания усилили вину семьи, ведь как-никак, а старушки были правы. Берлингеймы считали, что недосмотрели за девушкой, по их мнению Лея были слишком молода, чтобы с ней случилось что-то настолько плохое, как заблудится в лесу, где к тому же обитают хищники. Их мало, но всё же опасность есть.

Сначала нагоняя чуть было не получила Нелли, ведь именно она отправила Лею в лес, но та быстро оправдалась, сказав, что все остальные были заняты, а отправлять свободных старушек было как-то совестно.

Всех успокаивал старик Уилл, самый старший в семье Берлингейм, седой старик с добрым лицом и мягкой, маленькой улыбкой. Он всегда ходил сгорбившись, в чёрном костюме и с такой же чёрной тростью, которая была украшена настоящим золотом, подстать статусу семьи.

Уилл был добрым человеком и его все любили, беспрекословно слушались, ведь старик был очень мудрым и всегда находил выход из любой ситуации. Его два наследника, два сына Деррен и Дэррил были тут же, пока Уилл пытался успокоить служанок, чьё волнение росло, как снежный ком с каждой минутой. Кое-кому даже приносили успокоительное. Тише всех была Этель и если бы не обстоятельства, кто-нибудь да и заметил бы странное спокойствие старушки.

Обоим сыновьям Уилла было уже больше тридцати лет и если старший Деррен женился и уже завёл свою маленькую семью, то Дэррил, который был младше брата на семь лет, вовсю отказывался жениться или хотя бы завести отношения. Он всегда повторял, стоило кому-то начать говорить про его женитьбу, что ему ни разу за всю жизнь не понравилась ни одна девушка и Дэррил сомневался, что это вообще когда-нибудь случиться. Но теперь, если бы он снова сказал это, то соврал бы.

Своим появлением красавица Лея перевернула всё в жизни Дэррила. Полная уверенность, что он никогда не познает любовь, улетучилась как пыль при первом взгляде на Лею. Любовь младшего наследника за пару первых дней работы Леи возросла настолько, насколько это было возможно. Молчаливый и высокий Дэррил позволял только Лее убираться в своём кабинете на третьем этаже; его сердце каждый раз стучало быстрее, когда Лея улыбалась, ставя перед ним вкусные блюда во время обеда или ужина; Он чувствовал бабочек, которые чуть ли не вихрем проносились в его сердце, заставляя его гулко биться и всё это просто от тихого обращения Леи: «Мистер Дэррил, вам что-нибудь ещё нужно?». А в последние дни перед пропажей Леи младший наследник и вовсе познал ревность: ему не нравилось, когда Лея улыбалась кому-то кроме него, а улыбалась она всем своей доброй и самой милой улыбкой на свете.