Елена Поддубская - Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 1. Поступление

– Да? – почему-то обрадовался Андрей.

– Правда? – Виктор, который в прошедших соревнованиях школьников участвовать не мог по возрасту, ещё раз всмотрелся в уходящую Николину. Теперь его интерес к приятной блондинке был ещё и профессиональным. – А какой у неё разряд? – спросил он. Попович пожал плечами. – Ну ладно, посмотрим, – решил Малыгин и тоже отправился к сектору. Экзамен по прыжкам в высоту начинался через несколько минут.

– Ох, батюшки! Ох, батюшки! Да что же это такое? – дежурная тётя Аня кудахтала перед закрытой дверью душевой комнаты. Вода из-под неё медленно растекалась по холлу первого этажа общежития.

– Давайте зайдём и посмотрим! Наверное, кто-то забыл закрыть кран, – предложил студент с полотенцем на плече.

Душ был общий и один на все четыре этажа. Пользовались им почти круглосуточно, карауля очередь в холле. Так как здание построили в начале столетия, надеяться на современность коммуникаций не приходилось. Никто не знал, что тут находилось до того, как его отдали под общежитие, но фактом являлось то, что не только душ, но и туалеты, по два с тремя отхожими местами в каждом крыле, явно не были рассчитаны на проживающее количество студентов. Борьба за «место» у мойки и в кабинах начиналась с раннего утра и не заканчивалась до позднего вечера. Студенты, успевшие попасть в душ, считали себя счастливчиками, ибо частенько к десяти часам дня в трубах исчезал напор, а с ним и вода. Туалетами, понятно, пользовались и при отсутствии смыва, отчего в общежитии постоянно витал тот особый ядрёный дух, что ни с чем не спутать. К нему присоединялись испарения из столовой, откуда несло то кислым, то пряным, то жареным, то варёным. Тяжёлая смесь всех этих «ароматов» достигала второго этажа, слегка рассеивалась на третьем и почти не чувствовалась на четвёртом.

Сбегав в подсобку, дежурная положила под дверь тряпку, для верности ткнув в нее веник, который подпёрла ведром. Помочь остановить потоп подобное инженерное творение могло вряд ли, но тёте Ане так было спокойнее. Обеспечив себе временную фору, она бросилась вызывать «аварийку». Студент сморщил нос – из-под двери несло плесенью, – почесал грудь и стал прохаживаться по холлу, прислушиваясь. После пятого звонка дежурной по разным инстанциям, куда её направляли по телефону, парню стало ясно, что он зря теряет время.

– В озере помойся, – посоветовала тётя Аня.

– Ага, и побреюсь заодно там же, – съязвил студент, отправляясь обратно на этаж.

– Марш! – прогремел голос Бережного, и шестеро бегунов отправились в путь на полторы тысячи метров. В лёгкой атлетике только финиш был для всех беговых дистанций на одном месте, а вот старты – в разных. Обычно дистанцию в полторы тысячи метров участники начинали с высокого старта и растянувшись по линии на выходе с первого виража. Но сейчас средневиков поставили кучкой, и побежали они тем же скопом. Дистанция составляла триста метров первого, неполного круга и ещё три круга в четыреста метров. Вместе с ребятами экзамен сдавала Лиза Воробьёва, единственная из девушек бегунья на средние дистанции. Толик Кирьянов, нервно приплясывавший у ямы по прыжкам в длину, бросился к Бережному, как только побежали.

– Рудольф Александрович, как он? – вопрос касался Кириллова. Пожилой преподаватель глянул на секундомер в левой руке, потом на другой в правой:

– Пока во времени. На, Толик, держи Толика сам, – протянул он один из хронометров. – Мне нужно вести Воробьёву. Талантливая, скажу тебе, девчонка. К нам в группу возьму, факт. Этим душегубам из «Локомотива» её не отдам. – В Брянске, где жила Лиза, она выступала за это спортивное общество, тогда как все ученики Бережного – за подмосковный «Спартак». С ним у МОГИФКа были не просто хорошие связи. Институт помогал спартаковцам в учёбе, сообщество институту в аренде столичных стадиона «Динамо» летом и манежа имени Братьев Знаменских на Соколе зимой. Толик, близоруко прищурившись, вгляделся в Лизу и согласно кивнул:

– Точно, Саныч! «Спартаку» такие девушки тоже нужны. Думаю, Николай Петрович Старостин со мной согласится?

Бережной, думая о прославленном футболисте, хоккеисте и основателе «Спартака», почесал нос.

– Старостин не Старостин, девушки не девушки, а потренируется у меня полгодика и мастера на «полторахе» точно выполнит. Вот увидишь, – поделился он планами, радуясь показателю секундомера: первые двести метров Кириллов, возглавивший забег, пролетел за 30 секунд. Вся группа пока держалась рядом. Лиза легко пристроилась около ребят, не выходя вперёд, но и не отставая. Кучка бегунов заканчивала круг и приближалась к ним.

– Давай, Толян, давай! – прокричал Кирьянов другу, уверенно возглавившему забег, и, придерживая очки руками, согласился: – Да, ничего эта ваша Воробьёва! И шаг у неё лёгкий.

– Не рви, Толик, ты – во времени! – добавил Рудольф Александрович, сложив руки рупором. Триста метров Кириллов преодолел за неразумно быстрые 50 секунд. Сколько помнил себя, Бережной тренировал в институте бегунов на средние и дальние дистанции и поэтому сразу мог определить исход бега. Ему стало страшно: Кириллов – любимец, подающий большие надежды, сейчас явно лихачил. «Только бы не обрубился. Только бы не сел и добежал в нужном ритме», – морщил лоб Бережной. Стараясь не выдавать своего волнения, он похвалил Воробьёву: – Хороший у Лизы шаг. И дыхалка что надо, – добавил он, когда спортсмены пробежали около них. – Пошли на приём, – тренер подтолкнул Кирьянова к финишу, где только что завершился второй спринтерский забег девушек на 60 метров.

В начале второго круга в группе бегунов-стайеров произошли изменения: Кириллов переместился на второе место. Следом за ним держалась Воробьёва.

– Зачем он попёр с самого старта? – преподаватель оттянул свисток на шее. В группе поступающих бежали незнакомые ему ребята. Судя по анкетам, которые каждый абитуриент заполнял при подаче документов, среди них были только перворазрядники. Они, если и попали на спартакиаду, дальше начальных забегов там не прошли. Глядя на них, Бережной мысленно рассуждал, кого бы ещё из поступающих, кроме Лизы, он хотел бы взять в свою группу. «Угомонись, – останавливал он себя каждый год, глядя на перспективную молодёжь, – или реши, что важнее». Совмещать работу руководителя кафедры и тренера можно было только с небольшой группой. Не будучи даже перворазрядником, Бережной стал неплохим тренером. За годы работы у него развилось особое чутьё на таланты. Потому он совершенно не бахвалился, когда только что обещал Кирьянову, что сможет за год подготовить Лизу до уровня мастера спорта. Отечественная школа бегунов на средние и особенно длинные дистанции был достаточно сильной. Начало ей ещё до начала Второй мировой войны положили те самые братья Серафим и Георгий Знаменские, в честь которых был позже назван манеж на Соколе и международные соревнования. За свою недолгую карьеру (8 лет) братья установили 24 индивидуальных рекорда. Потом была война, после которой спорт в СССР стал медленно возрождаться, а страна активно включилась в мировое спортивное движение: после создания в 1951 году Советского олимпийского комитета нашу сборную впервые допустили в 1952 году на Олимпиаду в Хельсинки. А уже в Риме в 1960 году победителем в беге на десять километров стал Петр Болотников, прославивший страну. Эстафету мужчин-стайеров чуть позже приняли советские бегуньи. Людмила Брагина только на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году трижды била мировой рекорд на «полторашке», улучшая свои же показатели от предварительных забегов к финальному. В Москве прекрасно выступили Татьяна Казанкина и Надежда Олизаренко, обе олимпийские чемпионки. Так что женщины обнадёживали. Но в данный момент речь шла не о них.