Мария Новик - История одной тени

Под своей величественной статуей в четыре роста арди стояла Кироса, кротко держа перед собой руки и сцепив тонкие серебряные пальцы. За этой кротостью пряталась великая сила и всё неистовство Длани Иллахима. Никому не стоило покупаться на вид молодой ардийки с рыжими косами до пояса и нежностью во взгляде карих глаз. Вахди в любой момент готова сменить лёгкий сарафан на доспехи, лишь щёлкнув пальцами.

Кироса добродушно улыбнулась и кивком поприветствовала Турна. Она ждала, пока он подойдёт, а когда Турн сделал это, положила ладони ему на плечи и заглянула в глаза. Не было сомнений, что она любила своего Торай, даже лишённого магии. То, как она смотрела, не могло не оставить след в туаримской душе. Ради этого взгляда хотелось свернуть горы. Но как бы прискорбно это ни звучало, Турн никогда бы не заменил образ Ифии образом Вахди, потому что семья для него важнее. И Кироса всегда понимала его. Как поняла и сейчас. Её руки обхватили виски Турна, наклонили голову, а сочные тёмные губы одарили лоб тёплым поцелуем, словно в благодарность на проявленное мужество и правильный выбор.

Она отпустила его из храма не только потому, что скоро начнётся обеденная молитва. Кироса всё понимала, как и полагается мудрому покровителю. Ко всем Вахди относилась так же, но Турн по-прежнему чувствовал себя особенным благодаря пристальному вниманию и неподдельной заботе. Кироса позволяла ему то, что было не позволено остальным туаримам: видеть мир её глазами, сохранять ментальный канал на подсознательном уровне, слышать речь на современном ардийском от Вахди и возможность говорить на древнем так же открыто, как это делали все Торай со своими покровителями. Он остался тем, кем был. Для всех. И для Киросы тоже.

Вернувшись в поселение Арту, Турн спешился и удивлённо осмотрелся. Во дворе стояло множество шатров, вокруг сновали и радостно переговаривались арди. Завидев хозяина дома, они улыбались, приветствовали взмахом руки, кивком, улыбкой или же поднятием стакана с мягким вином.

Ифия хлопотала на другом конце двора, ближе к стойлам с ашурами. Она пыталась закрепить верёвки на колышках, вбитых в землю вокруг шатра. И как только управилась с тридцатью другими? Казалось, что она вот-вот опустит руки, сотрёт запястьем крупную испарину со лба, сядет на траву и тихо зарыдает от своей беспомощности. Но, как и с Киросой, первое впечатление обманчиво.

Турн остановился, погладил широкобокую серую ашуру по шее, прочесав участок длинной вьющейся гривы, и стал наблюдать. Жена села на траву и выдохнула, но потом с новыми силами принялась натягивать верёвку и вскоре ей удалось закрепить петлю на колышке. Потом она дёрнула за маленький узелок и развернула рулон плотной ткани. Полотно с рунической вязью легло на верёвки и каркас шатра.

– Кажется, я говорил, чтобы ты дождалась меня, – громко сказал Турн вместо приветствия и улыбнулся.

Он подошёл ближе и отпустил поводья, чтобы ашура сама нашла дорогу в стойло. Кобыла побрела к своему крытому дому, по пути объедая края тропы и всхрапывая.

– Я не прогадала, – отозвалась Ифия. Она расправила подол сарафана и отряхнула его от налипших травинок и песка. – Гости приезжают с утра, стекаются со всего края. Если бы я дождалась тебя, то оставила бы арди без крова и отдыха. Туарим – свободный край, но даже это было бы чересчур, —она всплеснула руками и огляделась по сторонам.

Прыти у жены хватало, несмотря на слабость. Тёмный цвет кожи маскировал болезненную бледность, но от Турна ничего не укрывалось. Он знал Ифию лучше, чем самого себя, по крайней мере, так думал до сегодняшнего лика, когда она умудрилась поставить столько шатров и накормить гостей.

– Как ты избавилась от Даллы? – поинтересовался он, обняв свою любимую. – Сомневаюсь, что она так просто согласилась выпустить тебя из дома.

– Ей тоже есть чем заняться, – ответила Ифия, хитро щурясь. – Помимо Морана и Хейланты, у неё много забот. Даже рот открыть некогда. Она моя сиэ. А родственники знают слабые места друг друга. Так получилось, что когда Далла работает, она молчит.

– Да? Я запомню.

– Ородон тебе этого не простит.

– Ородону тоже будет чем заняться, – сказал Турн и обнял жену крепче.

***

К веч ере было всё готово. Деревья в саду увешаны гирляндами из кристаллов, вокруг летали ночные светлячки, и медленно тускнели, взмывая ввысь, яркие искры. Холодало. Арди тянули ладони к танцующему огню, некоторые пели.

Песнь о рождении была красивой и приятной. Мелодичные голоса в унисон плавно произносили слова благодарности за новую жизнь, восхваляли Ифию и Турна Траваж, желали им здоровья и процветания, а Морану, их сыну, предвещали удачу и счастье. Родители сидели невдалеке, укутавшись в одно широкое вязаное одеяло. Они слушали эту песнь и улыбались. Оба очень устали за то время, пока готовились к встрече гостей. Но сейчас можно отдохнуть и принять поздравления. Ифия положила голову ему на плечо и потёрлась щекой. Турн с нежностью погладил её по загорелой руке и поцеловал в рыжую макушку, довольно улыбнувшись. Вот и свершилось: у него есть наследник. Ради возможности иметь ребёнка стоило отказаться от силы, от всего на свете.

– Рада приветствовать счастливых родителей, – раздался звонкий женский голос. Тон был надменным и непочтительным.

Арди постепенно замолчали, и песня сменилась недобрыми перешёптываниями. Все смотрели на среброкожую ардийку со светящейся на щеке татуировкой в виде морской волны. Она шла, словно пава – плыла медленно и величаво меж рядов простых смертных. Именно такими она их считала. С тех пор, как Турн в последний раз видел эту надменную лариимку, её мнение о народе нисколько не изменилось. Она показывала его всем своим существом даже сейчас, презрительно оглядывая свысока очередного ардийца, который не спешил уступать дорогу.

Турн кивнул и незаметным жестом приказал отойти, на что ардиец недовольно засопел, но всё же отступил. Торай из соседнего края никто перечить не стал, однако, судя по недовольным взглядам и витавшему вокруг напряжению, туаримы готовы были прямо сейчас броситься на Лавну.

– Благодарю, Лавна. – Турн кивнул удивлённой Ифии и встал, заботливо укрыв смуглое плечо жены одеялом. Он выпрямился и приосанился, демонстрируя свою воинскую стать. Она за долгие годичные циклы никуда не исчезла. Впрочем, как и отчаянная смелость. – Не думал, что когда-нибудь увижу тебя в своём доме, – громыхнул, опустив голову и посмотрев в синие глаза ардийке.

Губы тронула довольная улыбка – Торай Воды выглядела рядом с ним, простым магом, словно ребёнок, трепетавший перед арди, который на две головы выше и на целую дахану шире в плечах.