Mel RedWolf - Проклятие Крылатых. Ход царицы

Аэль смотрела во все глаза за тем, как плавно движутся они, будто гибкие руки танцующих жриц, с удивлением осознавая насколько это опрометчивое мнение, ведь в них не было жил, костей и мышц. Это как импульс воздуха, только движения которого ты сам разрешаешь. Решаешь.

Осознание пришло, как озарение и Аэль улыбнулась восторженной улыбкой. Теперь дело оставалось за малым. Концентрируя внимание на том, как можно управлять потоками, сосредоточившись на плотности крыльев, Аэль заставила крылья затрепетать, а в другой миг вспорхнула ими вверх, чуть не вскрикнув от неожиданности.

Повторный взмах крыльев перепугал еще хлеще былого. На лету приходилось соображать от чего машут крылья, мысли утекали, как неуловимый ветер, пока в беспокойном хаотичном бое крыльев загнанного в угол зверя, все это не оборвали крепкие тиски – объятия Огненной.

Почти взвыв на такую неожиданность, Аэль взглянула распахнутыми от ужаса глазами на почти самодовольную хищную улыбку царицы. Взгляд ярких глаз заглядывал будто в глубину и искал какой-то замысловатый таинственный ответ в глазах Аэль.

– Не беспокойся. Я держу тебя. Сейчас ты не упадешь на землю.

Прозвучал сбито грубый голос Фаврир. Царица Воздуха обернулась, наблюдая за нервным трепыханием крыльев, что бились, казалось, без воли воительницы. Сейчас больше всего они напоминали движения крыльев раненной птицы, что из последних сил пытается не рухнуть на землю, и от этого сравнения невольно становилось не по себе.

Еще хуже было то, что даже краем глаза, Аэль видела, как высоко поднялась. Воздушные крылья делали быстрый рывок и уносили над землей вверх в высоту здания за взмах. Одной Аэль точно не стоит тренироваться в техниках полета, а то простится с жизнью в тот же миг.

Успокоиться. Проще сказать, чем сделать. Девушка была готова взвыть, но вместо этого сделала глоточек свежего воздуха и закрыла глаза. Тепло тела царицы, осознание того, что ее крылья все равно удержат обеих в небе, даже если не бить своими. Да еще и это натяжение сведенных на спине мышц только сейчас осознала Порывистая.

Вроде ничего сложного, но все-таки позволить себе расслабить перенапряженные мышцы и еще хуже замкнутые потоки оказалось крайне тяжело. И как бы Аэль не представляла, что мышцы расслабляются, а крылья перестают бить, вместо этого они все ощутимее ощущались. Будто воздух, из которого соткался руками богини дар царице пронизан нервными связями, будто вся эта энергия становится продолжением тела, щекотя до зуда кожу между лопаток, добираясь до нервов.

Аэль тревожно рванулась, в один момент не сдержав приглушенного стона, огласившего ослепляющую вспышку. Поток проник в тело, но иначе, не так, как при втягивании крыльев. Тело дочери воздуха ослабло в руках царицы. Фаврир тревожно склонилась к ее лицу, пытаясь заглянуть в глаза.

– Ты в порядке?

Взволнованно спросила Фаврир. Голос царицы глухо, будто через воду, достигал разума. Пелена обморока истончалась, постепенно возвращая девушке осознанность. Аэль вспомнив о произошедшем, метнулась в цепкой хватке Огненной. Крылья казались тяжелыми, почти как руки царицы.

– Ты слышишь меня, дочь Неверной?

Прозвучал вновь голос, настойчивый, отдающий металлом. Такое звучание неприятно резануло слух, заставив поморщиться, но вместе с тем понять, что царица слишком встревожена, чтобы ради шутки так себя вести. Тем более, что это было свойственно Фаврир, но Аэль слишком была занята тем, что пыталась обуздать крылья.

Они ощущались странно, как часть тела, как родные руки, как будто принадлежали ей всю жизнь. Что же такого произошло, что привело к таким переменам? К горлу подкатил ком, но вместо того, чтобы его сглотнуть и отвлечься, девушка сфокусировалась на утяжеляющих новых частях тела, вспоминая, что прежде говорила Огненная. Всего лишь как другие руки? Очень похоже, но тогда ими должно быть не сложнее управлять.

Не отвечая Фаврир, царица стала представлять движения взмахов крыльев, двумя рывками подняв обеих еще выше. Восторг от понимания, долгожданного понимания, как должно управляться с крыльями охватил все существо рыжеволосой и с улыбкой голубоглазка подняла взгляд вверх, встретившись с взглядом Фаврир.

Это выражение, принявшее в себя и гнев, и удивление, и тревогу странно-причудливо смешалось в ярких глазах, что больше всего напоминали взгляд дикого волка, свирепого и недоверчивого, которому вдруг предложили кость с жилами в стужу.

Сглотнув, Аэль уже представила, что вот сейчас гнев Огненной возьмет верх и царица отвергнет тело девушки, бросит учиться летать одну, но будто прочитав мысли воительницы, Фаврир прислонилась к лбу девушки своим, все еще испепеляя своим странным, теперь невероятно теплым, взглядом.

– Не игнорируй меня больше, дхаргина дочь. Если поняла, то так и скажи.

– Прошу прощения, Фаврир.

Пролепетала неуверенно Аэль, не узнав свой дребезжащий голос, столь неловкий, как у дочери Земли перед ночью халрарства. Огненная засмеялась своим раскатистым смехом. Крылья обеих цариц делали взмахи время от времени, позволяя сохранять предположительно одну высоту.

Фаврир отдалилась немногим, оставляя удержание рук девушки в своих. Мозолистые широкие ладони, шершавые, но жутко теплые. Аэль не оказалась против такой близости, рассматривая царицу в лучах восходящего диска солнца, что припекал кожу. Два огненных крыла Фаврир оказались ведущими в выборе темпа, а Аэль привыкала к полету, наблюдала за взмахами и делала следом.

Первый полет, как первая прогулка, не без падений, не без синяков, а еще и с едва не катастрофичной посадкой. Но все-таки Аэль улыбалась, как в детстве, когда была еще слишком мала и восхищалась малым.

– Благодарю за этот урок, Фаврир, воистину Великая Огненная Царица.

С поклоном заявила Аэль, убрав крылья. Они с трудом ушли, сложившись сперва, а после вникнув в то зудящее место между лопаток. Все это время Огненная была рядом и ежели крылья огненные убрались быстрее, то оставили после себя не зуд, а боль ожогов.

– Это еще только начало, Аэль. Мы будем фехтовать, но позже. Сдается, на тебе уже предостаточно синяков, чтобы оставлять новые.

На слова Фаврир Аэль удивленно посмотрела на себя, вспомнив об отбитых коленях и руках. Пожалуй, это было неминуемо. Поступью кошки, не лишенной властности, как и грации, Фаврир приблизилась к Аэль. В груди разливалось тепло, странное беспокойное, от чего невольно пришла на ум мысль об ожогах.

Видно, эта девочка, что осматривает тонкие жилистые руки воительницы, не так проста, раз умудрилась оставить такой след. Аэль неловко подняла взгляд к глазам царицы. Слишком красноречиво и внимательно присматривалась Фаврир, будто видела то, что творится под тканью, если не еще глубже. Рука Огненной легла на плечо девушки, сжав его. И вновь, как в крепости, царица в дружеских объятиях повела Аэль в лагерь.