Дмитрий Морошан - Хроники гренард: Безымянный Барон

Схватив клинок крепче, я вонзил его в близстоящего оборотня. В левый бок мне впился другой. С натугой оторвав его от себя, тем самым лишаясь части своей плоти, я швырнул его перед собой.

На спину запрыгивали самые разъярённые жители Тименура, но у меня не было времени от них отбиваться. Я очищал мечом и топором путь к воротам. Оставалось немного, всего десять метров, и я решился на еще один прыжок.

Собравшись, я оттолкнулся… и повалился на живот под тяжестью веса, накопившегося на мне. Попытавшись перевернуться на спину, получилось лишь слабо сдвинуться на бок. Этого мне хватило, чтобы отбить ногой человека, собиравшегося ударить по ней с размаху секирой. Оттолкнувшись рукой, я покатился, чтобы хоть как-то стряхнуть с себя оборотней, так нещадно кусающих и раздирающих тело огромными когтями.

Упёршись руками в землю, я всё-таки нашел силы встать. Клинок затерялся в массе убийц. Остался только топор. У меня уже не было сил. Я потерял очень много крови, и был разъярён как никогда до этого. Развернув топор обратной стороной, я стал размахивать им как дубиной и нещадно бить по толпе понемногу отступая назад. Туда, где немного освободилось пространство.

Спиной я уперся в ворота. Хоть и запертый, но всё же выход. Исчезнувшая полминуты назад надежда снова появилась. У меня появился шанс. Я замахнулся последний раз и отогнал всех от себя.

Не отпуская топор, я рубанул по двадцатисантиметровому засову. Потом ещё и ещё раз, забывая о неприкрытой спине. Это не заставило себя ждать. Простые людишки подумали, что смогут меня победит в «честном» бою со спины Опьянённые ожиданием награды, они нападали, не давая проходу вампирам и оборотням. Ведьмы и колдуны боялись действовать в толпе, чтобы не навредить кому-нибудь из своих.

Мне повезло, что в этом городе не было опытных магов. Хотя, возможно один был. Повезло, что был, ведь минут пятнадцать назад его, благодаря жадности и глупости, не стало, а то бы мне сейчас не поздоровилось. По непонятным причинам не было лучников. В этом городе они не пользовались большой популярностью, в надежде, что вампиры смогут отразить любые местные атаки, а в случае необходимости, поможет находящийся неподалёку город-союзник.

Так вот, люди мне и помогли. Они не были для меня большой помехой, а чувство страха у них ещё какое. Отступать им некуда. Я развернулся и схватил ближайшего ко мне человека, но не отбросил, а со звериным взглядом прижал к губам. Мне не часто приходилось пить кровь, моя природа была такова, что я могу выживать и без этого, но здесь это как раз необходимо. По мере того как я высасывал последние капли жизни из перебежчика, раны на моём теле постепенно заживали.

Увидев брошенного у моих ног человека, каждый из стражников, желающих остаться живыми, отступал. Пока у меня появилось время я продолжил рубить засов на воротах, который искусно закрепили так, что его нельзя было поднять. Здесь был механизм, позволявший запереть ворота надёжно с обеих сторон, так чтобы ни войти, ни выйти было невозможно.

Удар, второй, третий, четвёртый… у меня было мало времени, и я пытался использовать его с толком. Всего несколько сантиметров изрубленного засова отделяли меня от свободы, в то миг как какому-то оборотню надоело ждать пока стража попытается протиснуться обратно, давая дорогу другим и перестанет преграждать путь. Плюнув на все запреты, он расшвырял людей в разные стороны, и, прыгнул на меня, что есть мощи расставив свои мохнатые когтистые лапы и оскалив пасть. Он схватил меня за кисть правой руки и не собирался отпускать. Рука ослабла. Перехватив топор левой рукой, я рубанул топором по оборотню, и он так и повис на руке. Пришлось с натугой отодрать его от себя.

К тому времени сзади освободился проход, и последние смельчаки решили меня добить. Я размахнулся, подпрыгнул и со всей мощью ударил обратной стороной топора по прорубленному месту. Засов хрустнул, и несколькими дополнительными ударами мне всё-таки удалось его разделить на две части. Удача сегодня была на моей стороне – ворота отворялись «от меня» тем самым даря драгоценные секунды и не заставляя снова очищать пространство перед собой.

Путь был свободен, и я побежал, что есть мочи. В этот момент, в спину посыпались стрелы тех самых немногочисленных лучников. Впереди замечалось подкрепление из, неизвестно как узнавшему о нужде в помощи, соседнего города. Судя по всему, виной тому сигнальные огни.

Уже несколько стрел вонзилось мне в спину. Одна из них попала прямо под лопатку, и, взвыв от боли, я бросил свой топор в прицеливающихся лучников. Куда он попадёт, уже не было времени задумываться.

Я совсем не знал, как мне стоит поступить – меня загнали в угол как маленькую мышь.

Точно… мышь, как я мог забыть. Бросив всё своё снаряжение и, только сейчас заметив, что потерял свою мантию, я начал превращаться в огромную летучую собаку. Так я себя называл потому, что на мышь в метровом размере я был мало похож, а вот на злую собаку в самый раз.

Я взмыл в небо, стремительно набирая высоту. В крыло мне попало сразу три стрелы, и сразу же меня настигло замедляющее заклинание. Оно действовало медленно, хоть и эффективно, и, в отчаянии я решился на свой, возможно последний в жизни риск, и старался взлететь как можно выше.

В детстве, когда мне исполнилось три года, мама подарила мне амулет в виде амфоры, и сказала, что его передаривали уже 26 поколений в их роду и ходит легенда, что если ты будешь в безвыходном положении, и боги решат, что ты заслуживаешь их милости, то он тебе поможет.

Я в это никогда не верил, но времени рассуждать не было. Набрав максимальную высоту, я превратился обратно в огромного увальня и стремительно падал вниз. Замедляющее заклинание подействовало, и двигаться получалось с натугой.

С трудом дотянувшись до своей шеи и, сорвав амулет, я раздавил его на мелкие куски, не зная, как же ещё его можно было просить о помощи, но ничего не произошло.

Вопреки всем моим ожиданиям, до земли оставались считанные метры, и спустя доли секунд я превращусь в распластавшего никого, кем я, в принципе, и был. Пока я падал в меня вошло ещё пару стрел, но мне уже было всё равно. Вот он, мой конец. Бесславный конец, который пол часа назад казался мне началом.

Самые тягостные моменты жизни пронеслись перед глазами и, находясь в метре от земли, я сказал себе: «Прощай, Безымянный».

Неожиданно, земля будто прогнулась подо мной, стала упругой и бесформенной, мягче воды. Горячей и одновременно леденящей. Перед моими глазами мелькнула комната, вся будто из металла. Я врезался во что-то, послышался грохот, гул и беспамятство настойчиво пригласило меня в свои объятья.