Сергей Михайлов - Колыбель качается над бездной

Усталость брала своё. Без отдыха и восстановительного сна дальнейший путь был невозможен. Он разжёг костёр, достал остатки пищи, готовясь поужинать. Потом устремил взгляд в темноту – туда, где смутно маячил силуэт его невольного спутника.

– Ладно, оставайся, – разрешил он.

Маленький человек с мешком на спине словно только того и ждал. Не прошло и минуты, как он уже сидел у огня, расточая слова благодарности и вечной преданности.

Ужин пришлось поделить на двоих.

Всю ночь его мучили кошмары. Видения разграбленного поезда, сотен оскальпированных мертвецов, подверженных тлению, раздувшихся от скопившихся трупных газов, облепленных насекомыми, крысами и крылатыми стервятниками, сгустки чёрной запёкшейся крови, которой обильно была умащена земля на десятки метров вдоль железнодорожного полотна – и ещё этот запах… Особенно запах, вернее, трупная вонь, миазмы гниющего человеческого мяса. Вонь преследовала его неотступно, душила, давила, проникала в каждую клеточку его тела.

Измотанный до предела и не отдохнувший ни на йоту, он очнулся от сна в предрассветных сумерках. Однако запах разлагающейся плоти продолжал преследовать его и наяву. Он был слишком реальным, чтобы быть плодом больного воображения или ночного кошмара. Наверное, этим запахом пропиталась его одежда, пока несколько суток лежала в развороченном чемодане. Придя к столь рациональному заключению, он решил двигаться в путь. Он не мог позволить себе лишней минуты бездействия, зная, что его близким грозит реальная опасность.

Но ещё прежде, чем открыть глаза, он почувствовал в чрезмерной близости от себя чьё-то присутствие. И это присутствие не сулило ничего доброго. Потом у самого уха он ощутил прерывистое дыхание. Всё последующее произошло в считанные доли секунды. Распахнув глаза, он увидел лезвие ножа, блеснувшее у левого виска, быстро перехватил руку, в которой был зажат кусок смертоносного металла, резко вывернул её, услышал хруст суставов и чей-то крик, потом всем телом навалился на неизвестного, посмевшего поднять на него руку, и крепко прижал его к земле.

– Всё, всё, сдаюсь! Ай, руку отпустите! – взмолился тот. – Больно же.

– Ты!!! – заорал он, узнав в незнакомце своего вчерашнего попутчика. – Ты, мразь!

Он ослабил хватку, подобрал нож, выпавший из руки нападавшего, и поднялся на ноги.

– Лежать, сука! – рявкнул он, заметив, что человек пытается встать.

Тот вновь распластался на земле, вывернув шею так, чтобы краем глаза можно было наблюдать за противником.

Нож был большим и очень острым, сделанный, по-видимому, из хорошего титанового сплава. У рукоятки явно были видны следы запёкшейся крови. Такими ножами обычно орудовали скальперы.

Скальперы… Так вот, значит, кем был его попутчик!

Ярость поднялась откуда-то снизу, из глубин живота, и подкатила к самому горлу.

– Встать! И чтоб без глупостей!

– Да какие уж тут глупости… Не до них, поди…

Маленький человек, кряхтя, поднялся. Он был жалок и послушен.

– А теперь на колени! На колени, сказал!

Тот подчинился. В крысиных глазках его вспыхнул злобный огонёк, тонкогубый рот исказила гримаса ненависти, жёлтые клыки обнажились в хищном оскале, большие уши прижались к плешивому черепу. Теперь он окончательно уподобился мерзкой мусорной крысе, готовой в любой момент вцепиться в горло врагу.

– А теперь отвечай на мои вопросы! Быстро и чётко! Ты хотел убить меня?

Маленький человек, продолжая скалиться, развёл руками.

– Всё по закону, уважаемый. Либо я тебя, либо ты… Война ведь.

– Значит, так ты отплатил за моё добро, вероломная тварь? Так, да?.. Сидеть! Дёрнешься, и я тебя твоим же ножичком в фарш покромсаю! Отвечай: ты хотел снять с меня скальп?

– Так ведь закон… Ничего личного…

– Хотел?!

– Ну, хотел… Сто баков на дороге не валяются.

Он больше не мог себя сдерживать и чётким ударом в челюсть свалил мерзавца на землю. Тот долго корчился в пыли и скулил, просил больше не бить его по лицу, но вскоре затих и снова готов был к «конструктивному диалогу».

– А теперь открывай свой мешок, – последовал новый приказ. – Да поживее!

Маленький человек внезапно заартачился.

– Нет-нет, не надо! В мешке мои личные вещи, всякие интимные принадлежности. Вам это будет не интересно, клянусь!

Остриё ножа, коснувшееся его горла, сделало его намного сговорчивее.

– Ну хорошо, хорошо, сейчас открою. Только ведь всё по закону… всё по закону… Там нет ничего противозаконного… всё согласно требованиям военного времени…

Он подполз к своему мешку, долго возился с ремнями, которыми тот был опоясан, и наконец раскрыл его. В нос шибануло вонью разлагающейся плоти.

Так вот, значит, где был источник ночных кошмаров! Вот откуда эта вонь, которая преследовала его всю ночь!

– Вываливай всё на землю! – приказал он, уже заранее зная, что там увидит.

Маленький человек нехотя подчинился. Ухватив за нижнюю часть мешка, он с большим трудом перевернул его и вывалил содержимое на чахлую траву.

Это были скальпы. Десятки скальпов, перепачканных кровью, со спутавшимися волосами, слипшихся, спрессованных в один большой комок. Кое-где уже копошились черви – белые и красные, большие и мелкие. И всё это источало такую вонь, что он вновь почувствовал подступающий к горлу приступ тошноты.

Но это были не просто скальпы – это были женские и детские скальпы.

Стиснув зубы, до боли в кисти сжав нож, он двинулся на новоявленного скальпера.

– Ну что вы, что вы… – не на шутку перепугался тот. – Я ж не убийца какой-нибудь. Они были уже мертвы, когда я… делал это. Те ублюдки убили всех, включая женщин и детей, а скальпы сняли только с мужчин. Вес тот же, а стоимость в два, а то и в четыре раза выше. Они и мужские-то едва на себе упёрли, каждый по здоровенному мешку. А мне крохи остались.

– Крохи, говоришь?! – прошипел он.

– Жить-то как-то надо, уважаемый. Хоть небольшой, но капиталец. После войны, глядишь, дело своё открою, бакалейную лавку, давно мечтал, да случая всё не было.

– А сейчас, значит, подвернулся? Случай-то?

– Ну да. Да не смотрите вы на меня так, нет на мне чужой крови. Всё по закону. Им-то, – он кивнул на гору скальпов, – уже всё равно, а мне как-никак прибыль. Открою дело, семью заведу…

Семью… Его всего передёрнуло от этого слова. Он вдруг отчётливо представил, как среди этой горы скальпов находит скальпы своей любимой жены и двух ребятишек. Ему даже показалось, что он уже видит их: вот тот, с длинными волосами цвета скошенного льна, и те вон два, маленькие, белобрысые, коротко стриженые, с кровавым сгустком на темечке…

Он ещё крепче сжал рукоятку ножа.

– Значит, говоришь, по закону? Вот тебе по закону!