Алексей Яшин - Грань могущества

Дом профессора-египтолога удалось обнаружить далеко не сразу: во-первых, он ничем не отличался от других таких же двухэтажных строений этой части города, а во-вторых, номера домов здесь зачастую отсутствовали вовсе, и догадаться об истинном адресе здания можно было лишь приблизительно. Путешественников выручило только отличное знание таксистом своего города и точность навигационной программы, установленной в смартфонах. Уже приближаясь к нужному месту, Дружинин понял, почему египтолог выбрал именно этот район для своего постоянного проживания: три основные египетские пирамиды просматривались с этого места как на ладони. Не сговариваясь, Хирург с Выкрутасом одновременно попросили водителя остановить машину в четырех кварталах от конечной точки. Подмигнув Аркадию и Франческе, друзья разными путями отправились на место «разведать обстановку». Вспоминая их предыдущие приключения, Дружинин счел это вполне разумным шагом и постарался спрятать себя и свою спутницу в тени ближайшего небольшого магазинчика. Увидев иностранцев, хозяин лавки моментально выскочил им навстречу и на чудовищной языковой смеси принялся расхваливать какой-то особенный сорт мороженного и набор специй на основе шафрана за какие-то смешные два с половиной евро. Столь «дешевый» шафран заставил мужчину и женщину неприкрыто усмехнуться, однако от мороженного они не отказались. Поглощая обильно сдобренный миндалем холодный цилиндрик, Аркадий поймал себя мысли, что, почти не мигая, пристально смотрит на итальянку. Она выглядела несколько уставшей и отрешенной, но при этом настолько эротично ела мороженное, что заставила даже скромного египтянина рассыпать по мощеному каменному полу отданные посетителями монеты. Неожиданный звон заставил Дружинина вздрогнуть и моментально перевести смущенный взгляд на полки магазина. Он не успел заметить, как уголки рта Франчески вздернулись в едва заметной улыбке, а ее карие глаза сопроводили движение мужчины вполне ощутимыми игривыми искрами.

– Внешне ничего необычного нет, – Выкрутас первым вернулся из своего разведывательного похода и, вытирая со лба капли пота, с завистью посмотрел на наслаждающихся тенью напарников, – машин рядом с домом не наблюдается, есть или нет внутри кто-нибудь – не понятно. Хирург остался приглядывать за обстановкой, – все это мужчина умудрился выпалить одной скороговоркой, не утруждая себя переводом на английский язык. Франческа сразу же наморщила лоб и укоризненно взглянула на вошедшего, однако Аркадий всего несколькими простыми словами пояснил женщине суть сказанного. Та довольно быстро сменила гнев на милость, однако все равно показала кулак Выкрутасу, так как внутри вновь образовавшейся команды установилось негласное правило: в ее присутствии общаться только на понятном всем языке.

– Я давно хотела поинтересоваться у вас обоих – почему вы зовете своего друга «врачом»? – Франческа убрала со лба закрывающий глаза каштановый локон и посмотрела на спутников. Аркадий уже было дернулся, чтобы опередить Выкрутаса, но вовремя сдержался и решил выслушать версию, которую преподнесет итальянке «Алекс».

– Не «врачом», Франческа, а Хирургом. Тут мы имеем в наличии очень печальную историю, – Выкрутас демонстративно громко вздохнул и постарался изобразить на лице максимально грустную мину, – в раннем детстве наш «Айвен» упал с велосипеда и сильно повредил один, довольно важный для каждого мальчика и мужчины орган. Врач, который им занимался, что-то там сделал неправильно, так что в чем-то он и взрослый мужчина, а в отдельных местах, к сожалению, остался двенадцатилетним пацаном. Чтобы хоть как-то загладить свою вину и немного отвлечь мальчика от грустных мыслей, тот самый доктор подарил ему стетоскоп и скальпель. Утраты это, конечно, не вернуло, но на какое-то время пилюлю подсластило. После того, как наш «Айвен» в первый раз похвастался перед друзьями своими подарками, он и получил это прозвище. Вот как-то так, – мужчина с донельзя серьезным лицом покачал головой, призывая всех слушателей безоговорочно принять его версию.

– Звучит занимательно и одновременно с этим прискорбно. Однако я отношусь как раз к тем людям, которые не доверяют простым словам и привыкли лично проверять истинность тех или иных измышлений, – Франческа многозначительно улыбнулась обескураженным мужчинам и грациозно выскользнула из магазина, оставив тех вопросительно смотреть в удивленные глаза друг друга.

Когда троица приблизилась к дому ученого, из какого-то крошечного и незаметного переулка, им навстречу вынырнул раскрасневшийся от пекла Хирург. Сложив пальцы определенным образом, он показал друзьям, что за время их отсутствия ничего экстраординарного не произошло. Оставшееся до цели их похода расстояние он шел впереди группы, не обращая внимания на изучающие взгляды, которыми его одаривала единственная женщина их команды. Дневное солнце нещадно прожаривало кожу путешественников: привыкшая к его южным лучам итальянка чувствовала себя вполне сносно, в то время как северные гости Египта уже вовсю изнывали под его нестерпимым гнетом. Серая деревянная дверь в дом профессора на вид особой крепостью не отличалась, на последних метрах Хирург предложил просто выломать ее, если этот «ботаник» вздумает заартачиться и не открыть ее перед издыхающими от жары искателями. Словно опасаясь прозвучавшей угрозы, дверь неожиданно распахнулась, едва не оглушив идущего спереди мужчину. Возникшая после этого безмолвная пауза почти всем показалась вечностью. Придерживающая ручку сморщенная рука пожилого старика безвольно опустилась, а глубокий вздох, в сочетании с немного напряженным и сильно уставшим взглядом глубоко посаженных серых глаз дал понять всем присутствующим, что следующие несколько часов они проведут за очень непростой, но крайне необходимой многим участникам беседой.

Проявляя максимум гостеприимства, мужчина распределил гостей по своей, довольно просторной гостиной, которая выполняла еще и роль столовой. Аркадий наблюдал, как семидесятидевятилетний Гюнтер Кауфманн (а именно столько лет было ученому, судя по данным из Википедии), очень бодро перемещался по комнате и, не меняя выражения лица, таскал с места на место довольно массивные деревянные стулья. Благородная седина уже давно и окончательно одержала победу в битве за волосяной покров головы профессора, даже аккуратная бородка и усы мужчины имели насыщенный белый цвет. Хозяин дома имел довольно опрятный вид, особенно если учитывать то, что после смерти супруги он так и не удосужился с кем-нибудь сблизиться и уже долгое время жил жизнью одинокого вдовца. Однако, по мнению Дружинина, без заботливой женской руки здесь явно не обходилось, уж слишком в доме все было чисто. Решив, что эта загадка рано или поздно все равно разрешится, писатель уселся на предложенное хозяином место и принялся терпеливо ждать, когда суета с распределением мест все же закончится. Взгляд его встретился с пустыми глазницами какого-то древнего идола, чья плоская и несколько корявая фигура взирала на незваных гостей из дальнего угла помещения. Шею изваяния украшала довольно грубая веревка, на конце которой болтался деревянный диск, сильно напоминающий солнечный. В единственной оставшейся руке идол держал кривоватое копье с грубо выструганным острым наконечником, а неестественно огромный рот изваяния демонстрировал не то момент воинственного крика, не то желание проглотить наиболее неприятных хозяину гостей. Мысленно Аркадий решил, что в своем доме он ни за что бы не поставил такую страшноватую скульптуру, уж больно неживой и устрашающей она выглядела даже при ярком дневном свете.