Mel RedWolf - Проклятие крылатых. Тайный город

– Музыка будет милая. Барабаны, флейты, кастаньеты, бубны. – Со слабой улыбкой перечислила баргустка.

– Знаешь, скучно не будет. Ни за что. Правда эти танцы никому не показывались, обычно даже разные кланы не показывают различия своего исполнения. Ты будешь первой крылатой, что участвует в этом.

Девушка захлопала в ладошки. Конечно. Быть первой крылатой, которая увидит то, что скрывают от глаз посторонних. Дурфа крепко обняла Каску, ручками обвивая ее талию.

– Каска, ты ведь потом покажешь как надо танцевать?

Лора уткнулась носом в шею любимой. Ее запах, тепло: все это было так прекрасно. Счастье именно таким бывает? Вместе и горести встречать и радости, быть и в болезни, и в здравии. Одни лишь касания приносили столько приятных эмоций, не говоря уже о поцелуях и большем.

– Я очень люблю тебя, Каска, ты ведь всегда-всегда будешь со мной? Даже те редкие часы расставания кажутся мне такими мучительными, а я постоянно думаю о тебе. О том, как ты мне улыбаешься, как смотришь, как обнимаешь. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, но пока не очень понимаю, что могу сделать для этого

– Конечно покажу, но, наверное, первый танец мы понаблюдаем.

С сомнением в голосе ответила баргустка. Это ведь очень не простой был танец да и дурфу мог запросто смутить, не говоря о том, чтобы станцевать.

– Когда станет чуть понятнее от ритма и движений мы перейдем к практике.

Пояснила Каска, неловко коснувшись светлой макушки супруги. Такая нежная, как новорожденный котенок. Внутри сразу же заворочалась нежность, сладко потягивая в груди.

– Лора…

Шепнула баргустка, ручками обхватив хрупкую талию, загребая в объятия свою женщину. Ну и что, что увидят. В день единения, казалось, на такое и вовсе не обратят внимание. Скрытый Клинок приподняла за подбородок крылатую, нежно коснувшись ее губ. Горячее дыхание влилось с безграничной нежностью, с невероятным трепетом и желанием быть рядом, возможно даже гораздо ближе чем прежде. Единым? Подобная мысль звенела колокольчиком в разуме, а баргустка лишь сильнее прижала к себе Лору, ощущая через тонкую ткань ее тепло, дыхание и каждое движение.

Улию вели медленным прогулочным шагом. Именно так, как любила гулять сама дурфа. Беременная женщина и дурф считалась счастливицей, которую благословила Богиня. На пару мгновений Дорэль задумалась, а после приложила ладошку к ее макушке, удлиняя золотые локоны также, как после пребывания в плену в качестве дочери Воздуха.

– Не гоже будущей матери двух деток ходить остриженной. Тебе так больше идет

Завитки легли на спину, немного пружиня даже при самых спокойных шагах

– Ваше Высочество, мне тревожно. Я никогда раньше ничего подобного не испытывала, а за эти несколько часов мысль о детях стала для меня чем-то привычным, Дорэль, я чувствую ответственность за них, а теперь, думая о том, что скоро начнется война…

Дорэль вздохнула и приобняла дурфу за плечи. Некогда рассудительная посол превратилась неведомыми чарами в клубок нервов и принцессе приходилось осознавать, что теперь изменения приходят к ней, хочет она этого или нет.

– Не беспокойся, Улия! Что за настрой? Все будет хорошо

Пыталась подбадривать ту подруга. Слова о гутах попытались усвоить без лишней шумихи. Но как же так получалось? Неужели ей до сих пор ничего не было, а с Улией все получилось так только из-за заключенного мира? Но тогда разве это чувства?

Руки скользили по сильным крепким плечам. Растягивали разогретые мышцы и прогоняли по телу кровь и свежую энергию. Легкие мурашки от удовольствия невольно скользнули по белой коже и Аэль была благодарна тому, что одежда скрывала это.

– Мммм

Разнежено протянула баргустка. Мягкая улыбка тронула губы ведьмы. Как котенок. Раньше так девушка долгое время стеснялась себя вести, лишь после бурной ночи или серьезных побоев давалась в руки, а теперь… Сильное тело таяло, будто легкое облачко. Отзывалось охотно и ворох воздушных потоков ощутимо сквозил внутри. Порывистая. Сколько же силы было в этой баргустке?

Сколько не задавалась вопросом ведьма, а понять не могла. Каждый раз, даже в прежние годы, девица умудрялась удивить, а сейчас и подабно. Изводимая страстью с пылающим напряжением каким-то неведанным образом та умудрялась переводить свое внимание в сторону и вести себя почти нормально, но это до сегодняшнего дня, до ночи единения.

Ведьма склонилась над ушком баргустки и, почти касаясь его губами, шепнула:

– Приляг, царица. Я продолжу.

Аэль не сразу вздернула бровь. Даже мышцы лица расслабились, а взгляд замутненный легкой дремой очищался осознанностью рассудка. Аэль улыбнулась и кивнула. Тонкие пальцы скользнули по нежной щеке Фахиль.

– Как в старые времена, да? Скажешь снимать рубаху? – Спросила баргустка, поднявшись на ноги, но взгляд все еще был прикован к красавице Слушающей Ветра. Легкий кивок был получен в пользу утвердительного ответа. Аэль сдернула рубаху и убрала ее в уголок, растянувшись на животе. Легкой походкой полной грации баргустка прошла к постели, осторожно, будто могла этим разрушить что-то трепетное в моменте, взобралась на постель и следом на бедра царицы. Они стали еще более упругими и жесткими, что не смогла не отметить для себя ведьма. Пикантная фигура была не последним, что привлекало в Аэль. Тонкие пальчики заскользили по коже с обильной дрожью. Что это? Стала чувствительней? Ведьма попыталась припомнить слухи, а по лагерю бродил слух, что новую царицу перед боем выстегали плетями. Неужели правда?

Руки осторожно заскользили вновь, а вместе с тем пошла ниточками энергия, подсказывая что творится внутри и как давно исцеляли тело.

– Царица… – Тихо зазвучал голос ведьмы с ноткой волнения. Аэль расслабленно приоткрыла глаза, прислушиваясь, но больше ничего не прозвучало. Ведьма терпеливо ждала, когда же внимание царицы окажется во власти. Чуть приподняв голову Аэль совсем сонно взглянула на девицу. Теплом разливалось непривычное наслаждение даже от той расслабленности, что опутала тело и сознание.

– Что тебе, Фахиль? – Спросила хрипло баргустка. Голосовые связки подводили и Аэль сделала вид, что прочищает горло.

– Что-то тебя тревожит, Слушающая? – Уточнила уже более естественным голосов баргустка тщетно пытаясь состроить сконцентрированный полный серьезности вид. Ведьма невольно залюбовалась. В этих взрослых одинаково твердых и нежных чертах просматривалась, как и прежде, крепкая воля, но и нежность неловкой девушки. Внутри неуютно заворочался клубочек восторга, который с большим усердием попытались свести на нет, утихомирить, только он все ворочался и от этого щекотливого ощущения кожа покрылась мурашками.