Анна Богарнэ - Наследство Катарины

Утолив голод и немного согревшись, она уставилась в одну точку и сидела так какое-то время, пока не услышала на заднем фоне музыку. Девушка узнала игравшую песню, ведь под нее они танцевали впервые. Она горько расплакалась, но быстро взяла себя в руки, заметив любопытные взгляды, которые метала в ее сторону официантка.

Катарина вышла на улицу. Ветер резанул ее по лицу, будто пощечина, и это немного привело ее в чувство. Она почему-то вспомнила отца, не звонившего уже два года. У него не было времени на дочку от первого брака, ведь в новой семье подрастал другой ребенок. В глубине души она желала отцу счастья, но иногда, осознавая свою ненужность, ненавидела всем сердцем. Он предлагал ей вернуться и начать новую жизнь. Конечно же, она ничего не теряла: до тех пор, пока не влюбилась. Желание уезжать отпало само собой, сменившись мечтами, которым, как она сама считала, не суждено было сбыться.

Приближение нового года ощущалось на улицах города, гирлянды и огни сверкали, нарядные елки ослепляли своей красотой. Мимо девушки прошли звонкие ребята, хохотавшие над чем-то своим. Рядом с такими компаниями у нее начиналась паранойя: она думала, что смеются над ней, невольно замыкалась в себе и краснела.

Вот и подъезд, знакомый, далекий. Она помедлила немного, но все же решилась войти, понимая, что не справится с этим одна, – не сегодня. Звонок оказался рождественской мелодией на свой манер, девушка поморщилась. Дверь отворилась, лицо хозяйки было уставшим:

– Привет, Кэти. – Так ее звали близкие люди. Катарина позволяла им это, но не любила, когда имя произносят неправильно. Только Роман знал об этом и никогда так не делал.

– Привет, Свет. Я тут мимо проходила и решила…зайти на минутку, – переминалась девушка с ноги на ногу, хозяйка кивнула ей, приглашая зайти.

Они сели на кухне, открыли бутылку вина и молча пили, пока не закружилась голова.

– Ты все еще скорбишь? – икнула Светка. – Подруга, его никто не заменит, но жизнь продолжается. Тебе нужно попробовать встречаться с кем-то еще. – Катарина встрепенулась, трезвея.

– Мне никто не нужен, – буркнула она, отворачиваясь.

– Но его нет. И не будет. Когда ты очнешься? Оттуда не возвращаются, – громко отхлебнула Светка из бокала.

– И правда, не возвращаются, – темные мысли закрутились у нее в голове, проедая себе дорогу в самое сердце.

Светка уложила ее спать на диване, а сама нетвердой походкой прошла в спальню. Кошмары вновь одолевали Катарину. Она видела его во сне: живого, здорового, а потом он умирал у нее на руках снова и снова. Девушка кричала до хрипоты, выпуская наружу боль, с которой не могла справиться в реальности. Она проснулась посреди ночи, и отправилась на кухню. Налив себе стакан воды, девушка примостилась на подоконнике. Ночь была тихой, снегопад закончился, деревья накрыло белыми шапками. Прогоняя остатки сна, она снова окунулась в воспоминания.

Роман пригласил ее на свидание на следующий же день после происшествия. Дежуря под окном добрых пару часов, он отморозил щеки. Катарина сжалилась над ним и вышла, принимаясь растирать ему лицо шерстяными варежками. А затем Роман устроил ей экскурсию по любимым местам города. Она чувствовала себя самой счастливой, и боялась, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он стал садится с ней рядом на занятиях, и больше никто не смел над ней смеяться. Они много общались, засиживаясь допоздна у нее дома, за книгами. Намечалась курсовая, и Катарина была погружена в подготовку, а он вдруг заслонил страницы книги рукой, и поцеловал девушку в губы. От неожиданности она дернулась, и он отстранился:

– Извини. Ты, наверное, еще не готова. Я подожду, можешь не переживать. Ради тебя я готов ждать, – он выглядел абсолютно серьезным: впервые она видела его таким.

Катарина боялась близости, ладони у нее вспотели, но упускать момент она не хотела, и поцеловала его сама. А после они целовались всю ночь напролет, и девушка не могла поверить, что это не сон.

Она взяла Светкины сигареты, повертела в руках пачку, закурила, сделала затяжку и закашлялась. Ей никогда не хотелось травить себя, тем более таким изощренным способом, но теперь, когда ее мир рухнул, можно было не заботиться о привычках. Больше всего боли причиняла память об их первой ночи, на втором месте в списке моральных самоистязаний была свадьба.

– Поторопись, мы опаздываем! Жених давно здесь! Ну что ты копаешься? – истерично кричала ей мать. У Катарины с самого утра тряслись руки, нервы сбоили, и она слышала увещевания матери отдаленно, будто на заднем фоне.

Девушка не была приверженкой традиций, идея выкупа была ей непонятна, и она даже пыталась настоять на ее отмене, но мать и свекровь заняли оборонительную позицию. Мама Романа очень напоминала ее мать, за исключением командного характера. Катарина сразу поняла, что с ней лучше не спорить. Так и поступали все члены семьи, за исключением самого Романа.

Она стояла в спальне, облаченная в пышное платье с длиннющим шлейфом и фатой, никак не желающей крепиться к волосам. Светка чертыхалась, пытаясь справиться с ней при помощи заколки. Девушки сдружились, как только Роман представил их друг другу. Светка была его младшей сестрой: всего у него их было четверо. Однако именно с ней у них была особая духовная связь. Катарина замечала, как они шепчутся о чем-то, и даже обижалась на него за это. Светка была красоткой и аппетитной блондинкой, и девушка первое время к ней ревновала. Удивительно, но Роман не был похож ни на мать, ни на своих сестер, унаследовав внешность отца, который рано их оставил.

Катарина вдруг осознала, что панически боится забыть его лицо.

В день свадьбы Романа вошел в квартиру и прокричал: «Я люблю тебя!» Нечестно, ведь по сценарию он должен был угадать в какой она спрятана комнате. А она выбежала в прихожую и повисла у него на шее. Толпа гостей ликовала.

На негнущихся ногах девушка прошла по ковровой дорожке и предстала перед работником загса. Роман до боли сжимал ей пальцы, будто опасаясь, что она вот-вот ускользнет. Обменявшись кольцами, они поклялись в вечной любви и скрепили союз поцелуем. Волшебный день стал началом новой, интересной жизни, заполненной любимым мужем, его родственниками, семейными праздниками, пикниками, поездками заграницу. Он носил ее на руках, оберегал, ценил, восхищался. А она слепо обожала его в ответ, не задаваясь лишними, как она считала, вопросами. Катарина вновь истязала себя чувством вины, сдавленные всхлипы нарушали тишину ночи.

Она вновь прогуляла работу, взяла такси и поехала в квартиру, причинявшую ей последний год столько боли. Она подумывала продать ее, но на это не хватало сил и участия. Закрывшись ото всех, она стала далекой даже для себя. Там были их совместные вещи, фотографии: жилище ведало грустную историю о двоих, о том как все начиналось.