Анна Богарнэ - Наследство Катарины

Всю ночь она ворочалась, снедаемая кошмарами. Роман отчитывал ее за измену, новый ухажер вступал с ним в схватку. Дом горел, и она одна стояла на пепелище. Утром она отключила назойливый будильник. Настал день поездки, а это означало, что придется выйти из зоны комфорта. Катарина была замкнутой и не любила путешествия, но как только преодолевала себя, начинала наслаждаться. Нужно было только немного потерпеть. А «Бродяга» вообще никуда не ездил за свою короткую, пушистую жизнь, и для него поездка была трагедией. Но он не спрятался под диван и стойко перенес погружение в переноску.

Девушка собралась, такси подъехало, время бежало, как это бывает поутру. Кот уютно устроился в переноске, положив голову на лапки. Создавалось впечатление, что он понимает необходимость путешествия. Катарина вышла на улицу, волоча за собой в одной руке чемодан, в другой – кота. На мгновение девушка оглянулась и посмотрела на дом, испытывая облегчение и пустоту.

Снег захрустел у нее под ногами. Она с детства любила этот звук, ассоциируя с ним каникулы и походы на лыжах. Каждый год они с папой ходили на лыжах в горах, и у нее неплохо получалось. «Скоро увидимся, папа». Ей было любопытно: «Изменился ли он? Отрастил бороду или усы? Растолстел? Встретит ли в аэропорту? Узнает ли?» Девушка опустилась на заднее сиденье и усадила рядом кота, истошно завопившего в переноске. Таксист надулся и всю дорогу делал музыку громче, кот и не думал замолкать. Оно и понятно. Животное боялось тесного пространства, тряски в пути.

Машина ехала по уютным улочкам столицы, небо было чистым, денек морозным, а люди – укутанными и краснощекими. Пробку миновать не удалось, водитель занервничал и вышел на улицу покурить. В аэропорт они прибыли с опозданием.

Люди мельтешили, протискивались, торопились. Не привыкшая к этому, она озиралась по сторонам, стараясь держаться поодаль от серьезных скоплений. Шум, гам, грохот, разговоры, смех, возмущения наполняли просторные залы. Девушка выбрала другой аэропорт, а не тот, в котором произошла трагедия. Она надеялась, что память не омрачит ей в волнительный день, – напрасно.

Она сдала багаж и кота, и, освободив руки, почувствовала себя немного лучше. Посадка началась, времени на покупки не оставалось, и Катарина поспешила занять место в самолете. Отстояв длинную очередь и оказавшись на борту, она села у окна согласно билету, заинтересовавшись журналом, который нашла в спинке впереди стоявшего кресла. Какие-то люди попросили поменяться местами, и она сдержанно отказалась. Преодолев конфузы, и дождавшись взлета, девушка уснула, и открыла глаза лишь когда пассажиры стали забирать сумки с полок для ручной клади.

Катарина ступила на родную по отцовской линии землю. Только сейчас она поняла как ей этого не хватало, как сильно она скучала…

Аэропорт Цюриха встретил ее яркими огнями, мраморными полами, высокими лестницами, маленькими магазинчиками, заполненными всякой всячиной, и доброжелательными людьми.

Когда девушка была маленькой, они жили в скромном, горном городке. Сейчас ее отец с новой семьей жил в столице, – продвижение по карьерной лестнице сподвигло их к переезду. Она была рада за него, но думала о том, смог бы он добиться успеха, оставшись с ее матерью.

Катарина получила багаж и подозрительно притихшего кота. Какое-то время она рассматривала животное через сетку. Кот дернулся, и опасения о его кончине были отброшены. Она не любила его, но все равно пожалела.

На выходе из аэропорта ее должен был кто-то ждать. До Люцерна придется добираться на поезде. Девушка пристроила багаж у входа, в таком месте, где ее не доставали бы прохожие. Сквозь толпу мельтешивших возле нее людей, она заметила отца и сразу его узнала. Он был высокий, стройный, с прямыми чертами лица и узким носом, светлые волосы окрасила седина, голубые, холодные, как лед, глаза, искали ее в толпе. У отца покраснел нос, как и всегда на морозе, руки он прятал в карманах элегантного коричневого пальто, брюки были идеально отглажены, а ботинки начищены до блеска.

Отец всегда был аккуратен и ухожен, сколько она его помнила, – сказывалась армейская выправка. В который раз она убеждалась, что некоторым людям возраст только к лицу. Ком застрял у нее в горле. Он повернулся в ее сторону, легкая улыбка дрогнула на губах, холодный взгляд на мгновение стал теплее. Катарина положила свою ношу на землю, и, забыв про излишнюю осторожность, подбежала к нему, крепко обнимая. Он прижал ее к себе, слегка приподнимая, как делал в детстве, когда задерживался на работе. Оба плакали.

– Вот мы и встретились. Прости, что по такой причине, моя птичка, – его голос был грубым и гортанным, говорил он на немецком языке.

Ах, если бы он только знал, как вплоть до трагедии с мужем, все эти годы она перед сном повторяла слова и произношение, боясь позабыть язык и саму себя. Птичка, – так он ее называл, носил на руках, пел колыбельные, разговаривал по душам, выдумывал истории и укрывал одеялом перед сном. На сердце у нее было тяжело: смесь радости и грусти, и детской обиды. Некоторые вещи не желают нас отпускать, не принимая во внимание ни возраст, ни умственное развитие. Нет ничего хуже обиженного ребенка в теле взрослого человека.

– Я так рада, папа. Меня переполняют эмоции, извини я совсем расклеилась, – шмыгала она носом.

– Перестань. Ты прекрасно выглядишь. Я всегда знал, что моя птичка вырастет и станет прелестным лебедем. А это кто? – заглянул он в переноску к коту.

– «Бродяга». Он единственное, что осталось мне от мужа, – прохрипела она, теряя голос.

– Нужно идти, птичка. Поезд не станет ждать.

Водитель отвез их на железнодорожный вокзал в абсолютной тишине, даже кот не смел ее нарушать. Девушка восторженно наблюдала из окна за суетившимися перед праздником людьми, закупавшими подарки. Здесь были необычного вида дома, вытянутые кверху, с резными окошками, слишком близко расположенными друг к другу, делая их сказочными, волшебными. Они проезжали соборы, поражавшие своей древностью, красотой и готическим стилем, часовые башни, украшенные гирляндами к праздникам, мост, протянувшийся над рекой и соединявший куски суши между собой.

Водитель дал небольшой крюк по окрестностям по просьбе отца: время в запасе у них было, и он решил, что ей будет полезно осмотреть город. Немного прокатившись, они прибыли на вокзал как раз к началу посадки. Как только она вышла из машины, у нее перехватило дух: сооружение, служившее железнодорожным сообщением города, было массивным, старинным, готическим. Катарина открыла от удивления рот, ведь в ее понимании это должен был быть небольшой зал с выходами к нескольким платформам. Там их оказалось несчетное множество.