Григорий Кляйн - Осмелившийся возродить Третий Храм. Исполнение Главной Заповеди

Уважаемые раввины наложили на главного исполнителя вероломного нарушения верности своим единоверцам, смертельное проклятие «Пульса де-Нура». Я повелел правосудию свершиться. Исполняя Моё указание, ангелы жизни помогли Лаги удалить заразный гнойник с тела еврейского народа. Высокий, крепкий здоровьем Нибар, заслужил преждевременную смерть. Внешне похожего на него, Серепа, обрекли до глубокой старости, надрываясь, тащить по жизни, постоянное крушение любых своих начинаний. В самый последний момент, перед исполнением сокровенных желаний, с горечью видеть гибель и полнейший крах деловых предприятий. Устроенных многочисленных политических интриг, и надо отметить, в основном вредоносных для государства. А к концу жизни престарелый дедушка просто на просто выживет из ума, и перестанет, понимать смысл произносимых им слов.

Маленького роста и отталкивающей внешностью, но безмерно кровожадного Тафара, за половую мерзость, одарил длительной, неизлечимой венерической болезнью. Мало того, после смерти, ангелы смерти заставили эти три души, вечно метаться между небом и землёй, в поисках успокоения. Но во всей бездонной вселенной по очереди, а потом, через 2 тысячи лет, ещё двоим, не находилось подобного укрытия.

Сереп, боясь огласки, бросил Лаги в глубокое подземелье, безуспешно стараясь искоренить в людях, любые о нём воспоминания. Лишив элементарных человеческих радостей и любимой женщины. Даже рождение сына, превратил в издевательство над священными заповедями. Заметая следы, не осознавая помутнившим разумом, но явно против своей воли, разрешил допустить к заключённому, раввина и несколько близких людей сделать, брит-милу первенцу. Когда моэль обрезал крайнюю плоть, мальчик на короткий миг заплакал. И в этот момент, Я предрёк ребёнку, названным именем Арима, замечательную жизнь и долгие годы. А его потомкам уготовил судьбы, наполненные любовью к соотечественникам, мудростью, глубоким изучением и пониманием Торы. На одного из них Инону-Элия Шалом, возложил исполнение действия Мессии, предвещающего мир. Повелел перечеркнуть притеснителям любые желания, а их продолжателей обрёк на бес праведную жизнь.

Возникла следующая картина. На сияющем в небесной вышине еврейском календаре наступил день 9 Ава. Продолжая бесподобную историю, возник царский дворец. Глава иудейского народа открыл глаза, с облегчением вздохнул и окончательно проснулся.

Уже не было сил удивляться чему либо, так как я без проблем читал мысли Цидкиягу.

– Видения только что проплывшие перед его взором, оказались лишь страшным, кошмарным призрачным изображением. Тяжким предчувствием о полученном свыше и обращённом к нему вещем знамении. Приказал слугам найти и пригласить для дружеской беседы наделённого глубочайшими знаньями первосвященника Биньямина бен Матуса. Двоюродных братьев, главного наставника Авигдора бен Яакова и лучшего, за всё прошедшее время, управляющего священным городом Аркадия бен Моше. Испытывая тёплые родственные чувства, любил прислушиваться к мудрым советам, преданных душой и телом надёжных боевых товарищей. С уважением, отмечая особую отзывчивость и заботу к бедным, попавшим в беду, или затруднительное положение согражданам. Вспомнил о Ирмеягу, всегда говорящего, одну только правду, за что имел много недругов и в итоге попавшего в немилость к Серепу. Узнав о подготовленном для него наказании, с глубоким возмущением, приказал немедленно освободить пророка. Вытащить из одиночной тюремной ямы, привести в надлежащий вид, доставить во внутренние покои дворца и присоединить к трём советникам.

В следующий миг, подчёркивая важность момента, появились, вновь не дав близко приблизиться, совсем молодые папа и мама.

– Внимай данное событие чересчур внимательно! Ты увидишь и услышишь наших предков.

И так же неожиданно исчезли.

– А когда все вместе, впятером, уединились в тенистом садике, я хотя был далеко, видел и слышал интересную беседу нескольких человек. В малейших деталях Цидкиягу поведал о событиях, только что увиденных во сне.

– Будто в главном зале столичного дворца, лучшие представители 12 колен Израилевых одновременно праздновали две долгожданные свадьбы. Одну, младшего любимого сына Роувена, взявшего в жёны Мирьям, дочь военачальника Аарона, из колена Иегуды. Вторую, племянника, взявшего в жёны дочь раввина Яакова из рода священников Коганим, колена Левитов и которых также, по удивительному совпадению, звали Роувен и Мирьям. Подготовка к проведению брачных обрядов началась год назад, как только объявили о намерении молодых пожениться. Снаружи на улицах ликовали толпы горожан. В большом, великолепном зале, украшенном оливковыми ветвями и виноградными листьями, многочисленные родственники, самые знаменитые и уважаемые сограждане придавались беззаботно-радостному настроению. То тут, то там блистали своими талантами бадханы – простые евреи, смехом и забавами развлекающие на свадьбах жениха, невесту и приглашённых гостей. Сияли любовью и счастьем юные лица молодожёнов. В честь радостного события, головы виновников торжества покрывали лавровые венки, перевитые темно-фиолетовыми соцветиями плюща. Особенно красиво выглядели невесты, одетые в роскошные праздничные наряды. Поверх дорогой одежды были окутаны длинными, пурпурного цвета, прозрачными шлейфами, оживающих и развивающихся от малейшего дуновения ветерка.

Многие люди обращали внимание, женихи, как братья, были очень схожи между собой. Но ещё удивительней, невесты также походили друг на друга, словно сёстры близнецы. Имея близкие, кровные корни, у женщин царского рода, чуть выше локтя, внутренней стороны левой руки находилось небольшое овальное, тёмно-коричневое, родимое пятно. У мужчин точно такое же, только размером чуть побольше, располагалось на наружной стороне правой руки.

Прервав рассказ об увиденных во сне картинах, Цидкиягу снял с груди большую, на массивной золотой цепочке, шестиконечную звезду.

– Когда-то принадлежала царю Давиду и с тех времён, она передаётся наследникам престола.

Дружелюбно протянул посмотреть друзьям. По краям она переливалась загадочным светом драгоценных камней изумительной красоты. В центре, на узенькой гладкой поверхности, мелкими чёткими буквами, ясно просматривалась совсем короткая, в несколько предложений запись. И контуры своеобразной карты, с изображением двух малюсеньких кружочков. Один в окрестностях Генисарского моря, а другой рядом с изображением Храма. Цидкиягу надавил пальцами незаметные выступы по краям драгоценности. На широкую ладонь выпали две, но уже небольшие шестиконечные звёздочки. Тем самым, нарушив целостность сообщения, не давая возможности полностью прочесть и постичь скрытое содержание текста.