Роман Корзун - Мой побег в Эльдорадо

– Ты что! Если ты будешь жить в отеле, тебе не дадут пособие!

Они имели в виду то одноразовое пособие в сумме одного миллиона лир, но потом продолжили:

– Хотя, если честно, мало кто его получает. Они всегда находят отговорку. Но если хочешь иметь хоть маломальский шанс получить эти деньги, тебе надо идти в ночлежку. Очень хорошее место, но там можно остаться только на один месяц, не больше. А по истечении этого срока ты, возможно, успеешь получить пособие.

– И что это за ночлежка? – с неприкрытым ужасом недоумевал я.

– Нормальное место, недалеко от Термини. Вечером впускают, утром выпускают. Чистая постель, душ, ужин, завтрак. Что еще надо?

– И как мне туда попасть?

И тогда они объяснили мне, что так просто туда не попадешь. Сначала нужно пойти в женский монастырь, расположенный сравнительно недалеко от того места, где мы находились. Сказать им, что негде ночевать и что уже три дня ночую в парке. Они тогда стандартно ответят, что мест сегодня нет и что нужно попробовать свою удачу завтра. Если повезет и они мне поверят, на третий день дадут записку. С ней я должен пойти вечером в ту ночлежку. Передать эту записку дежурному дедуле, и тогда меня примут. Мои посланные небом информанты уже прошли весь этот путь, или, по крайней мере, знали всё это от непосредственных участников. Сами они на тот момент жили в самострое в отдаленном районе города с ещё целой плеядой мигрантов, основная масса которых – румыны. Но среди их соседей также были братья-грузины, назвавшиеся чеченцами и получившие статус политических беженцев. А также итальянец-трансвестит, который после того, как сделал себе операцию и прилепил женскую грудь, был с позором изгнан из дома собственными родителями. Ну и, понятное дело, были там и несколько человек из Молдавии.

«Поехали к нам, всё тебе покажем!» Я согласился, всё равно заняться особо было нечем, за пропуском в бесплатную столовую решил поехать завтра с утра. По дороге зашел в женский монастырь, чтобы выпросить место в ночлежке. Мне открыла молодая монашка. Я объяснил ей, что жил до сих пор в молодежном отеле, но у меня кончились деньги и что начал питаться в столовой для малоимущих, а ночевать негде. Монашка мне посочувствовала, но сказала, что сегодня мест нет. Я начал было протестовать: «Как же так?!» Но она была неумолимой. Конечно, я знал, что так и будет, меня же предупредили. Просто хотел сделать вид, что ни о чем не знаю и срочно нуждаюсь в помощи. У меня в запасе было всего два-три дня, после которых я на самом деле окажусь на улице. В запасе была еще одна полагающаяся мне бесплатная ночь в хостеле за моё долгое непрерывное пребывание.

После женского монастыря я съездил в гости к своим новым знакомым и, честно говоря, был ошеломлен увиденным. Самострой образовался на месте заброшенной стройки недалеко от автомобильного моста, служащего развязкой. Построен был лишь каркас длиной метров 20–30 и высотой в три этажа, но потом по неизвестным причинам стройку остановили. Люди достроили себе практически весь первый этаж и частично второй – кто во что горазд. Кто-то раздобыл строительный камень или кирпич, кто-то просто установил доски. Прямо как в сказке про трёх поросят. У каждого была комната или даже две – кто как смог обустроиться. Что касается удобств, то их, конечно же, не было. В поле – на расстоянии двухминутного пешего хода – было сооружено что-то наподобие сельского туалета. Я не стал уточнять все детали и был рад, что за то короткое время, что я там пробыл, он мне не понадобился.

Побывал я в гостях и у ставших легендарными грузин – о них говорили все, ведь им удалось получить статус беженцев. Оказалось, что для этого им понадобился адвокат и что вся процедура тянулась очень долго – не менее года. Но то, что итог всех этих ожиданий – жизнь практически под мостом в самых жутких условиях, для меня был необъясним. И, откровенно говоря, я ужаснулся такой перспективе.

– Неужели вам не платят пособие? – Я всё ещё не верил, что так можно закончить в Италии.

– Платят, – неловко протянул один из них, – но очень мало, поэтому, чтобы жить нормально, мы экономим на жилье.

– Нет, я не ради этого приехал в Италию. Когда получу статус беженца, не буду так жить. Пойду учиться или работать. В крайнем случае выберу другую страну для проживания.

Грузины пожелали мне успехов. «Всё же надо постараться попасть в Канаду», – подумал я. И вспомнил про адрес, который мне ещё месяц назад предоставили в канадском посольстве. Решил на следующий же день заехать туда. Я попрощался со своими новыми знакомыми и, за исключением ещё одного раза, больше в этот самострой не возвращался. С молдавской парочкой, от которой узнал столько полезной информации, я тоже больше не общался, разве что здоровались, когда видели друг друга, и справлялись о текущих делах.

Оказалось, что офисы, где нужно было получить пропуск для столовой и подать документы для иммиграции в Канаду, были совсем рядом. Вначале я посетил офис по вопросам иммиграции. Там работала очень вежливая женщина в возрасте. Она поговорила со мной по душам и дала мне формуляр на английском для заполнения. После небольшого собеседования и раскрытия моей проблемы в стране, откуда я прибыл, она согласилась принять мое заявление. Существовало три возможности. Первая – признание меня беженцем. Но для этого нужно было иметь железные аргументы, например, приехать из страны с актуальным военным конфликтом. Вторая – иммиграция в Канаду через своих родственников, которые уже там. И третья – поиск людей, готовых профинансировать поездку и первое время пребывания в Канаде. Она объяснила, что мне придется появиться еще раз, чтобы узнать, возможно ли для меня найти спонсоров, так как первые два варианта в моём случае отпадают.

Процедура выглядела таким образом, что если у меня принимают документы, то это не гарантирует выезда из Италии в Канаду, но шансы остаются очень высокими. Мне ищут спонсоров в Канаде, обязательно нескольких. Они должны быть не только спонсорами, но и моими гарантами. Так как процесс поиска так называемых спонсоров длился долго, то мне объяснили, что не стоит рассчитывать на ответ раньше, чем через год. Для меня это был огромный срок. А вдруг я не буду иметь право больше находиться легально в Италии? Ведь через две недели мне обещали интервью, а потом месяц-полтора – и окончательный ответ, который, судя по рассказам уже многих, кого я успел за это короткое время встретить, вряд ли будет положительным. Да и представить себе, что придется ждать целый год, было невыносимо. Но, с другой стороны, это было что-то, другого выхода все равно нет. Ждать так ждать.

Потом я пошел получать пропуск. Пришлось, правда, немного постоять в очереди. Мне дали формуляр, я отошел в сторону и сел за столик, чтобы его заполнить. В очереди заметил совершенно седого худощавого мужчину с паспортом СССР. Он был небольшого роста, напоминал немного моего квартиросъемщика Ашота. У этого был еще сломанный нос, как это распространено у боксеров. «Ещё один земляк», – промелькнула мысль. Я подумал, что он какой-то попрошайка: выглядел довольно несчастно, а из-за сломанного носа – ещё и немного угрожающе, не очень хотелось с ним знакомиться. Пока я заполнял свой формуляр, он тоже дошел до приемного окошка и получил свой. После чего направился к моему столику, где я всё ещё расшифровывал бесконечные вопросы: кто я, что я и с чем меня едят?