Алекс Владимиров - СатАна

Постойте-ка, что там дядюшка Хейдо говорил ей последним? Её мать стала жертвой ритуального убийства. А что если?.. Ну да, точно же! И как она сразу не поняла? Видимо, последние события её так измотали, что голова просто отказывалась думать.

Итак, убийцей её матери был Клавдий Мэйт. Сейчас появился кто-то, кто имитирует его действия, причём данное убийство наверняка не единственное. Клавдий Мэйт не замешан, так как он уже мёртв. Да и нет никаких гарантий, что он и тогда не взял на себя чужую вину. Уж больно не походил он на маньяка.

Итого, мы имеем серийного психопата-убийцу, который уже успел набедокурить в прошлом, и теперь вновь взялся за старое. Дядюшку Хейдо наверняка это заинтересовало, и он принялся за самостоятельное расследование. И не вышло ли так, что он подобрался настолько близко, что его решили убрать? Эх, узнать бы ещё хоть что-то о том, что дядюшка смог найти. Возможно, у неё самой появилась бы зацепка.

Хотя из всего произошедшего уже итак можно сделать интересные выводы, например, что убийца – далеко не бедняк. Скорее даже наоборот, кто-то из знати. Немало средств нужно на то, чтобы обучиться такой магии, чернее которой не каждый день встретишь. Да и осведомлённость об её ночной операции и о действиях Хейдо Борна так же о многом говорит.

Кроме того, помимо своего положения, этот человек должен был иметь и хороших покровителей во всех властных структурах Эстериола, в том числе и в Клане. А что если?.. Не хотелось так думать, но вывод напрашивался сам собой: а что, если это кто-то из Клана? Это бы многое объяснило, если даже не всё. Доступ к базам данных, в технический отдел – да куда угодно. А главное практически полная гарантия, что тебя не заподозрят. Красота!

Однако делать подобные предположения было ещё очень рано. С таким же успехом можно было бы утверждать, что её родители – юноры. Подождите-ка. Родители! А что, если этому «новому убийце» известно что-либо об её отце? Нужно найти его, во что бы то ни стало!

За дверью послышался мерный стук шагов. Спокойный и монотонный. Он мог принадлежать исключительно человеку, знавшему своё дело и абсолютно уверенному в своих действиях. Тюремщику, который уже ни один год трудится на этой должности.

У самой двери шаги прекратились. Сатана так и не смогла определить, какой из дальнейших звуков оказался наиболее мерзким: скрип открывавшихся створок, или же голос, последовавший за ним.

– Сатана Версет, на выход! – прокричал тюремщик, словно бы его могли не услышать.

– Меня куда-то переводят?

– Нет, мне приказано доставить тебя на Суд Светлейших, – он довольно ухмыльнулся, – Совет уже собран, чтобы по справедливости решить твою судьбу.

В словах мужчины слышалось столько ехидства, как будто он за это получал надбавку к жалованию. Первым желанием Сатаны было скрутить мерзавца и показать ему, что такое справедливость с её точки зрения. Однако девушка сдержалась. Спокойно встав на ноги, она лишь грозно глянула на своего тюремщика и медленно пошла за ним.

***

Деревья. Мощная стать и чарующая грация. Они были прекрасны всем своим внешним видом. Уходя ввысь, к самым небесам, и практически щекоча своими ветками редкие кочевые облака, они между тем не забывали и о благах земных. Их толстые корневища, извиваясь между собой, как будто бы вплетались в саму плоть этого мира, образуя с ним единое целое. Красиво.

Их младшие собратья, такие как кустарники или совсем уж крохи-травы, однако тоже не желали уступать лесным гигантам в изяществе. Они произрастали всюду, как вдалеке, так и практически у самых ног, не толкаясь, но в тоже время никому не уступая своего законного места. Гармония – вот то, что руководило каждым их действием. Ну разве это не прекрасно?

– Верховный адепт Гарсези, вы нужны здесь.

Мерлих глубоко вздохнул и ещё раз окинул взором величие окружавшей природы, пытаясь напоследок насладиться каждым её росточком. Затем он резко повернулся в сторону небольшой поляны. Тут его взору предстала уже совершенно иная картина.

Чёрный пепел ровной чертой прорезал густую траву, образуя собой идеальный круг, занимавший практически всю поляну. В его центре высилась большая каменная плита, на которой ещё виднелись следы свежей крови. Однако их было немного – по-видимому, большую их часть смыл вчерашний ливень. Как и странные символы, начерченные мелом, от которых сейчас на плите остались лишь мутные кляксы. Что поделать, природа предпочитает убирать за другими их мусор.

– Тела не нашли? – спросил он, подходя ближе.

Мерлих Гарсези был очень молод для человека своего положения. На его тридцатилетнем лице не имелось ещё ни одной морщинки, разве что пара трещинок на лбу, появлявшихся лишь в минуты сильного умственного напряжения. На такой же атрибут приближавшейся старости, как лысина, на его голове и вовсе не было никакого намёка. Напротив, его длинные каштановые волосы были отлично ухожены и убраны в тугой хвост, подчёркивая тем самым необычайную остроту изгиба густых бровей. Подбородок же, хотя и не был гладко выбрит, тем не менее, не содержал на себе особо густой растительности; по краям его обступала лишь короткая едва заметная щетина.

Всё это прекрасно сочеталось с его изящной кожаной жилеткой, надетой поверх чёрной рубашки, и с тёмными же брючного типа штанами, застёгнутыми на широкий ремень. Он производил собой впечатление солидности и в тоже время простоты. Простоты, однако, ложной, ведь сам Мерлих был далеко не прост.

– Нет, верховный адепт. Но мы нашли кости, – доложил паренёк в синей спецовке. Такой же, как и десяток других, трудившихся сейчас на поляне.

– Кости? – Мерлих умело скрыл своё удивление, которое между тем было немалым, – Покажите мне.

День был солнечный, однако густые кроны деревьев, нависшие над самой поляной, практически не пропускали света, создавая кругом атмосферу позднего вечера. Паренёк провёл адепта немного вперёд, где возле высокого дерева, совсем недалеко от алтарной плиты, в груде пепла действительно лежал скелет. Останки сильно обгорели, но, тем не менее, среди них без труда можно было различить череп, рёбра, а так же части некоторых других конечностей.

Здесь же виднелись и куски истерзанной огнём верёвки. Её же волокна Мерлих обнаружил и на почерневшем стволе. Похоже, прежде чем обгореть до костей, несчастный был накрепко связан. Интересно, он был ещё жив, когда пламя поглотило его?

– Мы предполагаем, что убийца изменил свой почерк для того, чтобы что-то нам сообщить.

– Нет, дело не в почерке, – Мерлих покачал головой, – Это совершенно другой ритуал.

– Что, простите?

– С магической точки зрения всё устроено по-другому.

Паренёк в спецовке посмотрел на Мерлиха каким-то странным, восторженно-испуганным взглядом, так что тому даже стало не по себе. Он внезапно почувствовал, будто читает научную лекцию школьнику младших классов, который вроде как и жаждет понять, но отчаянно застревает уже на слове «лекция».